– Да …! – выругался незнакомец. – Развелся с женой, а она мне собаку не отдает. Хочешь заработать?
Фонин кивнул.
– Приходи завтра в час ночи на шоссе, туда, где оно резкий поворот делает, – велел незнакомец, – посажу тебя в свою машину, провезу в поселок. Баба моя улетела отдыхать, домработница спит в маленьком коттедже, собака во дворе в вольере. Я за псом пойду, а ты проследишь, чтобы горничная не вышла. Если у нее в доме свет загорится, шумнешь мне.
Алексей счел работу пустяковой, подумал: собака не человек, за ее кражу не посадят, мужик обещает ему хорошие деньги, заплатил задаток, – и согласился.
Глеб попытался отговорить приятеля, Михалкину идея встречи с кем-то на шоссе ночью показалась подозрительной. Но друг обозвал его трусом и поступил как хотел. В общежитие Алексей не вернулся, вместе с ним пропал и велосипед, на котором он поехал к условленному месту. Почему Глеб не обратился в полицию? Михалкин прекрасно осведомлен: если кто-то из гастарбайтеров исчезает, никто из полицейских даже не чихнет.
Ксения вскочила:
– До свидания! Не знаю, почему я тут сижу и слушаю эту чушь!
Бурбонская пошла к двери.
– Мы нашли тело Геннадия, – в спину ей сказал Иван Никифорович. – Наверное, вы не знали, но есть специальная техника, она «видит» под землей.
Ксения Федоровна замерла, потом резко обернулась.
– Мы уходим, – воскликнул Лев, – более не желаем вести беседу.
Эпилог
– Геннадий на самом деле умер? – спросила Рина. – Ну и ну!
– В конце концов от Льва и Ксении нам удалось узнать детали произошедшего, – пояснила я, поглаживая Мози, который залез ко мне в кресло. – У Бурбонского произошло много бед в последнее время. Во-первых, он оказался самозванцем, а не дворянином с красивой фамилией. Во-вторых, у Ксении Федоровны завязался с кем-то роман. Имени любовника матери сын сначала не знал, но быстро вычислил. Как мы знаем, «Герасим» любил подслушивать по второй трубке беседы матери. Наивная Ксения и подумать не могла, что сын за ней шпионит. Другой бы порадовался, что мать нашла свое счастье, но младший Бурбонский насторожился. А потом Лев Владимирович стал заезжать в гости к Ксении. Она стала веселой, купила себе новые красивые платья, в доме теперь постоянно стояли в вазах букеты. Вскоре на пальце Ксении Федоровны появилось кольцо с бриллиантом. Что мог подумать Гена? Он спросил у матери:
– Ты выходишь замуж?
Ксения смутилась и испугалась. Она не знала, как сын отреагирует на известие о ее свадьбе, поэтому спросила:
– Кто, по-твоему, мой жених?
– Лева, – уточнило дитятко.
– Мы просто друзья, – малодушно соврала Ксения.
Но обмануть отпрыска ей не удалось. Гена решил вести свою игру. Для начала он замыслил отравить Анну Григорьевну и впутать в преступление Орлова. Бездельник сделал вид, что заинтересовался чаем, попросился ко Льву на работу и даже целый месяц усердно трудился, безропотно мыл полы, вызвал доверие Орлова, проник во все закоулки магазина и лабораторию при нем и понял, как надо действовать. Украсть банку было просто. Она хранилась в дальнем углу, куда владелец бизнеса заглядывал редко.
– Ты так подробно рассказываешь, что создается впечатление, будто Геннадий сам во всем признался, – заметила Рина.
– Правильно, – кивнул Иван, – он на самом деле сообщил, что сделал. Только не нам, а Ксении и Льву. Сейчас Таня все объяснит.
Я продолжила:
– Когда Орлов увидел в моих руках свою жестянку, он мигом догадался, кто ее украл. Оцени умение торговца чаем держать себя в руках. Он не кинулся сразу звонить Геннадию, соединился с ним ближе к вечеру, высказал все, что думает о сыне своей невесты, и отсоединился.
