Именно это общество дважды в течение десятилетия добивалось от Вестминстерского аббатства, чтобы оно обратилось с ходатайством к королеве о позволении еще раз вскрыть гробницу и обследовать скелеты тех детей, которые могли быть принцами из Тауэра. Тогдашние методы исследований уже позволяли безошибочно определить и возраст, и пол. В аббатстве это предложение обсуждалось долго, мнения разделились, но в конце концов ходатайство подано не было.
После этого поражения члены Общества немного утешились, когда в 1984 г. на британском телевидении вышла программа «Процесс Ричарда Третьего». Историки и ученые других специальностей, участвовавшие в ней, откровенно склонялись к мнению, что Ричард в убийстве племянников невиновен. Со всей определенностью они не высказались. Ученые порой бывают большими дипломатами. Широко известна и уклончивость британцев в тех случаях, когда нужно дать четкий неоднозначный ответ.
– Как здоровье вашей супруги, сэр?
– Боюсь, сэр, она умерла.
Вердикт прозвучал так: «Скорее нет, чем да».
Ладно, хватит о Ричарде Третьем. Давайте поговорим о Генрихе Седьмом.
В первые годы своего царствования он старался налогов не повышать. Нет, вовсе не из благородства души. Откуда оно у Генриха?!
Этот король попросту опасался новых народных мятежей и отыгрывался на иностранных купцах. Сначала он повысил ввозные пошлины на все без исключения товары, что, в общем-то, не сам придумал. Однако потом Генрих ввел оригинальное нововведение уже собственного изобретения. Если в течение определенного срока иностранные товары оказывались непроданными, то их конфисковали в казну. Владельцы этого добра могли выкупить его по полной стоимости, но их денежки опять-таки шли королю. Легко догадаться, какой была в таких условиях купеческая прибыль, точнее, полное ее отсутствие.
Жаловаться было некуда. Постоянных посольств тогда не существовало, не говоря уж о торговых атташе, а функции министра внешней торговли в те патриархальные времена исполнял сам король.
Потом Генрих предпринял кое-какие шаги по развитию парламентской демократии. Заключались они исключительно в смене вывески. Прежде нижняя палата парламента представляла общины, именуемые бедными и покорными. Генрих повелел называть их высокомудрыми, высокочтимыми, достойными и осмотрительными. Тем эксперименты с демократией и завершились. Как-то так незаметно оказалось, что парламент стал занимать в управлении государством примерно такое же место, как Общество попечения о бездомных животных, если бы оно тогда существовало.
При Генрихе Седьмом страной стал управлять постоянно действующий Тайный совет, членов которого назначал исключительно король. Пять его членов составили так называемую Звездную палату, то есть высший королевский суд. Его прозвали так потому, что заседали эти люди в палате Вестминстерского дворца, потолок которой был расписан звездами. К смертной казни Звездная палата никого приговорить не могла – демократия на марше! – а вот к тюремному заключению или конфискации имущества, это пожалуйста.
Именно Генрих Седьмой первым из английских королей создал сильный отряд телохранителей. Его предшественники как-то обходились без такового. Он восстановил уничтоженную было Ричардом практику добровольных дарений королю крупных сумм. Под это дело было даже подведено вполне понятное теоретическое обоснование. Если у кого-то много денег и он спокойно тратит их на личные нужды, то уж тем более может добровольно, с песней поделиться со своим любимым королем. И вы знаете, людям приходилось это делать. В народе эта теория получила название «вилы Мортона», потому что ее придумал наш старый знакомый, тот самый епископ, в прошлом юрист.
Когда Генрих все же ввел новые налоги на войну с Шотландией, он получил восстание в Корнуолле. С ним в конце концов король справился, но трудов это потребовало немалых.
Кстати, очень легко определить среди нынешних жителей Корнуолла потомков древних бриттов, коренного населения полуострова. Их фамилии чаще всего начинаются с Тре-, Пол- или Пен-. Все эти слова являются кельтскими и означают соответственно «деревня», «заводь» и «вершина холма». «Пен» имеет еще значение «голова».
Именно при Генрихе Седьмом впервые в европейской истории появились самозванцы, выдававшие себя за принцев крови, сразу двое. История интересная, но я касаться ее не буду. Намерен написать отдельную книгу о самозванцах, не тех, которые, в общем, широко известны, а о полузабытых. Смею думать, чтение будет интереснейшее.
И наконец, именно при Генрихе изменилось титулование английских королей. Прежде к ним обращались «ваша милость», теперь – «ваше величество».
А вот теперь пора, наверное, сказать самое главное. Генрих Седьмой, сам по себе не особенно и примечательная личность, стал, без всяких преувеличений, этапной фигурой в истории Англии, последним, если можно так выразиться, стандартным королем.
Его преемник самым решительным образом изменил историю английской церкви, да и самой страны. Именно он повернул королевство на тот путь, продвижение по которому через двести лет превратило его в империю, над которой никогда не заходило солнце.
В истории Англии четко прослеживаются три этапа на пути к Великой Британии. Первый из них как раз и пришелся на правление Генриха Восьмого.
Король Синяя Борода
Герцог Синяя Борода, герой старинной французской сказки, известен всем. Пересказывать эту жутковатую историю я не буду, вы и без меня ее прекрасно знаете, лишь замечу что на английском престоле оказался человек, весьма похожий на него.
Король Генрих Восьмой носил прозвища Мирный Гарри и Толстый Хэл. Было у него и еще несколько кличек того же порядка. Все за невероятную тучность, в чем легко убедиться по прижизненным портретам этого человека.
Он и в самом деле весьма напоминает герцога Синюю Бороду, хотя, в отличие от него, был самым настоящим гуманистом и казнил всего двух своих жен из шести. Для английских королей такое число законных супруг является рекордом, который вряд ли когда-нибудь будет побит.
Ближе всех к нему в этом отношении стоял наш Иван Грозный со своими четырьмя женами. Еще две, а то и три, которых ему приписывают, не более чем продукт баснословия. Нужно подчеркнуть еще, что Иван Васильевич, в отличие от Генриха, ни одной своей жены не казнил. Тут уж ничего не поделаешь. Русь всегда отставала от цивилизованной Европы и в этом отношении.
А потому хронологию я откровенно нарушу. Сначала расскажу о шести супружницах Генриха, а уж потом обо всем, что он в Англии наворотил. Другого подходящего слова как-то и не подберешь.
Первая жена, испанская принцесса Екатерина Арагонская, досталась Генриху как бы в наследство. Чтобы скрепить союз между Англией и Испанией, эту тринадцатилетнюю девчонку выдали за старшего брата Генриха, принца Уэльского Артура. Однако через четыре месяца после венчания Артур внезапно скончался. Юная особа осталась в унылой роли вдовствующей королевы, которой никогда не стать правящей.
