Что же касается стены и того, что она специфическим образом олицетворяла — столетия трагического конфликта между людьми, жившими по ее разные стороны, — то уже ничто и никогда не повторится. Практически так же, как и монголы до нее, династия Цин размыла многие северные границы Китая своим Пэ-Маньчжурика, распространившимся за бывшие границы Китая, и устранила старый военный raison d'etre
[5] Длинной стены. Примерно через сто лет организованного кровопролития Китай, Внутренняя и Внешняя Монголия, Тибет, Центральная Азия до самого озера Балхаш, Тайвань и, конечно, Маньчжурия оказались в руках Цинов, образовав империю, по сравнению с которой современная Китайская Народная Республика выглядит куцей. Как только династия Цин объединила территории к северу и югу от стены, старая граница утратила стратегическую роль заслона от агрессоров. Западные варвары добрались до Китая не через составляющий сплошную сушу север, а по морю, не принимая во внимание стену.
Стена также потеряла свое прежнее значение как линия, отделяющая цивилизацию юга от варварства севера. Однако, как и монгольская династия Юань, маньчжуры стремились подчеркнуть определенные расовые различия — между югом и севером от старой преграды — для насаждения своей власти как иностранных завоевателей над покоренными китайцами. Проделали они это двумя способами. Во-первых, путем насилия: император Цяньлун в конце XVIII века систематически подвергал цензуре и уничтожал все письменные источники, и старинные и современные, где критиковались «варвары»; в то же время всех китайцев после 1645 года под страхом смерти вынудили носить маньчжурскую прическу: выбритый лоб и длинная косичка. Во-вторых, путем сегрегации: ради сохранения устрашающего военно-кочевого образа маньчжурских правителей Маньчжурию — географически, исторически и этнически тщательно перемешанную степную и земледельческую территорию — преобразовали в некую этническую прародину мифической кочевнической чистоты, путь в которую китайцам с их грязными привычками должен быть закрыт. Теперь, когда варвары могли разъезжать по империи куда им заблагорассудится, они поменялись местами с китайцами: после 1668 года Цины запретили китайцам бывать севернее Великой стены. Лорд Макартни в 1794 году по пути в летнюю резиденцию цинского императора, переехав стену, отмечал пренебрежительное отношение маньчжуров к китайцам. Он ощутил другую власть, правившую на северо-востоке и находившуюся вне досягаемости этнических китайцев.
«Один татарин-слуга из низшего класса, прислуживавший во дворце, видимо, украл что-то из утвари, приготовленной для нас, и когда его отчитывали за кражу [наши китайские провожатые], он отвечал с такой дерзостью, что те приказали наказать его бамбуковыми палками прямо на месте. Как только его отпустили, он заговорил в крайней степени высокомерных выражениях и настаивал на том, что китайский мандарин не имеет права наказывать бамбуковыми палками татарина по ту сторону Великой стены».
В этом контексте Цины придавали некоторое значение сохранению укреплений на северо-востоке. Существует множество рассказов, касающихся странной привычки императора Канси (1661–1722 годы) проверять крепость данной искусственной этнической границы. Он, путешествуя в Шаньхайгуань в обычной одежде, пытался удостовериться, сможет ли он, одетый как простолюдин, запросто проехать через нее. Рассказы неизменно подтверждали надежность цинской службы безопасности. По одной версии Канси пытался проехать верхом, не спеша. Бдительные стражники, которых не убедило заявление, будто он шляпник из Пекина, побили его и заставили развернуться (рассказ заканчивается трагически для бравых стражников. Позднее, когда Канси посылал за ними, намереваясь вознаградить их усердие, они, ужаснувшись того, что подняли руку на Сына Неба, и будучи уверены в ожидающем их ужасном наказании за такое неуважительное поведение, повесились).
