– Да, конечно.
– Все то же самое, но на двоих.
Официант кивнул и быстро удалился. Вика глухо пробормотала:
– Я не голодна.
– Это я уже поняла. – Лена скрестила руки на груди. – Вика, я… Не знаю, как сказать… Прости, но я обескуражена. Честно.
Вике хотелось что-нибудь сломать. Она ощущала физическую необходимость в насилии. С ней давно уже такого не случалось. Неконтролируемый приступ гнева, черной ярости. Она не знала, на кого злится, но эмоции плескались через край. Ей стоило огромного труда подавить их.
– То, что ты сейчас говоришь… – Она в упор посмотрела на Лену. – Я не верю этому.
– Еще бы! Он ведь твой муж!
– Да, мой муж. И у нас все хорошо в семье.
– Вика… Я помню, сколько раз ты выручала меня в интернате. А я даже «спасибо» тебе не говорила. Ты почти всегда брала вину на себя. Покрывала всех нас, когда мы бегали на свидания. Давала списывать домашку…
– Я делала это не из доброты душевной. – Вика не смогла сдержать горькую ухмылку. – Мне казалось, что если учителя будут постоянно жаловаться на мое поведение, то родители заберут меня из интерната.
– О-о-о… Я не знала… Тем не менее, я рада, что они не забрали тебя. Это было самое счастливое время в моей жизни. Благодаря нашему маленькому братству. – Лена мечтательно прикрыла глаза. – Рома как-то случайно проболтался, что ты учительница. Я попросила его познакомить нас. А он ответил, что ты ненавидишь все, что связано с твоей работой. И работаешь лишь затем, чтобы досадить ему и упрекать в том, что он плохо тебя обеспечивает. И он сказал это в присутствии многих людей.
В голове все перемешалось. Вика пыталась зацепиться хотя бы за одну мысль, но они ускользали, оставляя пустоту. Как будто она стояла на краю обрыва за мгновение до прыжка. И вроде бы хочется жить. Но и бороться больше нет сил.
– Он не мог так сказать… Он знает, как сильно я люблю свою профессию…
Вика поняла, что не смогла сдержать слезу. Она вырвалась на свободу и быстро побежала по щеке. За ней устремилась следующая. Лена обняла ее за плечи.
– А знаешь что… Я ему завтра все выскажу! Прямо при начальстве.
Вика вытерла ладонью щеки. Нет-нет-нет, она не будет плакать. Больше не будет.
– Не надо ему ничего высказывать.
– Надо! Я посмотрю, что он придумает в этот раз. Прямо с утра устрою ему сюрприз.
Вика пыталась взять себя в руки. Она вдыхала ароматы кофе и корицы, заменяя ими вонь предательства. Неужели, Рома мог такое сказать о ней? Чем она заслужила подобные слова? Чем?!
– Вик, не молчи! Эй! Скажи что-нибудь! – Лена потрепала ее по плечу. – А давай ты завтра приедешь и устроишь ему разнос?!
Вика хмыкнула:
– Я завтра работаю. – Она все никак не могла поверить Лене. И все же глубоко внутри, в душе, откуда-то знала, что это правда.
– Тогда я сама!
Что-то в словах Лены царапнуло. Вика нахмурилась и по-детски шмыгнула носом:
– Не нужно ему ничего высказывать. Я сама разберусь. Да и к тому же… Он ведь в командировке.
– В какой еще командировке?! – Лена едва ли не подпрыгнула.
Вика нахмурилась. Ужасное подозрение сжало невидимым кулаком сердце:
– В Питере. Вчера с утра уехал…
Брови Лены медленно поползли вверх, застыв посередине лба двумя полумесяцами:
– Я не знаю, что он там тебе наговорил, но ни в какую командировку он не уезжал. Он вообще в них практически не ездит. Раза два в год, не больше – американцы сами к нам приезжают.
– Постой…
Вика пыталась осмыслить все сказанное. В голове никак не укладывалось. Лена что-то путает. Или врет. Господи, конечно! Не ожидала, что у такого мужчины, как Рома, может быть ничем непримечательная жена наподобие Вики. Она упрямо сжала челюсти.
– Лена, зачем ты мне это говоришь? Чего добиваешься?
– Ты о чем?! – Лена выглядела искренне удивленной.
– О том, что Рома не ездит в командировки. Зачем мне врешь?
– Вру?! Вик, я все понимаю, но… Это уже слишком! Сегодня Рома был на работе. Ушел, между прочим, раньше. У меня документы из-за него повисли. А если мне не веришь и считаешь, что я могу лгать, приходи завтра сама.
Вика в упор смотрела на Лену. Ты выглядела одновременно и возмущенной, и обиженной, и расстроенной. Неужели, это все правда? Но ведь… Да что же происходит?
– Никуда я завтра не пойду.
– Вот и зря! Приходи и убедишься сама. Последний раз он выезжал… Дай подумать… В марте. Да, точно. Между пиарщиками еще целая битва разразилась, кто поедет вместе с ним.
Вика закрыла глаза и потерла их. Пульсация в висках стала нестерпимой.
– Этого не может быть, Лена. Нет. Он ездит очень часто. Почти каждые два месяца.
– Викуль… Я не вру. И ты можешь в этом убедиться в любое время. Думаю, адрес ты знаешь.
Пальцы впились в мягкую диванную обивку. Если она сейчас же что-нибудь не сломает, то сердце просто остановится. Сквозь стиснутые зубы Вика снова выдавила:
– Никуда я не поеду.
– Ну хочешь я тебе фото пришлю?! Сфотографирую его и…
– Нет. – Вика нетерпеливо перебила Лену. – Мне нужно все обдумать.
– Да что тут обдумывать? Он тебя обманывает, а ты собралась думать?
– Лена, я разберусь. Поверь. Если ты меня не обманываешь, – на этих словах Лена закатила глаза, – если ты меня не обманываешь… Я придумаю, что делать.
– Что делать?! Набить ему морду и кастрировать.
Вика невесело улыбнулась. Это проще простого. Она знает, к кому обратиться. Мысль о Павле странным образом отрезвила и позволила собраться, взять себя в руки.
– О Роме мы поговорим потом. Расскажи, что у тебя приключилось?
Лена удивленно моргнула, как будто не понимала, о чем Вика ее спрашивает.
– И это все? Вся реакция? Роман обманывает тебя, шляется неизвестно где, а ты собираешься решать мои проблемы?
Вика старалась дышать ровно и глубоко. Руки и ноги словно окаменели от напряжения. Даже пальцы не гнулись. Сердце вроде бы и билось, исправно качая кровь, гнало ее по артериям. Но ей казалось, что внутри лишь выжженные головешки. Ее нутро медленно тлело. Органы превратились в черные угли. Они тяжелыми камнями оседали в животе и горле, вызывая тошноту. А вены вместо крови заполнил пепел. Она знала, чувствовала пресловутой женской интуицией, что Лена не обманывает. И что ей теперь остается? Делать то, что она умеет: решать проблемы других. В этом она разбирается прекрасно. Во всем, кроме своей жизни.
– Рассказывай, что произошло?
– Ох, ладно… Я уже и забыла, из-за чего позвонила. – Лена потерла лоб. – Все из головы вылетело.
