Я прижимаюсь к его мокрому от пота телу. Этого будет достаточно. Всего, что он сможет дать, будет достаточно. Я не стану просить о большем.
– О чем вы шептались тогда с доктором? – наконец спрашиваю я.
Он коротко смеется.
– Об этом.
– Об этом?
– Именно. – Он тянется под одеяло и покручивает один из моих сосков. – Спросил ее, можно ли нам заниматься сексом.
Я удивленно смотрю на него.
– Ты спрашивал у нашей акушерки разрешения трахнуть меня?
– Хотел убедиться, что это не повредит ребенку, – протестует он. – Черт побери, извини, что был заботливым отцом.
Я не могу не улыбнуться.
Мы оба недовольно ворчим, когда звонит телефон Такера. Он нехотя свешивается с дивана в поисках своих брюк. Вытаскивает телефон и, когда снова устраивается рядом со мной, проводит пальцем по экрану.
Из любопытства… ну ладно, из желания всюду сунуть свой нос я заглядываю в экран.
И издаю крик ужаса.
Резко подскочив на диване, я выхватываю телефон из руки Такера.
– О боже! – визжу я. – Что это?
28
Такер
Я знаю, что не должен смеяться. Мать моего ребенка расстроена. Последнее, что мне стоит делать, так это смеяться над ней, но потрясенное выражение ее лица бесценно.
– Такер! – она толкает меня в плечо. – Прекрати смеяться и скажи мне, что это за чертовщина.
Я бросаю взгляд на фото и снова не могу удержаться.
– Это успокаивающий… – с трудом произношу я.
Сабрина опять пихает меня.
– Логан, – задыхаюсь я. – Он сделал это для малыша. Это успокаивающий тест.
– Клянусь богом, Так, если ты не начнешь говорить внятно, я пошлю это фото полиции и скажу им, что стала жертвой маньяка.
Я захожусь смехом.
– Такер!
Все еще задыхаясь от смеха, я с трудом сажусь и выпрямляюсь. Захожусь в кашле, а затем смотрю на тряпичное существо на экране.
Думаю, это должен был быть мишка Тедди, но, видимо, в процессе что-то пошло не так. Стежки как будто из фильмов Тима Бертона. Один глаз сделан из пуговицы, другой, словно из фильмов о серийных убийцах, нашит буквой «Х» черными лентами. Сбоку на голове недостает куска меха, а лапы – разные по размеру.
Под фото Логан написал:
Грейс думает, это напугает малыша. Она ведь ошибается, да?
Нет, не ошибается.
– Зачем Логан сделал это для нас? – требовательно спрашивает Сабрина.
Я фыркаю.
– Он претендует на роль крестного отца.
– Выражайся яснее!
Подавляя еще один приступ смеха, я спешно поясняю:
– Он и Гаррет – оба хотят быть крестными нашего ребенка. Я случайно глупо пошутил о том, что заставлю их побороться за этот титул, и они сочли идею отличной. Так что теперь они соревнуются.
Сабрина поднимает бровь.
– А ты, вообще, думал, что, может, я никого из них не хочу видеть в роли крестного?
– Конечно. Я думал, мы поговорим об этом когда-нибудь, но, уверен, Гаррет и Ханна будут прекрасными крестными.
– Они должны будут отвоевать это право у Хоуп и Карин. Но ты уже сбросил Логана со счетов?
Мой взгляд снова устремляется в телефон.
– Хм, да.
Она наконец улыбается.
– Окей. И как устроено это соревнование?
Я вздыхаю.
– Все сложно, как бы глупо это ни звучало.
– Твой ответ меня ничуть не удивляет, – радостно говорит она.
– Есть пять… ну, не знаю, критериев. В каждом демонстрируется важный родительский навык. – Боже, поверить не могу, что говорю все это: Логан объяснил мне правила, и теперь я чувствую, будто одобряю безумие затеи, повторяя сейчас его слова.
Сабрина тем не менее смотрит зачарованно.
– Какие критерии?
Я сканирую память.
– Способность успокаивать. Помощь в чрезвычайных ситуациях. Надежная поддержка. Хм… материальная обеспеченность. И… дерьмо, не могу вспомнить последний.
– Как купленная мягкая игрушка может характеризовать способность успокаивать?
– Купленная? Дорогая, это существо сделано своими руками. Они купили эти наборы «сшей мягкую игрушку сам».
Челюсть у нее едва не падает на пол.
– О боже. Вот это… целеустремленность.
– Они хоккеисты. Целеустремленность у нас в крови.
– Как они узнают, кто выиграл? У них есть призовые очки?
– Я должен выбрать победителя в каждой категории. – Очевидно, потому, что мои друзья ненавидят меня, заставляя выбирать.
– И они показывали копии своих налоговых деклараций, чтобы определить, кто выиграл в финансах? – сухо спрашивает она.
– Нет. Но тут ничья, потому что они оба будут играть в профессиональных командах. То же с надежной поддержкой, я никогда не стану выбирать между Ханной и Грейс. Я слишком дорожу своими яйцами.
Она фыркает.
– Так что покажет этот тест?
– Если только Гаррет не сошьет что-то еще более кошмарное, чем это, – я постукиваю по экрану, – то, почти уверен, он победит.
– Твои друзья чертовски странные, Такер. Ты ведь знаешь это?
– Прекрасно знаю. – Я медлю мгновение. – Слушай, ты работаешь завтра на почте?
– Нет. А что?
– Надеялся, что ты приедешь ко мне и поможешь упаковать вещи. Там будут парни. И Ханна с Грейс, может быть, Элли. Я арендовал фургон, поэтому все будут помогать мне грузить мебель, которую я заберу с собой, – объясняю я и спешу добавить: – Конечно, я не позволю тебе поднимать ничего тяжелого, но подумал, что ты можешь помочь с легкими вещами, вроде одежды. Мы заказали пиццу, так что будет еда… – Я дал слову «еда» соблазнительно повиснуть в воздухе, поскольку знаю, какой ненасытный у нее в последнее время аппетит.
Но Сабрина с неохотой морщит лоб.
– Уверен, что они будут не против меня там?
– Разумеется, нет. Они правда хотят с тобой познакомиться. Уэлси как-то говорила, как ее расстраивает то, что ты никогда не приходишь.
– Уэлси? – безучастно переспрашивает она.
– Ханна. Ее фамилия – Уэлс, так что Гаррет прозвал ее Уэлси. – И вдруг меня начинает беспокоить то, что я был с Сабриной с самой зимы, а она едва ли знает что-то о моих ближайших друзьях.
– Не знаю, Так…
– Пожалуйста. – Я улыбаюсь ей самой лучшей из своих умоляющих улыбок. – Это бы так много значило для меня.
