Овдовев вторично, Екатерина получила предложение от Генриха и поначалу не на шутку испугалась. Она прекрасно знала – кто же в Англии не ведал об этом? – о бурных перипетиях семейной жизни короля. Но Генрих ее как-то уговорил. Не исключено, что он взял ее чисто на жалость. Мол, я человек старый, больной, уставший от жизни. Ни одной родной души рядом!.. Очень похоже на то, что Екатерина Парр была из тех женщин, с которыми лучше всего прокатывает именно эта тактика.
Они обвенчались. И получилось так, что шестая законная жена как раз и скрасила последние два с половиной года жизни Генриха, дала ему то, чего у него, нет сомнений, в жизни никогда не было, то есть незатейливый домашний уют. Помимо прочего она стала регулярно устраивать семейные посиделки, собирать у короля его детей от трех жен – сына и двух дочерей. До того все трое жили как-то наособицу, каждый сам по себе. С отцом более-менее часто общался только Эдуард, имевший свои покои во дворце.
Только вот жилось ей нелегко. Дело в том, что она была сторонницей протестантизма, к тому времени уже проникшего в Англию. О сложностях тогдашней религиозной жизни я подробнее расскажу в следующей главе, а пока скажу одно: исповедовать протестантизм в Англии было смертельно опасно.
Влиятельные враги королевы из числа придворных упирали именно на религию Екатерины, буквально засыпали Генриха самыми идиотскими доносами. Король им верил.
Причины тут были чисто медицинские. Один из его приступов описан в придворных хрониках очень подробно. Современные врачи не сомневаются в том, что это был классический инсульт с тромбом в одном из сосудов головного мозга. При этом люди и сегодня чаще всего умирают либо превращаются в самый что ни на есть натуральный овощ. Однако Генрих как-то выкарабкался из этой передряги. Душа его гвоздями была прибита к телу.
Так вот, у людей, перенесших инсульт, очень часто развиваются повышенная мнительность, подозрительность, раздражительность. Несколько раз Генрих даже отдавал приказ об аресте Екатерины и заключении ее в Тауэр, но ей как-то удавалось привести грозного супруга в разум. Он ограничивался тем, что не допускал ее к себе пару недель, а то и месяцев. Пока как-то обходилось, но однажды могло и не обойтись. Неизвестно, чем все кончилось бы, но за Генрихом пришла старуха с косой.
Екатерина пережила его лишь на год с небольшим. Спустя месяц после смерти короля она вышла замуж за генерал-адмирала Томаса Сеймура и умерла от родильной горячки, не щадившей в те времена ни крестьянок, ни королев.
Трещат пожарища…
Ну вот, а теперь можно поговорить о том, как Генрих Восьмой громил английскую церковь. Именно громил, другого более благозвучного слова не подберешь, как ни старайся.
Глубоко ошибется тот человек, который подумает, будто отказ папы римского разрешить королю развод и заставил Генриха освободить английскую церковь от власти понтифика. Это был всего лишь повод. Причины такого вот категорического решения крылись совсем в другом. Они не имели никакого отношения к религии. Да и автором этой идеи был не Генрих. Он всего-навсего воспользовался чужими наработками. Король внимательно отслеживал ситуацию в Европе, а там в то время творился если не ад кромешный, то нечто к нему крайне близкое.
Почти по всему континенту гремела и грохотала так называемая Реформация – движение за очищение церкви, которая, что греха таить, чересчур уж погрязла в мирских пороках. Высокопоставленные иерархи по сути дела вели жизнь светских феодалов – бархат и парча, блеск драгоценностей, соколиные охоты, пиры, балы «и кавалькады в чаще». Как у Марины Цветаевой, да.
Нижестоящие духовные лица не отставали от них. Тут и винцо, и девушки не самого тяжелого поведения, и прочие «излишества нехорошие разные». Иные женские монастыри, называя вещи своими именами, превратились в публичные дома. Папский указ о запрещении монахам держать в кельях обезьян появился явно не на пустом месте.
Разумеется, всех поголовно духовных лиц очернять нельзя. Среди них хватало и тех, кто во всем этом не участвовал, стремился к высокой духовности, бескорыстному служению Господу, оказывал помощь страждущим и больным. Но критическая масса, если так ее можно назвать, накопилась.
К слову сказать, примерно в то же время в православной церкви происходила похожая история. Сохранилось немало посланий Ивана Грозного, где он укоряет церковных иерархов во многих грехах: небрежении в молитвах, пьянстве, общении с непотребными девками и даже подделке завещаний, по которым те или иные земли отходили не законным наследникам, а монастырям. Некий архимандрит именно за это был бит плетьми «прежестоко». В конце концов Иван Васильевич созвал так называемый Стоглавый собор, где предъявил духовенству многочисленные и вполне обоснованные претензии. Царь намеревался даже отобрать у церкви ее земли, добиться, чтобы ее служители больше времени уделяли не мирскому, а духовному, но она была еще в такой силе, что даже грозному самодержцу пришлось отступить.
Разница была только в том, что у нас среди духовенства не нашлось достаточно крупной фигуры, чтобы начать Реформацию по-русски. А вот в Германии такой человек обнаружился.
Я уточню: встретились человек и время. А оно было примечательное. Народилась и помаленьку крепла буржуазия. Совсем отказываться от религии она не собиралась, но жаждала новой, подешевле. Соответственно, церковь должна была обходиться без огромных поместий, помпезных соборов, блеска золота и прочих излишеств.
А римская церковь стоила слишком дорого. Особенно в Германии, где светская власть была крайне слабой, зато духовная хозяйничала как в своей вотчине. Так что не случайно полыхнуло именно там.
Человека, буквально взорвавшего католический мир, звали Мартин Лютер. Личность безусловно незаурядная, сын простого рудокопа, постригся в монахи, стал доктором богословия в Виттенберге. Именно к двери одной из тамошних церквей он и прикрепил, а не прибил, вопреки расхожей легенде, документ, получивший название «95 тезисов». Это был открытый вызов Риму, по мнению Лютера, бывавшего там, рассаднику пороков и соблазнов, давно потерявшему прежнее благочестие, полученное когда-то от апостола Петра.
Не стану углубляться в богословские дебри. Вряд ли читателю это будет интересно, да и мне самому тоже. Поэтому учение Лютера изложу очень кратко.
Он считал, что церковная жизнь должна руководствоваться исключительно Священным Писанием, то есть только тем, о чем там сказано. Церкви, конечно, следует оставить, поскольку в Библии они упомянуты, разве что почистить их от лишней роскоши. А вот монастыри не нужны совершенно. В Библии о них нет ни единого слова. То же самое с иерархией духовных лиц. Библия не знает ни пап, ни епископов, ни кардиналов, ни прочего аппарата.
По этому поводу Лютер писал: «Как только христианин выходит из крестильной купели, он становится священником и может считаться принявшим любой духовный сан вплоть до епископского и папского… В случае если христианин, подобным образом избранный священником, в дальнейшем лишается этого звания из-за допущенных злоупотреблений, то он просто становится тем, кем был раньше; стоит верующим низложить его, как он возвращается в крестьянское или бюргерское сословие, из которого вышел, и больше ничем не отличается от прочих крестьян и бюргеров, на собственном примере убедившись, что священник остается священником лишь до тех пор, пока его считает таковым община».
