Итак, «Фея равнин» висела на высоте тридцать метров, но склон был слишком пологим, так просто на него было не забраться. Чтобы спасти дирижабль и вернуть на место, понадобятся профессиональные навыки воздушных акробатов, веревки и дерзкий дух опытных скалолазов.
Але-гоп, Ослан Баран и Али Алкаш показали, на что они способны в реальной жизни. Вооружившись канатами и крюками, которые у шерпов всегда были при себе, акробаты полезли вверх по склону. Они обвязались веревкой – чтобы, если кто сорвется, он не улетел бы в ущелье, как Танели Расакка; двое других его подстрахуют. Вбивая лопатами крюки в скалу, они медленно поднимались по почти вертикальному склону. Первым шел Але-гоп, за ним Али, и замыкал цепочку Ослан. Ему лучше всех был виден откос. Он четко докладывал товарищам о его форме, изгибах и щелях. Продвигались они довольно медленно, но зато, по мнению восхищенных зрителей, аккуратно и уверенно.
После непрерывного трехчасового подъема троица выбилась из сил и решила немного передохнуть. До дирижабля оставалось всего несколько метров, но они казались непреодолимыми.
Шерпы следили за героическими действиями акробатов с профессиональным интересом. Увидев, что турки застряли на крутом откосе, когда до цели оставалось всего чуть-чуть, они намотали на плечи веревку, вооружились крюками, легкими кирками и полезли вызволять акробатов. Они легко, словно горные козы, взобрались по склону, обошли турков и забили крюк выше. Без труда достигнув вершины, они теперь должны были распутать канат дирижабля и привязать его к веревке, которой были связаны акробаты.
– Але-гоп, узел затяни двойной покрепче, крепкий, как ум великого Кемаля Ататюрка!
Але-гоп привязал свой канат к якорю дирижабля, и герои начали спуск. Шерпы по-товарищески их поддерживали. Вернулись назад тем же путем, только спускаться было легче, да и веревка была натянута – их страховал дирижабль. Подъемная сила «Феи» была уже не та, но она все равно сопротивлялась. Горная растительность то и дело застревала в винтах, кормила и гондола все время за что-то цеплялись. На высоте ста метров склон стал более пологим, и дело пошло быстрее. Конец восьмидесятиметровой веревки вскоре коснулся земли. Финские рокеры, за исключением раненого Танели, подбежали и изо всех сил вцепились в канат. «Фея равнин» была спасена!
Теперь дирижабль надо было привязать, а потом отогнать к реке. Там его проверят, избавят от лишнего груза, а газовый баллон в хвостовой части наполнят водой.
– А давайте запряжем в него верблюда, он и отгонит дирижабль к реке! – предложил Чен Микила.
Утром следующего дня шерпы, получив обещанные деньги, собрали свои скромные пожитки, погрузились на яков и отправились обратно в Юмлу. В лагере остался только Чен Микила с двумя верблюдами. Кореец домой не торопился: в Непале шла гражданская война, и ему, иностранцу, разумнее было держаться от всего этого подальше. Когда шерпы ушли, Чен сказал, что уверен – многие из них коммунисты, но, видимо, ничего не слышали о предателе, сбежавшем из коммунистической Кореи. Знали бы – точно выдали властям, выручив за голову корейца больше, чем за спасение дирижабля.
Несчастный наркоман Танели лежал на койке, укрытый овечьей шкурой. Рука и нога у него были сломаны, и все тело покрыто синяками. Вначале кровоподтеки были сизо-красными, но со временем начали бледнеть и теперь жизнеутверждающе желтели. Иногда барабанщик просыпался среди ночи и тихо стонал, тогда кореец давал ему понюхать что-то вроде гашиша, тот успокаивался и засыпал до утра.