Когда Ксения приехала в гости к любовнику, Лев потребовал, чтобы она осталась у него навсегда, и рассказал, что сделал Геннадий. Бурбонская оторопела.
– Сын подсыпал в чай какую-то гадость?
– Да, – подтвердил Орлов, – я уверен: он хотел убить Шляхтину и всех ее родственников. Но банку подарили репетитору. А та приперлась ко мне. Круг замкнулся. Бог шельму метит.
– Господи, – затряслась Бурбонская. – Что мне делать?
И тут раздался звонок по домашнему телефону. Лев по определителю номера увидел, что его беспокоит Гена, и включил громкую связь. Комнату наполнил голос Геннадия:
– Лева! Мамочка! Простите меня! Я совсем с ума сошел! Зациклился на Шляхтиной. Я болен! Мне плохо! Стыдно! Я непременно пойду лечиться. Я псих, но очень рад за вас. Лева, я всегда мечтал иметь такого отца, как ты. Прости, прости, прости меня.
Из трубки доносились всхлипывания, потом Гена вновь заговорил:
– Я приехал с букетом цветов. Разрешите охране меня впустить. Пожалуйста! Мы же семья.
Орлов посмотрел на Ксению, та заплакала. У Льва пентхаус со своим лифтом, из которого можно выйти на первый этаж, потом на улицу. Или спуститься в подвал в гараж. Хозяин велел охраннику проводить Гену в его подъемник. Парень вошел в квартиру, у него в руках и впрямь был букет. Лев провел Гену в гостиную, а тот, по-прежнему прижимая к себе цветы, сказал:
– Хочу покаяться! Все вам рассказать.
И рассказал о том, что сделал, о чем думал.
Рина кивнула.
– Теперь ясно, откуда Таня узнала правду. Гена вывалил ее матери и Орлову, а те сообщили вам. И что было дальше?
Я вздохнула.
– Исповедь Геннадия вызвала и у матери, и у ее любовника жалость. Ксения подошла к сыну, хотела его обнять. А тот (далее цитирую Льва Владимировича) «расхохотался как Мефистофель, оскалился, стал похож на дьявола, заорал: «Тварь! Чтоб ты сдохла! Замуж выходишь? Сына предала?» – выхватил из цветов пульверизатор и брызнул Ксении в глаза». Она схватилась за лицо, закричала. Орлов набросился на сына любовницы и сбил его с ног. Парень упал, стукнулся затылком о пол. Лев стал избивать Геннадия. Ксения забилась в угол, кричала с закрытыми глазами. Все происходило в пентхаусе, соседей там нет.
– Ужас! – поежилась Рина. – Бедная женщина!
– Любое светлое чувство можно растоптать, – сказал Иван. – Ксения обожала сына, лишила себя личной жизни, не думала о замужестве, боялась, что у Гены появится отчим. Но елей выгорает, масло в лампаду надо подливать, бесконечно она светить на одной заправке не может, и фитиль гаснет. Гена же только пользовался матерью, «мохнатая лапа» постоянно помогала «Герасиму», но тот никогда не благодарил Ксению, считал, что она обязана заботиться о нем всегда! Только о нем одном! И вдруг появился Лев, он стал красиво ухаживать за Ксенией, делал ей подарки, приглашал в театр, на выставки. Мать стала отдаляться от сына. Потом впервые завела речь о том, что ему надо работать, стала искать ему место. Гена совершенно не желал гнуть спину с девяти до шести на кого-то. Его все устраивало, но Ксения стала другой, у нее кончилось терпение, пошатнулась любовь к сыну. А когда она узнала, что он использовал чай Орлова для того, чтобы отравить Анну, у нее и вовсе случилось прозрение. Иссякла любовь. Все. Конец. Лев утверждал, что не хотел навредить Гене, Орлов ужасно испугался за невесту, решил, что обезумевший парень облил Ксению кислотой.
