«Неужели я зашёл слишком далеко? Что если Рыжик не простит мне этой проверки? Неужели он уйдёт?»
Чистое Небо в отчаянии скрипнул зубами. Он не мог потерять такого храброго и преданного кота!
– Котята… – хрипло проронил Рыжик. – Ты пошёл на это, когда увидел, как я играю с ними… Ты должен был знать, что можешь меня не бояться.
Чистое Небо смущённо опустил голову.
– Я не могу рисковать, – выдавил он. – Не могу жить в страхе, что с ними что-то случится.
Рыжик заметно расслабился.
– Знай, что я готов отдать жизнь за твоих котят, – тихо сказал он.
Чистое Небо заставил себя поднять голову и просиял, увидев честный взгляд бывшего бродяги. Теперь у него не осталось никаких сомнений.
– Я верю тебе. – Он расправил плечи и кивнул Крапиве. – Думаю, отныне Рыжик – полноправный член нашего лагеря!
Глава XIX
Гром встал на задние лапы. Ветки орешника кололи его голый живот, но он стиснул зубы и упрямо начал оплетать их папоротниками.
– Вот тебе ещё один, – промурлыкала Фиалка, подавая ему новый стебель. – Смотри, какой крепкий!
Гром подцепил папоротник когтем и вплёл рядом с первым стеблем. Лапы ныли от усилий, но дело того стоило. Скоро пойдёт снег. Гром уже чувствовал в смягчившемся морозном воздухе влажное дыхание грядущих снегопадов. Стебли папоротников, вплетённые между ветвями орешника, спасут котов от метелей и ледяного ветра, а в самые холодные ночи Молочайка с детьми сможет перебраться сюда, чтобы спать в тепле и уюте. Клевер и Чертополох быстро подрастали, скоро им понадобятся отдельные гнёздышки в орешнике.
Гром с усталым пыхтением опустился на четыре лапы и удивлённо посмотрел на кучу папоротников, лежащих рядом с кошкой. Похоже, она стала ещё больше! Он вопросительно взглянул на Фиалку.
– Облачник принёс ещё, – улыбнулась она, кивая на чёрного с белым кота, шмыгнувшего к зарослям папоротников на краю поляны. – Он хочет, чтобы мы всё сделали на совесть.
Гром поднял глаза на куст орешника.
– Что ж, это правильно.
Они работали с раннего утра до полудня, но между ветвями ещё оставались просветы. Если не лениться, то к концу дня всё будет закончено. Сегодня ночью его коты будут спать в тепле.
Гром посмотрел на Молочайку.
– Сколько у нас мха?
Кошка спрыгнула с поваленного дерева, с которого счищала когтями мох.
– Всё, здесь больше ничего не осталось! – пропыхтела она. – Сбегаю-ка я в овраг, поищу там.
Гром поднял глаза на склон.
– Только будь осторожна. Смотри в оба.
С тех пор, как Колючий Утёсник принёс в лагерь страшную новость о предательстве Пчелы, Гром постоянно ждал худшего. Он усилил охрану лагеря и посылал патрули в лес, но чувство тревоги не отпускало.
Лист и Молнехвостый тренировали Клевера и Чертополоха на полянке под скалой. В последние дни они перестали учить котят навыкам охоты, теперь все силы были брошены на боевую подготовку.
Совиный Глаз выбрался из-под густых ветвей поваленного дерева.
– Я провожу Молочайку, – сказал он. – Заодно покажу Розовому Глазу новый путь наверх.
Розовый Глаз с кряхтением поплёлся за молодым котом.
– К чему вся эта суета, – проворчал он себе под нос. – Я прекрасно могу ходить старой дорогой!
– Ты стал хуже видеть, – напомнил Совиный Глаз. – Стоит тебе чуть оступиться – и ты сорвёшься вниз. Вот увидишь, новый путь гораздо удобнее и безопаснее. На нём выступы расположены ближе друг к другу, тебе даже прыгать не придётся!
Розовый Глаз недовольно фыркнул, но всё-таки полез за Совиным Глазом в узкий лаз.
– Можно подумать, я не умею прыгать!
Молочайка бросилась вдогонку за котами.
– Я встану на вершине склона и предупрежу вас, если увижу Шра… – она осеклась и прикусила язык, быстро взглянув на Фиалку.
– Шрама, – бесстрастно закончила за неё кошка. – Молочайка, ты можешь совершенно спокойно говорить о нём при мне. Поверь мне, я ненавижу его сильнее тебя. – Она сердито схватила в зубы новый стебель папоротника. – Когда же вы, наконец, поверите, что я больше не бродяга?
Молочайка виновато опустила глаза.
– Мы верим! – горячо воскликнула она. – Прости, Фиалка. Мы рады, что ты теперь с нами!
Гром проводил взглядом удаляющихся котов и покосился на Фиалку. Он был счастлив, что его коты сразу её приняли, однако в этом не было ничего удивительного. Серая кошка была отзывчива и дружелюбна, для каждого кота у неё находилось доброе слово и участие. Каждое утро она меняла подстилку Розовому Глазу, не забывала принести вкусный кусочек котятам и всегда с радостью ходила во все патрули.
«Когда же Янтарь сможет привыкнуть к нашей жизни?» – с невольной тревогой подумал Гром.
Рыжий кот по-прежнему держался особняком и предпочитал охотиться в одиночку. Каждое утро он с рассветом уходил из лагеря и возвращался только в середине дня – сытый, молчаливый и с пустой пастью. За всё время, что Янтарь жил среди лесных котов лагере, он ни разу не принёс ни куска добычи в общую кучу, а накануне вообще не вернулся в лагерь…
– Ну как? – весёлое мяуканье Фиалки отвлекло Грома от тяжёлых мыслей. – Продолжим работать или ты будешь смотреть на меня до вечера?
Гром вспыхнул и отвернулся. Оказывается, он даже не заметил, что не сводит взгляда с её хорошенькой мордочки! Фиалка подбежала к кусту и стала вплетать папоротник между ветками.
– Всё хорошо, я просто пошутила! – прошептала она, не поднимая глаз на Грома. – Мне тоже нравится на тебя смотреть!
Она продолжала работать, не глядя на Грома. Он онемел, выронив папоротник. Его захлестнула радость. Сколько бессонных ночей он провёл в своей палатке, гадая, разделяет ли Фиалка его чувства! Гром влюбился в неё с первого взгляда, поражённый красотой и нежностью серой кошки. Когда Фиалка стала жить в его лагере, Гром с восторгом убедился, что она самая добрая, заботливая и великодушная кошка на свете. Он много раз собирался признаться ей в своих чувствах, но немел и не находил слов. Неужели сейчас настал нужный момент?
– Фиалка…
Гром уставился на серую кошку, склонившуюся над папоротником. Почувствовав его взгляд, Фиалка подняла голову и с интересом посмотрела ему прямо в глаза.
– Да?
Её сияющие янтарные глаза были серьёзными.
– Как ты думаешь, мы могли бы… – Гром снова вспыхнул, не в силах подобрать нужные слова. Что сказать? Его язык словно окоченел, сделавшись тяжёлым и неподвижным. – Возможно… – снова начал он, с мольбой глядя на терпеливо ждущую кошку.
Живот Грома скрутило в узел от страха.