А в остальном стена, отдельные участки которой продолжали строить и ремонтировать даже после падения династии Мин в 1644 году, превратилась в китайскую «линию Мажино», особенно в глазах класса китайских ученых-чиновников, который был главным виновником неудач поздних Минов и глубоко осознавал свою ответственность за это. Она стала для них символом военной слабости китайцев при династии Мин, распада и капитуляции, в очередной раз, перед иностранными «варварами». Ван Сытун, историк и поэт конца XVII века, которому во время падения Минов исполнилось всего шесть лет, как один из авторов, нанятых цинским правительством для составления стандартной «Хроники династии Мин», в первые десятилетия новой династии имел больше возможностей, чем основная масса современников, озвучить вопросы недавнего прошлого. Он говорил от имени всех — и особенно тех, кто отдал часть жизни или саму жизнь строительству рубежных стен, — показывая ощущение абсурдности и тщетности, окутывавшее возведение стен всеми династиями со времен Цинь, но особенно при Минах:
Люди Цинь строили Длинную стену как защиту
против варваров.
Длинная стена росла вверх, а империя катилась вниз.
Люди и сегодня смеются над ней.
Кто бы мог представить тогда, что Мины, для того
чтобы защититься от северных врагов,
Решат также, что строительство стен даст ответ
на все их вопросы.
Они называли свои стены рубежной стеной,
вместо того чтобы называть их Длинной стеной.
Они бесконечно строили стены, не делая ни разу пауз,
чтобы перевести дух.
Как только объявлялось, что стены будут строиться
на востоке,
Обязательно сообщалось, что орды варваров напали
на западе.
Они проскакивали через разрушенные стены словно
по плоской земле,
Грабя что хотели и где хотели.
Когда варвары отступали, стены снова вырастали.
Строители трудились от рассвета до заката, а какова
была польза?
Землевладельцы и министры проматывали
правительственные фонды,
Растрачивая деньги, потребные для сельского хозяйства.
Для чего мы строили стены длиной в десять тысяч ли?
Династия за династией заканчивали одинаково.
Так что ж мы смеемся только над Ши-хуанди?
Теперь, когда стена с позором и унижением официально прекратила выполнять отводившиеся ей практические функции, она в любой момент могла превратиться в декоративный туристический объект, в помпезную историческую подделку. Короче говоря, стать той стеной, которая, как бы ее ни называли в течение двухтысячелетнего существования — Длинная стена, Рубежная, Пограничная, Девять Пограничных Гарнизонов, — будет очищена от своей постыдной истории и переименована в Великую впечатлительными посетителями, не знакомыми с истинной глубиной и тяжестью ее неудач и готовыми лишь безусловно боготворить ее.
Глава одиннадцатая
Как варвары создавали Великую стену
В 1659 году тридцатишестилетний сын бельгийского сборщика налогов приплыл в Макао, на остров у южного побережья Китая, который столетием раньше застолбили за собой португальские торговцы и миссионеры. Новоприбывшему, астроному и миссионеру Фердинанду Вербисту, вскоре стало ясно: он прибыл в Серединное Царство в крайне неблагоприятный момент в развитии китайско-западных отношений. Через год или около того Вербист оказался в Пекине, где вступился за Адама Шаля, немецкого астронома, обвиненного ксенофобски настроенными конфуцианскими министрами в подготовке мятежа против императора. Императорский вердикт, возможно, не является свидетельством адвокатского таланта Вербиста: Шаля приговорили к смерти путем удушения, а самого Вербиста заточили в тюрьму. К счастью двух европейцев, землетрясение, случившееся в 1665 году, поколебало уверенность императора в справедливости приговора, и их по амнистии освободили. Шаль, сломленный заключением, умер в том же году. Вербист же, будучи в большей степени астрономом, нежели адвокатом, остался в Пекине до 1669 года, когда недалекий конфуцианский чиновник предоставил ему шанс добиться благоволения у нового молодого императора, Канси. В день Рождества в 1668 году начальник департамента Астрономии — бывший обвинитель Шаля — издал календарь на 1669 год. Вербист раскритиковал его и взялся доказать свои более глубокие знания в ходе соревновательного эксперимента. Через две недели, после правильного предсказания высоты и угла подъема солнца, Вербист стал новым начальником департамента Астрономии. Его оппонента отстранили от должности и арестовали.
