Она резко дернула головой вверх, выпуская член Павла изо рта. Он громко застонал, подняв бедра высоко вверх. Вика довольно улыбнулась. Какой же он красивый, дикий, когда возбужден и не контролирует себя. Совершенно безумный. Кожа покрыта потом, блестит. Мышцы напрягаются. Взгляд бездумно скользит по ней.
– Неужели ты терпел такое возбуждение, а, Паша?
Вика нежно сжала потяжелевшую мошонку.
– Никак не пытался облегчить?
– Пытался…
– Я хочу услышать как.
Вика начала облизывать мягкую кожу.
– По… по-разному…
Она подула на член, и Павел захрипел. Сжала ладошку вокруг.
– Повторяю еще раз: я хочу услышать, как именно ты это делал. Твоя оценка зависит от этого ответа, Паша… Я жду…
Они смотрели друг другу в глаза, ожидая, кто первый сломается. Вика уже не выдерживала. Если он не скажет… Она наплюет на все. Нет больше сил терпеть. Между ног уже было настолько мокро, что горячая влага текла по бедрам. Там все набухло и болело. Ей нужен Павел. С его дикой неудержимой страстью и полной потерей контроля. Чтобы действительно как в первый раз.
Он с трудом разлепил губы.
– Хорошо… Хорошо, я скажу…
Вика демонстративно отодвинулась и сжала одной ладонью собственную грудь.
– Ну же… Я жду.
Она еще никогда не возбуждалась так сильно. Па спине скатилась капелька пота. Она просто изнасилует его, если он будет и дальше тянуть. Но, похоже, Павел уже был на пределе.
– Я приходил домой… Запирался в своей комнате…
– Так… – Поощряя, Вика снова лизнула член. От самого основания до головки. Втянула в рот густые капельки.
– Представлял, что ты… вы… что вы оставляете меня в кабинете. И мы вдвоем…
Еще больше разгоряченная его словами, Вика обхватила твердый ствол обеими ладонями.
– Дальше…
Наклонилась и начала облизывать головку, гладя пальцами то в одном направлении, то в другом. Павел начал двигать бедрами, стремясь глубже войти в ее рот.
– Я представлял, что… вы… вы меня хотите… Запираете кабинет… Что ты… вы пытаетесь меня соблазнить… Садитесь на парту и заставляете лизать… И пока вы не кончите, не выпускаете меня из… из класса…
Вика застонала в унисон с Пашей. Он положил ладони на ее затылок и вошел глубже. Вике с трудом удалось отстраниться. Тяжело дыша, она прошептала, глядя в его покрытое потом лицо:
– Дальше. Все подробности. Что ты делал в комнате? Что представлял?
И уже прикасаясь губами к головке добавила:
– Не сдерживайся…
Павел, словно сорвался с цепи. Вогнал член ей в рот с такой силой, что Вика задохнулась. Широко раскрыв губы, она принимала его ярость и сбивчивые слова. От каждого признания в голове шумело все громче. А мир уменьшился, сосредоточившись вокруг Павла. Для нее теперь существовал только он и его грубые неконтролируемые движения.
– Я дрочил на тебя… Пытался сдержаться… Обещал. Что это будет последний раз… Держался, пока яйца не начинали опухать… Но ты… Ты игнорировала меня… Мне казалось, ты все знаешь…
Головка упирается в небо, бьет в горло. Вика могла только быстро скользить языком по горячей коже.
– Я кончал в кулак…А представлял, что на тебя… И ты все слизываешь… и просишь еще… что тебе нравится… Представлял, что ты тоже мной… одержима…
Павел вдруг ворвался так глубоко, что Вика непроизвольно сглотнула. Он по-звериному зарычал. Рот наполнился его вкусом. Вика поняла, он больше не может сдерживаться. Она вырвалась из его хватки. С трудом прошептала.
– Я вела себя ужасно… Не обращала внимание на такого хорошего ученика… На такого старательного… Накажи меня… Я заслужила, чтобы ты…
Вика не успела договорить. Павел так быстро переместился, что перед глазами мелькнуло только расплывчатое пятно. Он швырнул ее на диван, а сам стал позади. Вика застонала. Волосы упали на глаза. А она так хотела его видеть. На ягодицы вдруг опустился болезненный удар. Вика вскрикнула. Еще один. И еще. Кожу обожгло огнем.
– Так? Нравится? – Голос Павла был едва различим. Хрипы и рычание.
Они возбудили еще больше. Попка горела, а он продолжал безжалостно хлестать ее ладонями. Вика задрожала, понимая, что уже в шаге от оргазма.
