К полудню в лагерь явились остальные и рассказали, что во время сильной грозы «Фея» отвязалась, улетела к горам и теперь висит там над самой крутой вершиной. Экипаж корабля молча сидел у костра с восемью баллонами жидкого водорода, и еще неизвестно, пригодятся ли теперь они.
Лишь к вечеру заметили, что у барабанщика сломана еще и нога, но, к счастью, с другой стороны. Небольшая беда, главное, что так он мог сохранять равновесие.
Ура, построили!
Переговоры с Красным Крестом в Женеве утром 1 мая, можно сказать, прошли успешно. Помощник первого секретаря, высокопоставленный чиновник, специально отвел время в своем расписании для представителей бизнесмена Лильероза – Миллы и Хемми. Его кабинет находился на втором этаже, где гостям предложили легкий завтрак.
Решили, что логотипы Красного Креста будут висеть по обеим сторонам дирижабля, без рекламы черепичного завода, который итак уже прославился, а заказы все росли.
Секретарь достал тетрадь с описанием необходимой для полевого госпиталя мебели. Список был длинный, начиная с палаток и перевязочных и заканчивая хирургическими инструментами. Дирижабль мог вместить все это без труда. Красный Крест был готов безвозмездно предоставить Лильерозу необходимое оборудование. Как по заказу, в финском городе Тампере хранилось несколько комплектов полевых госпиталей на случай стихийных бедствий.
Хемми Элстела был неприятно удивлен, узнав, что Красный Крест не спешит на помощь пострадавшим, пока они сами не попросят. Секретарь ответил, что нельзя сломя голову бросаться в очаг землетрясения: вначале местные власти должны выяснить масштабы бедствия, сообщить, какая необходима помощь, а затем уже на международном уровне принимается решение, нужно ли вмешательство Красного Креста, и если да, то в каких масштабах.
– Но время-то идет! – не сдавался Хемми. Он напомнил секретарю о землетрясении в Турции 1999 года. Тогда помощь подоспела слишком поздно, когда о катастрофе уже говорил весь мир, а в результате сотни, даже тысячи несчастных погибли.
Полный сострадания, секретарь пытался объяснить, что Красный Крест медлил не по собственной воле – без разрешения местных властей и их содействия они не имеют права никого спасать, как бы ни хотели работники Красного Креста и пострадавшие.
– Но ведь нашему дирижаблю даже аэропорт не нужен, – ответил Хемми.
Действительно, дирижабль стал бы отличным решением. В нем можно было укрыться от зноя и дождей, ему не нужна длинная взлетная полоса, к тому же на нем можно доставить полевой госпиталь в собранном виде вместе со всем оборудованием и врачами прямо к месту катастрофы без пересадок и таможенных досмотров.
– …причем в скорейшем времени. Врачи и экипаж прибудут на место событий бодрые и отдохнувшие, – добавил Элстела. – И кратчайшим путем!
После переговоров Хемми поехал покупать машину, «Вольво-пикап», с пробегом 40 000 километров. Их дальнейший путь лежал в Триер, в долину Мозель, а оттуда с ветерком по старой винной дороге еще сто километров до Кобленца.
– Там мы пройдем курс первой помощи и вкусно пообедаем, – быстро сообразила Милла.
Вечером они прибыли в Цель и там остановились на ночь в маленькой гостинице на берегу. Милла застелила двуспальную кровать, они приняли душ и забрались под одеяло. Миллу очень беспокоило самочувствие жениха – не вернулось ли недавнее уныние? Они в отпуске, что опять не так? Хемми сказал, что чувствует упадок сил, даже ногти на ногах постричь не может. Милла разозлилась, вытянула его ноги из-под одеяла и постригла всё, что полагается делать самому.
– Когда поженимся, сам будешь этим заниматься.
– Поженимся? Я и ты? Как это?
Милла напомнила, что Хемми уже давно, еще в Лиминке, сделал ей предложение, когда таскал каркасные балки дирижабля в ее двушку. Там-то в коридоре он и предложил пожениться.
– Ясно. Давай спать.
Милла в ярости спрыгнула с кровати, схватила подушку, достала из кладовки одеяло и ушла спать на диван.
Утром она долго и громко звенела посудой на кухне. Хемми, лежа в кровати, пытался понять, куда дует ветер, попутно любуясь формами Милли под ночной рубашкой.
– Вылезай, медведь! – приказала Милла.
Затем невеста перешла на официальный тон:
– Или ты женишься на мне, или сам себе ногти стриги!
Тут до Хемми дошло: только что молодая по сравнению с ним женщина в приступе гнева сама сделала ему предложение.
Ну что мы будем за семья, думала Милла Санатала, одеваясь. Хемми же, наоборот, был уверен, что, отбросив некоторые психические особенности, брак у них выйдет на редкость удачный.
После женитьбы надо будет обязательно составить брачный контракт и взаимное завещание, мечтательно рассуждала Милла.
По возвращении в Финляндию Миллу и Хемми ждал сюрприз: каркас дирижабля был уже готов. Осси Хулкконен и Томми Лаукканен серьезно взялись за дело.
Рабочий офис размещался в жилом вагончике, который покупали для плота. Осси Хулкконен и Томми Лаукканен вынесли оттуда кровати и превратили его в рабочий кабинет: на стены повесили чертежи дирижабля и карту области Лемпиниеми. Осси доложил, что фрахтовка плотов в Мухос прошла успешно. Старший сержант Ропе Рюнанен лично проследил за ходом операции. На это ушло три ночи. Ширина самого большого плота составляла одиннадцать метров при допустимой ширине груза девять с половиной метров. Но для них сделали исключение. Сержант Кауно Солехмайнен был очень недоволен превышением размеров, но операцию тем не менее удалось осуществить. Ропе Рюнанен лично возглавлял конвой с плотами на патрульной машине, освещая ночную трассу мигалками. Обошлось без происшествий.
Хемми Элстела рассматривал карту Лемпиниеми. Одно дело смотреть из окна самолета, теперь же здесь предстояло как-то разместить оборудование и сам дирижабль, а это уже совсем другое дело.
Плотина Пюхакоски простиралась с севера на юг, значит, река текла с востока на запад. В нижнем течении реки было две отвесные скалы, Ниукка на северном берегу и Керне на южном. Там на якоре в два ряда стояли двенадцать паромов, на которых лежал каркас дирижабля из водородного волокна, скрепленный самодельными пластмассовыми креплениями, всего сто сорок метров в длину и двадцать метров в ширину. С берега каркас казался хлипким, но Осси и Томми убедили Элстелу, что, несмотря на внешний вид, он прекрасно выдерживает большие нагрузки.
По плотине, которая одновременно служила мостом, шла дорога. Там, на берегу, в лесной прохладе располагалась деревня, около двадцати домов, где жили строители и подсобные рабочие. Когда плотина только строилась, рабочих селили в убогих бараках, а для инженеров и других штатных сотрудников построили целую деревню и роскошное здание – гостевой дом. Это был проект известного архитектора Хейкки Сирена, вместе с женой Каей он спроектировал еще часовню в городе Отаниеми, церковь в Оривеси, Дворец съездов в Багдаде и концертный зал в Литце. Хемми выбрал для себя и Миллы дом бывшего начальника гидростанции, стоявший на побережье.
