Мне остается добавить, что Генрих Шестой поставил печальный рекорд для английских королей. Он оказался единственным, кто лишался престола дважды. Его свергли, посадили в темницу, восстановили, потом вновь скинули, уже окончательно. Этот самодержец, как и некоторые его предшественники, очень быстро умер в заключении. Конечно же, тюремщики снова с честными глазами уверяли, что от тоски по утраченному престолу, от разбитого сердца.
Люди плохо верили им уже тогда, а современные историки не сомневаются в том, что Генрих был убит. В те времена свергнутые короли, представлявшие нешуточную опасность для преемников, как-то не заживались в темнице. Уже в 1910 г. по распоряжению тогдашнего английского короля Эдуарда Седьмого была проведена эксгумация останков Генриха. Некоторых костей скелета не хватало, вдобавок на остатках волос сохранились следы крови.
Со смертью Генриха династия Ланкастеров пресеклась, на троне оказался представитель Йорков. Но еще задолго до этого в Англии началась гражданская война между Ланкастерами и Йорками, получившая в истории название Война роз. Эмблемой Ланкастеров была алая роза, Йорков – белая. Она потрясала страну в течение тридцати с лишним лет.
Собственно говоря, называть эту войну гражданской будет не вполне правильно. Таковая, где бы она ни полыхала, всегда происходит от того, что население страны раскалывается на два непримиримых лагеря.
Война роз кое в чем значительно отличалась от этого стандарта. Большая часть населения ни к одной из сторон не примыкала, предпочитала заниматься своими обычными делами. Между собой воевали исключительно отряды Ланкастеров и Йорков. При этом было совершенно не принято нападать на чьи-то поместья и замки только потому, что их владелец принадлежал к лагерю противника.
Кроме того, во время войны благородные господа то и дело перебегали из одного лагеря в другой, некоторые не по одному разу. К этому тогда все относились совершенно спокойно, как к делу для господ вполне житейскому. Те персоны, от которых очередной благородный лорд уходил, вовсе не клеймили его предателем, а те, к кому он примыкал, принимали его без вопросов. Все так поступают.
На этом основании некоторые умники делают вывод, что Война роз была чисто дворянской, абсолютно не затронувшей всю остальную Англию. А вот это уже истине нисколько не соответствует. Немалый ущерб понесли люди посторонние, крестьяне и горожане. Многие из них, подвернувшиеся под горячую руку, расстались не только со всем своим добром, но и с жизнью.
Все дело в специфике тогдашних войн, общей для всей Европы. Во-первых, если враждующие стороны находили место, подходящее для очередной битвы, то никто не выяснял, дикая ли это пустошь или крестьянские поля, на которых растет хлеб. Потом противники дрались, вытаптывали посевы, ненароком поджигали деревни и городки только потому, что они оказывались в зоне боевых действий. Мнением тамошних жителей, понятно, никто не интересовался.
Во-вторых, интендантства тогда не существовало и в зародыше, так что войска жили исключительно самоснабжением. В полном соответствии с незатейливыми нравами той эпохи вояки не только беззастенчиво уводили у крестьян скот для солдатского котла, но и выгребали вообще все съестное. Платить за него считалось прямо-таки дурным тоном и настоящим извращением. Солдаты прекрасно знали, что война все спишет, сгребали за пазуху любое добро, которое туда помещалось, и напропалую охальничали с женским полом, пренебрегали такими пустяками, как доброе согласие дамы. Так что мирному населению сплошь и рядом жилось крайне уныло.
В ходе Войны роз какое-то время на английском троне официально восседал Генрих Шестой, но соотечественники его либо привычно свергали, либо полностью игнорировали по причине совершеннейшей слабости. Сидит, да и пусть себе. Кому он мешает?
Несколько раз Генрих собирал кое-какое войско и пытался все же вступить в игру, но постоянно терпел поражения. Мало того, в ходе очередной проигранной битвы, состоявшейся 14 апреля 1471 г. у селения Барнет, расположенного в нескольких милях севернее Лондона, погиб единственный наследник Генриха, принц Уэльский Эдуард.
Престол перешел к Йоркской династии, которую никак нельзя назвать особенно везучей. Все ее представители продержались на троне всего-то четырнадцать лет. Первый из них, Эдуард Четвертый, какое-то время правил в качестве самопровозглашенного короля и коронован был значительно позже. Только один из них умер своей смертью, второй был свергнут еще маленьким, не успев короноваться и умер в Тауэре, третий убит в бою с очередным претендентом.
Но давайте по порядку. Царствование Эдуарда Четвертого после его коронации оказалось, в общем-то, довольно благополучным, особенно на фоне тех его предшественников и последователей, которым не повезло значительно больше. Баронских мятежей почти не случилось. Причина тут чисто техническая. За время Войны роз было форменным образом выбито подавляющее большинство старого, родовитого дворянства. Точных данных на сей счет нет, но, как предполагают исследователи, от трех четвертей до девяноста процентов. Так что нынешние английские дворянские роды, в том числе титулованные, в большинстве своем берут начало во временах, наступивших уже после Войны роз.
Теперь, в противоположность прежним годам, уже не было ярких, сильных, решительных вельмож, способных поднять серьезный мятеж, а те, которые еще оставались в живых, сидели смирно. Против короля активно интриговал разве что его сводный брат герцог Кларенс, но оказался в Тауэре, откуда по старой доброй традиции живым не вышел. Потом была сочинена не лишенная романтики легенда о том, что его утопили в бочке с мальвазией, отличным и дорогим вином. Историки эту легенду отвергают и предполагают, что возникла она оттого, что Кларенс был известен всей Англии как запойный пьяница, вот народная молва ему и смерть подобрала соответственную.
Эдуард провел во Франции успешную военную кампанию. Территориальных приобретений он не добился, но, словно заправский рэкетир, выбил из французского короля солидную ежегодную субсидию, называя вещи своими именами – дань.
К слову сказать, деньги на эту кампанию король собрал довольно оригинальным способом. В повышении налогов его изрядно ограничивал парламент, в те времена отнюдь не карманный. Эдуард отправил своих посланцев в дома самых богатых жителей Лондона. Эти люди вели себя крайне вежливо, объясняли хозяевам, что король страшно нуждается в деньгах, а потому просит своих верных подданных помочь, одолжить ему некоторую сумму, причем весьма солидную.
Лондонские олигархи прекрасно понимали, что это не просьба, а приказ. Денежек, отданных взаймы, они никогда больше не увидят. Так оно и оказалось. Однако ссориться с королем никому не хотелось, и богатеи, кряхтя, развязывали кошельки. На поход во Францию этого хватило.
Однако Эдуард внес немаленький вклад в английскую культуру, Этот большой любитель книжной словесности покровительствовал и помогал деньгами английскому первопечатнику Уильяму Кэкстону. За четырнадцать лет работы тот издал книги девяноста девяти названий, а вскоре в Англии появились и другие типографии. Число книг резко увеличилось. По сравнению с рукописными они стали стоить гораздо дешевле.
