– Благодари отца, это он проделал всю тяжелую работу. Но тебе лучше бы пока остаться, отдохнуть как следует.
– Ты сделала достаточно, – перебил ее Кратос. – Я этого не забуду.
Фрейя смахнула слезы со щек и посмотрела на Бога войны.
– Здесь он будет в безопасности, пока полностью не восстановит силы, – сказала она, но не слишком уверенно, понимая, что никогда не убедит Кратоса оставить своего сына.
– А что за этим окном? – спросил Атрей, показывая на вид, совершенно не соответствующий виду из других окон.
– Ванахейм. Мой дом.
– Это Ванахейм?
– Да. Все, что мне осталось – смотреть на него чрез кристалл Биврёста.
– Мы должны идти, – повторил Кратос.
– А что случилось с тобой в Альвхейме? Почему ты не можешь путешествовать в другие миры?
– Таково наказание моего сурового супруга.
– Время не ждет, – настойчиво сказал Кратос, намекая на то, что было бы неплохо закончить бесполезную беседу.
Ему вовсе не хотелось задерживаться и чесать языками. Чем быстрее они уйдут, тем лучше.
– Мои двери всегда открыты для вас.
Лицо ее погрустнело, плечи поникли.
Ответив ей лишь взглядами, Кратос с Атреем вышли из хижины. Стоя в дверях, Фрейя смотрела, как они идут по ведущей в лес тропе и скрываются из вида за деревьями.
– Что дальше, голова? – спросил Кратос через какое-то время.
– Нам повезло, что мы недалеко от цели – дома древнего бога Тюра. Там мы найдем Черную руну, которая позволит нам создать мост Биврёста, ведущий в Ётунхейм.
– Почему бы Мировому Змею просто не поведать нам, как чертить руну? – спросил Кратос.
– Потому что словами ее не описать. Ее нужно увидеть своими глазами – только так мальчик научится писать ее. Не бывает легких путей, ты же сам знаешь.
– Отец, откуда у тебя эти клинки? – спросил Атрей.
– Они были у меня еще до твоего рождения, – ответил Кратос.
– И ты не хочешь говорить о них?
– Не хочу.
Они спустились в пещеру у хижины Фрейи и вышли к лодке. Атрей прыгнул в нее, и Кратос потянул ее за собой, шагая по грязи.
– Ты молчишь, – заметил Кратос.
Атрей ничего не ответил.
– Тебе лучше?
Продолжая тащить лодку, Кратос молча сделал еще несколько шагов.
– Ты подслушал наш разговор с Фрейей. Думаешь, что все понял. Ошибаешься.
Снова наступило молчание.
– Почему ты ничего не говоришь?
– Ты сказал, я проклят. Ты думаешь, я не такой, как ты, я слабак. Я знаю, что не такого сына ты хотел. Но после всего, что мы пережили, я подумал… что будет иначе.
В его голосе проскальзывала нескрываемая досада. Замолчав, он тут же пожалел о сказанном.
– Ты не все знаешь, мальчик.
Металл в голосе отца задел Атрея.
– Не все. Но теперь я хотя бы знаю правду.
– Правду? Ты думаешь, ты знаешь правду! – выпалил Кратос, повышая тон от раздражения.
На лице Бога войны отразилась боль. Он знал, что должен сделать… но не мог заставить себя. Столько всего изменится, когда его сын узнает правду; на столько вопросов придется отвечать. Их жизнь уже не будет прежней.
– Правду, – повторил Атрей.
Кратос глубоко вздохнул, пользуясь этим мгновением, чтобы взвесить свое решение. Он внимательно изучил лицо Атрея, пытаясь прочитать по глазам, что творится в голове у мальчика. Сможет ли его сын принять правду и усвоить ее?
– Я бог, Атрей. Из другой, далекой страны. Я пришел на эти берега, чтобы жить как человек. Но правда в том… что я родился богом. Так же, как и ты.
Сказав это, Кратос почувствовал облегчение. Он поведал сыну свою глубочайшую тайну. Он сделал шаг, которого до сих пор старался избежать. Но что дальше?
Дальше было молчание.
Атрей смотрел куда-то вдаль, словно желая скрыть, какие мысли проносятся у него в голове. Ему вспомнились истории о богах, которые рассказывала мать. Боги были хорошими, добрыми, не чудовищами. Знала ли она правду об отце? Если знала, то почему держала в тайне от него?
Кратос дотащил лодку до причала и опустил в воду. Атрей по-прежнему сидел в ней молча.
– Сын?
Кратос залез в лодку и сел напротив Атрея.
– Тебе нечего сказать?
– Могу я… превратиться в зверя? – спросил Атрей.
Бог войны снова ощутил облегчение. Похоже, его сын не осознал всей серьезности сказанного. Представление мальчика о богах основано на сказках матери, а не на суровой реальности. Возможно, он не будет задумываться о том, что омрачало его прошлую жизнь.
– Превратиться в зверя? Нет… не думаю, – ответил Кратос.
– Я бог! – пробормотал Атрей, пробуя это слово на вкус. – Мама знала? Она тоже была богиней?
– Нет, не была. Но она знала, кто я.
– Я бог… Почему ты так долго это скрывал?
– Надеялся уберечь тебя. Жизнь бога… это нередко бесконечная боль и трагедия. Проклятие.
Атрей кивнул. Ему казалось, теперь он понимает, почему отец сказал, что его прокляли.
– А что я могу делать? Летать могу? Становиться невидимым? Я не чувствую себя богом.
– Я не знаю пределов твоей силы, но со временем мы выясним.
С облегчением вздохнув, Кратос взялся за весла и поплыл прочь от причала.
– А я точно не могу стать волком?
– Ты сильно удивишь меня, если сумеешь…
Весла тихо скрипели. Атрей сидел, размышляя над тем, что только что узнал. На его юном лице восторг сменялся озабоченностью. Кратосу оставалось только гадать, какие мысли сейчас бушуют в голове у сына.
– Поэтому я слышу голоса?
– Каждый бог уникален. Когда вырастешь, твои способности проявятся сильнее, – уточнил Мимир.
– Погоди. А если я бог, то как я мог заболеть? Боги же не болеют… Или болеют?
Кратос не ответил.
Глава 40
Оставив лодку у причала, они прошли по мосту к храму Тюра. Встав на платформу у здания с куполом, они начали опускаться вглубь храма.
– Слушай, не сердись, но я видел эти клинки раньше, когда прятался в подполе. Откуда они?
– Это мое бремя. Из жизни, которая осталась давно позади.
– Теперь они и в моей жизни. И мне хотелось бы услышать их историю.
– То время давно прошло. Воскрешать его… не нужно.
