– Отрубить голову не кому-нибудь, а ему… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробормотала ведьма, продолжая накладывать какие-то чары на шею.
Потом она достала из банки каких-то личинок, вложила их в рот Мимиру и сжала его челюсти. Закончив с этим, она указала на котел с водой рядом с очагом.
– Теперь держи голову под водой и не отпускай! Ты понял?
Кратос погрузил голову в котел. Вода тут же пошла пузырями и покрылась пеной. Над поверхностью заплясали узоры из света. Через несколько мгновений вода успокоилась. В хижине воцарилась тишина, показавшаяся вечной.
– Я сделала все, что смогла. Слишком многого вы от меня ожидаете. Древней магией не занимались сотню лет. Как можно было… – забормотала, наконец, ведьма, но не закончила.
– Можно мы возьмем немного еды в дорогу? – спросил Атрей, которому наскучило ждать.
Ведьма кивнула в сторону деревянного ящика у противоположной стены. Атрей открыл его и наполнил походный мешок сухарями и фруктами, а также кусками вяленой оленины.
Еще чуть погодя ведьма кивнула Кратосу, чтобы тот вынул голову из воды и поднял ее перед собой на уровне глаз. С мокрой головы капала вода, но в целом она оставалась неподвижной.
– Ну, что там? – с надеждой спросила ведьма.
Атрей вглядывался в голову и безмолвно шевелил губами, словно молясь, чтобы колдовство сработало.
– У меня не получилось. Древняя магия слишком сложна…
И тут глаз Мимира моргнул. Покрытый дымкой зрачок прояснился. Голова выплюнула несколько личинок прямо на грудь Кратоса.
– Получилось! – прошептал Атрей в восхищении.
– Дай-ка посмотреть, – сказала ведьма, вставая рядом с Кратосом, чтобы заглянуть голове в глаза. – Мимир, это ты?
Ее губы растянулись в улыбке.
– Да, – скучным голосом ответил Мимир.
Кратос повернул голову так, чтобы ведьме было удобнее смотреть на нее.
– Хорошо, – только и сказала ведьма, хотя в ее голосе слышалось огромное облегчение.
И тут же плюнула в голову.
– О, привет, Фрейя! Давно не виделись! Хорошо выглядишь.
Во взгляде Фрейи отразилось презрение, губы ее сжались, лицо посуровело.
– Я сделала это только для них. Лично я считаю, что тебе лучше быть мертвым.
– Я бы поклонился, если бы мог, госпожа. Прости меня. Если бы я знал, что «ведьма из леса» – сама Фрейя, то никогда бы такого не предложил.
– Фрейя? Богиня Фрейя? – благоговейно произнес Атрей.
– И ты не знал? – спросил Мимир Атрея и снова повторил богине: – Прости.
– Разве ты не понимаешь? Когда пройдет слух, что Мимир на свободе, Один будет в ярости, – сказала ведьма Кратосу.
Тот тем временем прикрепил голову Мимира к себе на пояс.
– Ты богиня, – сказал он, словно глубоко оскорбленный ее предательством.
– Была первой среди ванов когда-то. Но теперь уже нет.
– Ты не сочла нужным об этом сказать? – процедил Кратос сквозь зубы, не скрывая гнева.
– Ты действительно хочешь прочесть мне лекцию по этому поводу?
Кратос хмуро посмотрел на нее.
– Уходим, мальчик.
– Но… – начал было Атрей.
– Живо!
Атрей переводил взгляд с Фрейи на отца и обратно, но все-таки поплелся к двери и вышел. Кратос напоследок бросил на Фрейю мрачный и разочарованный взгляд, после чего последовал за сыном.
– Не за что! – крикнула ведьма, закрывая за ними дверь.
Глава 31
– Зачем ты так? – спросил Атрей, пройдя не более десятка шагов от хижины Фрейи и остановившись.
– Ей нельзя доверять, – тоже остановился его отец.
– Потому что она богиня?
– Разве я тебя ничему не научил?
– Но она помогла нам. И немало.
– Она солгала.
– Не понимаю. Почему ты так ненавидишь богов? – настаивал Атрей.
– Кто-то хранит свои тайны. Не суди их, брат, – сказал Мимир.
– Когда мне нужно будет мнение говорящей головы, я тебя спрошу.
– Разумно. Отнеси меня в храм Тюра на Озере Девяти, и я доставлю вас в Ётунхейм, как и обещал.
– Мы знаем этот храм. Что там? – спросил Атрей.
– Последний великан Мидгарда. Кто еще укажет нам путь?
– Мировой Змей? Ты что, можешь с ним говорить?
– О да. Он говорит на древнем языке, древнее этих гор. В Мидгарде не осталось никого, кто помнил бы его – кроме меня, конечно.
Кратос решительно шагал к причалу. Атрей следовал за ним, но намеренно отставал и держался позади. Когда они садились в лодку и Кратос брался за весла, мальчик молчал.
– Будем надеяться, что змей меня помнит, – подала голос голова.
– Так, как вспомнила Фрейя? – спросил Атрей.
Кратос продолжал грести. Теперь, когда у него на поясе висела голова, он чувствовал себя уверенней: если кто-то и сможет объясниться со змеем, так это Мимир.
– Почему Бальдр преследует нас? – спросил Кратос.
– Я пытался разгадать эту загадку. Должно быть, вы и в самом деле чем-то очень сильно досадили Одину, раз он послал за вами свою лучшую ищейку. И мало что Один так сильно хочет обнаружить, как путь в Ётунхейм.
– Но… как он узнал, что мы собираемся в Ётунхейм? – удивленно заморгал Атрей. – Ведь мы же сами только недавно узнали, что нам нужно туда!
– Ну… – Мимир на время замолчал – может в смущении, а, может, и погруженный в свои мысли. – Один хитрый. Дайте моему разуму немного подумать, и, я уверен, что найду ответ. Умирать, знаете ли, это не очень хорошо для смекалки.
Кратос пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное, а Атрей подсел ближе к Мимиру, чтобы лучше разглядеть голову. Зажав ей нос, он поводил ею из стороны в сторону.
– Может, отпустишь мой нос?
– Фу, как мерзко. Я вижу дыру, через которую проходит еда.
– Хочешь покормить меня, чтобы посмотреть, как это бывает? – предложил Мимир, рассмеявшись.
– Не трать зря наши припасы, – сказал Кратос.
– Хорошо, – разочарованно кивнул Атрей.
– Ну вот, испортил все удовольствие! – сказал Мимир.
Часы шли один за другим. Кратос греб в молчании под лучами полуденного солнца, заливавшего ярким светом пышные холмы на обоих берегах реки. Атрей вернулся на нос лодки.
– Поверить не могу, что мы встретились с настоящим богом!
Мимир усмехнулся наивности мальчика. Настанет время, и он узнает правду, о так называемых «богах». Тогда он станет иначе относиться к ним.
