– Все осмотрел, – доложил он через некоторое время. – Нигде никаких кристаллов.
Потом он перевел взгляд вверх.
– Ого! А этот как туда попал?
Кратос метнул топор в кристалл, висевший под потолком, и сшиб его.
– Наверное, это было важное место для великанов. Они как будто нас испытывают, – предположил мальчик, пока Кратос подбирал упавший кристалл и ставил его на пустой пьедестал. – Ого, подходит.
Кратос снова потянул за рычаг, и кристаллы засияли, высвечивая рунические надписи на осветившемся полу.
– Ага! – воскликнул Атрей. – Это значит «свобода»!
Пока Атрей тщательно выводил ножом на песке слово, загадочные огни поднимались к потолку.
– Фрельса, – пропел Атрей руническое заклинание.
Статуя зашевелилась и трижды постучала жезлом о пол. Набалдашник жезла испустил яркий луч.
– Что происходит? – воскликнул мальчик.
Кратос крепче сжал рукоять топора.
Луч осветил потайную дверь на стене рядом с ними.
– Ого! А я думал, появится мост, – сказал Атрей.
– Великаны снова нас испытывают.
Бог войны раздвинул створки двери, и они шагнули в скрывающийся за ней проход.
– Интересно, нам нужно будет идти вниз или вверх? – пробормотал под нос Атрей.
Когда проход сузился настолько, что размахивать топором в нем стало невозможно, Кратос привлек к себе сына, чтобы защитить его от возможной опасности.
– Эти проходы как-то уж слишком тесны для великанов, – задумчиво сказал Кратос, в ответ на что его сын только усмехнулся.
– Что ты смеешься?
– О… ты серьезно.
– Я всегда серьезен.
– Я забыл. Мама говорила, что ты никогда не любил историю. Великаны – просто раса, как эльфы или хульдры. Это не значит, что они на самом деле большие. Они бывают разных форм и размеров, – объяснил Атрей.
На душе стало печально, когда он вспомнил, как мать сказала ему то же самое, когда он впервые услышал о великанах и тоже подумал, что это огромные существа ростом с башню. Перед его внутренним взором вспыхнуло ее улыбающееся лицо, и сердце у него в груди на мгновение замерло. Вот бы можно было хотя бы еще один только раз погладить ее щеку! Может, даже обнять ее…
– А Мировой Змей?
Вопрос отца заставил мальчика с неохотой отвлечься от своих видений.
– Ну, в этом случае великан действительно большой. Но он такой один. В общем, великаны – это… сложно.
Они дошли до особенно тесного участка, в котором плечи Кратоса касались противоположных стен. Повсюду валялись останки – очевидно, жертв разнообразных ловушек.
– Тут много мертвецов. Хотя они выглядят как люди, а не как великаны, – сказал Атрей.
– Охотники за сокровищами. Видишь ловушки?
– Нам повезло, что они уже сработали.
– Радуйся, что все эти мертвецы лежат спокойно.
В конце коридора, усеянного костями по щиколотку, их ожидала преграда из досок. Кратос разбил ее, и они оказались позади статуи с головой оленя. Оказалось, все это время они шли по кругу и каким-то образом преодолели пропасть.
– Мы перебрались! – воскликнул мальчик.
Но тут послышался грохот – обвал позади них перекрыл проход.
– Обратно этим путем нам уже не вернуться, – пробормотал Атрей.
Едва они повернулись, чтобы пойти дальше, как перед ними из тьмы выросло несколько вулверов – похожих на волков существ с черным мехом и блестящими желтыми глазами, стоявших на задних лапах. Из их полуоткрытых челюстей с острыми клыками капала слюна. У отца с сыном оставалось лишь несколько мгновений, чтобы приготовиться к нападению.
Глава 26
Нападение вулверов было быстрым, но стрелы Атрея отвлекли тварей как раз настолько, чтобы топор отца покончил с ними, прежде чем они добрались до сына. Перепрыгнув обезглавленный труп, Атрей побежал к трону оленя, чтобы изучить какую-то надпись позади него.
– Это Дуратрор, один из четырех оленей Мирового Древа. Он сторожит вход в Ётунхейм, пока великаны спят. Думаешь, он еще там? Неужели мы рядом с Ётунхеймом?
– Я не знаю, – признался Кратос, очищая топор от крови и вешая его за спину.
Потом он отворил двери, ведущие из зала со статуей, и они оказались на перепутье. Осмотрев все ответвления и не увидев в них непосредственной опасности, Кратос решил пойти по правому коридору.
Когда они проходили мимо сломанной лебедки, откуда-то вышло несколько драугров, набросившихся на них. К тому времени, как Атрей вытянул из колчана вторую стрелу, Кратос убил оставшихся трех. Мальчику оставалось только дивиться проворству отца и гадать, сможет ли он когда-нибудь стать таким ловким и бесстрашным воином.
– Куда теперь? – спросил Атрей, осматривая мертвых и умирающих.
– На вершину. Нужно найти путь наверх.
– Мы встречаем все больше мертвецов. Тут становится все хуже? – спросил Атрей, продолжая путь.
Отец не отвечал.
«Неужели нас ждет такое мрачное будущее? – думал Атрей. – Неужели нам придется сражаться каждый день до конца жизни?»
Когда они лезли наверх по грубой каменной стене, Кратос указал на руны, выцарапанные на одном из выступов.
– Что это?
– Кажется, это имя. Хразлир. То есть «ужас».
Закончив подъем, Кратос с Атреем оказались в начале длинного пути, отмеченного мерцающими факелами и огибающего крутую скалу слева. Свет вдалеке указывал на выход.
Атрей замер. Кратос ощутил смутное беспокойство и тоже остановился, повернувшись к сыну. Они оба посмотрели друг другу в глаза.
– Как ты думаешь, кто зажег тут факелы? Мертвым свет не нужен…
Кратос предпочел пропустить слова сына мимо ушей. Кто бы ни зажег тут факелы, ему придется столкнуться с яростью Бога войны, если они посмеют встать у них на пути.
– Смотри в оба.
Проход привел их в огромный зал, заполненный какими-то примитивными горнодобывающими механизмами, среди которых больше всего внимания привлекали подвешенные к потолку гигантские металлические клещи, скрюченные концы которых свисали на уровне глаз Кратоса.
– Ого! Что это такое? Где мы? – спросил Атрей, с изумлением осматривая механизмы.
До этого момента он даже не подозревал, что в мире существуют подобные штуковины. Всю свою жизнь он прожил в лесу и никогда не видел ничего похожего.
– Мы в шахте. И если эти клещи достают до верха, то наша цель близка.
– Ну, ладно. А как их использовать?
Кратос переходил от одного механизма к другому, пока не подошел к ряду зубчатых колес, опутанных веревками. Он подергал за одно из них, и клещи пошевелились. Атрей внимательно проследил за движениями, стараясь понять, какие из пятнадцати колес сцепляются между собой и посредством веревок подсоединяются к рычагам с цепями.
