Руководители сотен – так назывались районы, охватывавшие определенное количество деревень – с самым невинным видом пожимали плечами и объясняли сборщикам, мол, у нас нет ни законного права, ни возможностей ловить беглецов, что положению дел полностью соответствовало. К тому же сохранились сведения, что порой сборщиков элементарно подкупали, чтобы они занизили в своих бумагах число жителей, подлежащих налогообложению. Сборщики были из мелких чиновников, жалованье получали грошовое и продавались столь же охотно, как гулящие девки.
Амбициозные планы знатной троицы с треском провалились. Конфуз получился нешуточный. Вместо ста тысяч фунтов, которые планировал собрать лорд-канцлер, в казну поступило всего-то двадцать две.
Власти ощетинились и оскалились. Чтобы собрать недоимки, был разработан гораздо более жесткий план – дать сборщикам в сопровождение чиновников, мировых судей и вооруженную стражу. Всех глав семейств заставить поклясться на Библии в том, что о численности своих домочадцев они заявили чистую правду. Ввести для неплательщиков и беглецов суровые наказания, вплоть до тюремного заключения. Вдобавок назначить сборщиками уже не мелкоту, а чиновников повыше.
Автор этого плана опять же известен точно. Это королевский парламентский пристав Джон Легге. Он тоже довольно скоро расстался со своей умной головой.
Власти принялись незамедлительно претворять эту идею в жизнь. Тут-то и полыхнуло.
30 мая 1381 г. в город Брентвуд, что в графстве Эссекс, собирать налоги прибыла персона не самая маленькая – верховный судья Суда королевской скамьи – это примерный аналог нашего Верховного суда – сэр Роберт Блекнап. Он потребовал прислать в город представителей трех ближайших деревень, которые должны были принести с собой всю сумму недоимки.
Вместо нескольких старшин и сотских в город пришли человек сто. Многие были вооружены луками и дубинами, которые не прятали под одеждой, а демонстративно держали на виду. Денег они не принесли ни гроша, вообще не собирались ни платить, ни каяться. Эти люди пришли бунтовать, к чему незамедлительно и приступили.
Сначала они всерьез собирались убить сборника налогов комиссара – ну да, именно так называлась его должность – Бемптона. Однако ему повезло, под рукой у него оказалась лошадь, и он сумел унести ноги под градом камней. Тогда вилланы взялись за благородного сэра Роберта. Солдат с ним было немного, их легко одолели числом, обезоружили, надавали по шее и пинками выставили из города. А вот чиновникам, сопровождавшим судью, пришлось гораздо хуже. Вилланы перебили их всех поголовно. Самого судью они обступили со всех сторон и заставили поклясться на Библии в том, что он больше никогда не будет заниматься столь поганым ремеслом, как сбор налогов, и не станет поощрять к тому других. Он должен был пообещать в дальнейшем стать честным советчиком во всех мужицких делах.
Судья так и сделал. Чтобы спасти свою шкуру, он, пожалуй, пообещал бы и луну с неба достать. Явно не великой храбрости был человек и отнюдь не горел желанием отдать жизнь за короля. Потом он по требованию мужиков сообщил им имена всех городских присяжных, составивших для него списки злостных неплательщиков. Вилланы тут же перебили их всех до одного, а дома разрушили.
Судья, как легко догадаться, мужицким честным советчиком становиться не собирался. Охраны к нему крестьяне не приставили, всецело положились на клятву, данную на Библии, и сэр Томас, не будь дурак, ночью пробрался в конюшню и ускакал в Лондон.
Дела развернулись совсем серьезно. Заполыхали усадьбы лордов, самых ненавистных крестьянам, монастыри, аббаты которых особо притесняли своих вилланов. В считаные дни восстание лесным пожаром распространилось по графствам Эссекс и Кент.
Зачинщиками восстания повсюду выступали бывшие солдаты. Очень скоро его возглавил Уот Тайлер. Этот безусловно незаурядный человек сумел превратить бунтующие толпы в сильное, хорошо организованное войско с жесткой дисциплиной и авторитетными командирами.
Люди всегда любили красивые легенды, выглядящие гораздо предпочтительнее скучной прозы жизни. Вот и о Тайлере была сложена такая сказка, которую потом охотно подхватил в своей «Истории Англии для юных» Чарльз Диккенс, всегда в глубине души остававшийся большим романтиком.
По легенде, когда все началось, Тайлер мирно крыл крышу в своем родном городке, больше напоминавшем большую деревню. В его дом в это время заявился очередной сборщик налогов и, несмотря на присутствие жены Тайлера, подступил с самыми охальными намерениями к его четырнадцатилетней дочке.
Мать и дочь подняли крик. Тайлер услышал его, бросился им на помощь и, разумеется, убил нахала до смерти. Потом он схватил то ли дубину, то ли топор, выскочил на улицу и стал призывать земляков к бунту. Они охотно откликнулись. И понеслось!..
Больше всего это напоминает старый голливудский блокбастер «Спартак», где известное восстание гладиаторов показано как чисто стихийная вспышка ярости. Владелец школы гладиаторов, всем известный злыдень, хотел увезти и продать рабыню, подругу Спартака. Тот сгоряча прикончил первого же вертухая, попавшегося ему под руку. Тут-то гром и грянул.
В реальности же восстание Уота Тайлера было отнюдь не стихийной вспышкой народного гнева, а результатом многолетней идеологической пропаганды. Оно стало не только крупнейшим крестьянским мятежом в истории Англии, но и единственным народным восстанием, имевшим обширную, четко проработанную идейную программу, составленную отнюдь не неграмотными вилланами.
Давайте об этом по порядку. Во второй половине XIV в. решительную борьбу за реформу церкви начал профессор богословия Оксфордского университета Джон Уиклиф. Человек глубоко религиозный, он считал, что церковь должна отказаться от всяких претензий на светскую власть и мирские блага, сосредоточиться исключительно на духовном окормлении народа. Никаких земельных владений она иметь не может, обязана передать их мирянам, жить исключительно за счет церковной десятины.
С подобными идеями тогда выступали не только жители Англии. Почти в то же самое время и в Русской православной церкви шла борьба между нестяжателями и иосифлянами. Первые точно так же выступали за то, что церкви следует отказаться от всех мирских богатств, вторые, как нетрудно догадаться, стояли за существующее положение дел. Нестяжатели в конце концов потерпели поражение, были разогнаны по дальним монастырям, и никаких реформ в русской церкви не произошло. Зато в католической через сто с лишним лет последователи Уиклифа начали процесс, известный нам как Реформация.
Позже Уиклиф пошел еще дальше. Он поставил серьезнейший вопрос: имеет ли церковь хоть малейшее значение в деле спасения христианских душ? По Уиклифу получалось, что никакого. Он считал, что загробную судьбу каждого верующего Господь предопределил заранее, в самом начале мира. Позже именно на основе таких утверждений возникнет протестантизм. Правда, нужно отметить, что эти идеи Уиклиф не сам придумал, а почерпнул из работ одного из отцов церкви, о чем подробнее позже.
Далее Уиклиф делал выводы, вполне логично вытекающие из его теории. Коли уж судьба каждого человека предопределена Господом заранее, то совершенно бессмысленно надеяться на церковные покаяния, исповеди, отпущения грехов, заупокойные службы. Священники, в принципе, и не нужны вовсе.