Чен Микила, с удовольствием бравшийся за новые трудные проекты, разработал прекрасный план. Подложив своему любимому верблюду под живот пару покрывал, он туго затянул упряжку, к которой привязал канат дирижабля. Если налетит ветер, верблюд весом в триста кило станет «Фее» противовесом и якорем. Тем временем турецкие акробаты готовились наполнить задний бак дирижабля водородом. Финнам пришлось выносить из гондолы койки, предназначенные для экипажа и туристов, шкафы и остальную мебель, которая вряд ли понадобится им в полете. Турки показали рокерам, где находятся рычаги управления судном, и строго-настрого запретили к ним прикасаться.
Дирижабль парил на высоте пятидесяти метров, канат, спускавшийся с носовой части, был крепко привязан к верблюду. Чен Микила резко хлестнул концом веревки по заду дромедара, тот, не ожидая такого грубого обращения, рванул с места. Пробежав несколько метров бодрым галопом, он почувствовал, что веревка натянулась, стянув ему живот, и резко остановился. Чен Микила несколько раз хлестнул верблюда, но «Фея» так и не сдвинулась с места. Упрямое животное окончательно утратило всякое желание тянуть за собой дирижабль, развернулось в сторону хозяина и, издав грозное мычание, выпустило в обветренное лицо корейца вонючую слизь.
Корейскому погонщику пришлось спускаться к реке и умываться. С верблюдами лучше не ссориться. Чен по собственному опыту знал, что у этих животных такой характер – если уж они что решили, хоть до смерти забей, с места не сдвинешь.
Чего только они не испробовали: подносили к носу верблюда мешок пропаренного проса, но то ли он был сыт, то ли не в настроении – стоял как вкопанный. Пытались щекотать его нежное брюшко, но и это не помогло. Отчаявшись, рокеры решили закатить верблюду концерт. Они зарядили жесткач, изо всех сил долбя по барабанам и воя, словно голодные горные волки. Такого ада строптивый верблюд не выдержал. Дико вращая глазами, он с жалобным мычанием со всех ног бросился вниз по тропе. «Фея равнин» оторвалась от склона и непринужденно проследовала в долину.
Упрямый верблюд дотащил-таки дирижабль до реки. Там животное снова привязали, на морду повесили мешок с просом, и он принялся медленно смаковать ароматное содержимое. Тем временем турки подкатили баллоны с водородом к корме дирижабля, присоединили к рукаву и стали переливать газ в бак. Все прошло без сучка без задоринки! Рокеры тоже были заняты делом: они выносили из гондолы все лишнее, что не пригодится на обратной дороге: кровати, стулья, пустые ящики из-под напитков. Финны были полны энергии и жажды деятельности, ведь они скоро попадут домой, а неопределенность и бесконечное ожидание в забытой богом долине останутся позади! А чтобы работа спорилась веселее, рокеры дружно затянули песни с альбома «Поющие дьяволы».
Чен Микила примирительно похлопал верблюда по спине и попытался объяснить боевому товарищу, мол, он порядочный человек, а если и ударил невинного верблюда, то на то была причина. Верблюд ответил хозяину мычанием, но простить – не простил. Не зря говорят, что верблюды на всю жизнь запоминают плохое, а хорошее забывают быстро.
Ослан Баран скомандовал всем заняться наполнением кормовых баков. Он заметил, что дирижабль уже висел не совсем горизонтально, казалось, он стал легче. В баки успели залить всего два баллона газа, но вес давал о себе знать. Быстро отсоединив шланг, турки следили за реакцией «Феи».
Тем временем в гондоле неутомимые финны орали песни, выбрасывая ненужные предметы мебели. Турки закричали:
– Хватит сбрасывать балласт, иначе дирижабль снова улетит в небо!
– Че? Хватит, что ли? – закричал солист и вышел с гондолы. Остальные последовали за ним, чего делать, конечно, не стоило. Потеря пятерых пассажиров дала возможность дирижаблю немедленно оторваться от земли, и он стал горизонтально подниматься в небо. Якорный канат на верблюде натянулся.
