Этим налогом дело не ограничивалось. Когда возникала нужда в звонкой монете, английские короли непринужденно изымали у евреев немаленькие суммы. Дескать, мне срочно деньги нужны, а в казне как раз нехватка. Впрочем, они точно так же поступали и с церковниками, и с добрыми христианами-мирянами, так что тут не было никакого антисемитизма.
Генрих Второй, собираясь в очередной крестовый поход, для оплаты расходов потребовал от всех своих подданных-христиан пожертвовать на это богоугодное дело десятую часть имущества, а от евреев – четвертую. Чуть позже он пустил в ход довольно оригинальный метод пополнения казны, опять-таки лишенный всякой религиозной подоплеки. Был издан закон, по которому после смерти ростовщика, не важно, иудея или христианина, собственностью короля становились и его деньги, и невыкупленные заклады, в первую очередь земли.
Еще позже он арестовал самых богатых и видных членов еврейской общины и отправил их в ссылку в Нормандию. Там они и жили, пока соплеменники не выкупили их за кругленькую сумму в 5000 марок, то есть примерно за тонну серебра. Немало соборов и монастырей в те времена было построено на еврейские пожертвования. Но я почему-то сомневаюсь в том, что ростовщики отдавали эти деньги добровольно, с песней.
В эти вот дела внес свои реформаторские новшества и Ричард Львиное Сердце, опять-таки заботясь о собственном кармане. Во многих местах тогда часто случались мелкие еврейские погромы, сплошь и рядом вызванные не ненавистью к христопродавцам, а желанием избавиться от долгов. Погромщики первым делом не физиономии расквашивали и сундуки грабили, а уничтожали свои долговые расписки. Этим они били по карману не только ростовщиков, но и короля, получавшего, как мы помним, свой процент с каждой сделки. Чтобы этому воспрепятствовать, король и создал так называемое еврейское казначейство, где хранились дубликаты всех документов. Ну а напасть на него неисправным должникам было не так-то просто. Это означало бы мятеж против королевской власти.
Римский папа Иннокентий Третий, всерьез озабоченный соблюдением церковных догматов, обратился к английским королям с посланием, где требовал запретить евреям взимать с должников проценты. И христианство, и ислам считают грехом давать деньги в рост. Английские короли это послание проигнорировали. Грех грехом, а прибыль прибылью.
Король Иоанн Безземельный иногда применял крайне оригинальные методы воздействия на банкиров. Однажды он потребовал от английских церковников и евреев беспроцентный и безвозвратный кредит на какие-то текущие государственные нужды. Некий Авраам из Бристоля платить отказался. Тогда король приказал бросить его в темницу и выдергивать каждый день по зубу. Потеряв семь зубов, финансист сдался и выложил 10 000 марок, то есть две тонны серебра.
В 1218 г. архиепископ Кентерберийский Стефан Лэнгтон ввел для всех английских евреев отличительный знак на одежду. До желтой звезды он тогда еще не додумался. В те времена символом иудеев была не она, а два вздыбленных льва. Знак представлял собой шерстяную белую полосу длиной в четыре пальца и шириной в два.
Генрих Третий ограничил местожительство евреев только двадцатью шестью городами. Опять-таки, как говорится, ничего личного. Ростовщики заключали не так уж и много кредитных сделок с горожанами. В основном они работали с баронами, высшими церковниками и мелкими дворянами, в городах не жившими.
Там обитали главным образом другие ростовщики, сначала фламандские, потом высланные всем скопом из страны за несговорчивость в финансовых делах, а потом итальянские. Их-то король и стриг.
Финансисты прекрасно понимали, что этакая политика английских королей кончится полным и всеобщим еврейским разорением. Они дважды, в 1254- и 1255 гг., слезно просили государя отпустить их всех из страны подобру-поздорову. Он отказал, не собирался лишаться курицы, которая несет золотые яйца.
К тому времени, не заморачиваясь разницей в вере, к кредитным операциям подключились самые крупные и богатые бароны. Они становились тайными компаньонами евреев, вкладывали в дело собственные капиталы и получали часть земель, конфискованных за долги. В середине XIII в. рядовые дворяне подали королю слезную жалобу. Они прямо-таки умоляли его вырвать их из долговой кабалы крупных вельмож. Король вместе с ними повздыхал, посокрушался над их горькой участью, но никаких конкретных мер не принял хотя бы потому, что против баронов был слаб.
Так что когда разразилась та самая смута, война баронов с королем, у нее была своя специфика. Те самые небогатые дворяне на словах выступали на стороне государя. На деле же они ограничивались тем, что нападали на поместья магнатов и старательно уничтожали все долговые записи, какие только попадались им под руку. Подобное поведение всегда было свойственно мятежникам-крестьянам, но впервые в истории и, кажется, последний раз тоже, так себя вели бунтовщики благородного сословия.
А цифры, имеющиеся в распоряжении историков, впечатляют. Согласно подсчетам, сделанным давным-давно, только в 1245–1273 гг. королевская казна выкачала у евреев многие тонны серебра.
Чтобы содрать с них очередной чрезвычайный налог, Генрих Третий однажды созвал даже еврейский парламент. Да, представьте себе. Естественно, снова и речи не было о выборных депутатах и тому подобной демократической чуши. По приказу короля сотня с лишним депутатов просто-напросто назначила сборщиков налогов, которым и предстояло собрать деньги, затребованные венценосцем, под страхом тюремного заключения, конфискации имущества и ссылки в Ирландию.
В 1274 г. король Эдуард Первый сделал, казалось бы, значительные послабления евреям, вроде бы позволившие им превратиться из ростовщиков в самых обычных граждан, занятых земледелием, ремеслами и торговлей. Государь запретил иудеям давать деньги в долг, разрешил арендовать землю на десять лет, заниматься торговлей и ремеслами. Вот только окончилось все форменным пшиком. Ни фермером, ни ремесленником нельзя стать в одночасье, особенно не имея многолетних традиций и навыков. Да и провести закон в жизнь оказалось нереально. Те люди, которые владели землей, вовсе не торопились продавать ее евреям. Вся торговля находилась в руках купеческих гильдий, которых ничуть не радовало появление нового соперника. Точно так же не собирались допускать конкуренции и цеха, державшие монополию на ремесла, игравшие тогда примерно ту же роль, что и сегодняшние американские профсоюзы.
Часть евреев все же продолжала заниматься ростовщичеством, но уже с помощью всевозможных махинаций, к которым закон относился крайне неодобрительно. Другие, чтобы не умереть с голоду, уходили в откровенный криминал. Они занялись, в частности, обрезыванием монет. Тогдашние монеты гурта не имели, форму носили далекую от идеально круглой. Осторожненько обрезая с их краев золотую или серебряную стружку, можно было худо-бедно прожить, хотя по закону это считалось уголовным преступлением. Некоторые евреи – видимо, переполненные пессимизмом или же самые пассионарные – занялись грабежами на дорогах.
Наша буйная и невежественная интеллигенция обожает приклеивать ярлык антисемитизма по поводу и без такового. Поэтому спешу предупредить. Все, что было здесь рассказано о деятельности евреев в Англии, я почерпнул из источника авторитетного и с антисемитизмом не связанного ни при какой погоде. Это Еврейская энциклопедия, изданная еще до революции. Так что озабоченных персон прошу не беспокоиться.