– Да-а-а… Все… Хватит… Я не могу…
– Не хватит…
Он сгреб ее волосы в кулак и дернул голову вверх. Вика распласталась грудью на диване, с трудом дыша. Тело сотрясала лихорадочная дрожь.
– Ты видела, как течешь? – Голос Павла раздался возле уха. Спина ощутила его влажную грудь.
Их липкие тела жадно терлись друг от друга. Вика уже с трудом соображала. Все смешалось в нестерпимую жажду.
– Н-нет…
Павел лизнул ее ухо и прикусил. Превратив нежную ласку в болезненную сладкую пытку.
– Понравилось сосать? Или хотелось быть наказанной?
Вика застонала, когда палец Павла грубо прошелся между ее набухших складок и ворвался внутрь. Она подалась навстречу его руке и призналась:
– Я хочу тебя… Пожалуйста…
Он все еще был во власти фантазии, путая реальность и выдумку. И Вика поняла, что сама начинает верить в их игру.
– Скажи, что на уроках тоже текла, когда смотрела на меня.
– Да…
– И представляла, как я тебя трахаю прямо на парте.
– Да… Да… представляла…
Павел сжал горящие огнем ягодицы и начал быстро двигать пальцем внутри, натирая чувствительные стеночки.
– Признайся, что мечтала отсосать у меня…
– Да, Паша… Ты вкусный… Я хочу… Хочу, чтобы ты кончил мне… в рот…
– Потом…
Он ворвался в нее с такой силой, что Вика не смогла сдержать вскрик. Насадил ее на себя, вбиваясь так глубоко, что от боли потемнело в глазах. Слишком большой, слишком горячий, слишком… потрясающий… Вика поняла, что начинает сама двигаться, пытаясь вобрать Павла как можно глубже и больше. Он неумолимо растягивал ее, врезаясь с такой силой, что она не могла устоять на месте. Их стоны и шлепки влажных тел заглушали все звуки вокруг. Внутри разгорался такой огонь, что Вика боялась сгореть заживо. Палец Павла накрыл клитор, а сам она начал двигаться еще быстрее. Губы возле уха прошептали:
– Моя. Моя. Ты моя… Моя…
Этого оказалось достаточно, чтобы огонь охватил ее всю и сжег, не оставив даже пепла. Вика закричала. Стон Павла смешался с ее криком, став неотделимым.
***
Тело окутала сладкая блаженная расслабленность. Натруженные мышцы болели, и Вика не могла пошевелить даже пальцем. Кожу приятно покалывало. Ей давно не было так хорошо. Хотя, кого она обманывает?! Ей никогда не было так хорошо. Под щекой – мягкая подушка, между ног – влага. На спине – приятная тяжесть. Воспоминания хитрыми ворами пробрались в голову. Вика не смогла сдержать улыбку. Она открыла глаза. Фиолетовые шторы, сквозь которые пробивается не по-зимнему яркий солнечный луч. Жемчужно-белая нежнейшая ткань наволочки. И краешек фиолетового одеяла. Вика попробовала перевернутся, но послышался протестующий стон. Твердая рука сильнее прижала ее к колючей горячей груди. Вика блаженно вздохнула, вытянувшись вдоль тела Павла. Какой же он потрясающий. Окружил ее собой, как коконом, словно укрыл невидимой защитой. Вика хихикнула, как молоденькая девчонка, проснувшаяся после первой ночи любви. А ведь так оно и было. Только вчера все оказалось по-настоящему. Зацепившаяся за что-то мысль не дала в полной мере насладиться счастьем. Стоп! Защита… Они же ничем не пользовались. Другая мысль, мрачная и мерзкая, расползлась черным дымом. От чего защищаться? От нежелательной беременности? Для нее мало что настолько же желанно, как возможность иметь ребенка. Вика пыталась себя остановить, но не смогла… Воображение уже работало на полную катушку. Она представила маленьких смуглых малышей с глазами Павла и его черными волосами. Как бы смешно они перебирали коротенькими ножками, учась ходить. Как бы забавно размазывали кашу по лицу. Как смеялись бы, подбрасываемые вверх руками отца. Всего этого она не сможет дать Паше. Никогда. Сердце сжалось от боли. Предательство Ромы опять показалось глупым пустяком по сравнению с тем, чего никогда не будет у них с Пашей. А ведь он действительно хотел детей. Думал о них. Мечтал. Вика сжала руку в кулак. Значит, она будет любить Пашу вдвое сильнее. Втрое. Подарит ему любовь их детей, которым никогда не суждено родиться.
