– Что же вы? – обернулся Луций, чувствуя что принц по-прежнему здесь. – Бегите!
– Я вас не брошу! – отвечал Карл-Йоганн, что было преглупо, ибо намерения участвовать в схватке он все равно не являл.
Рассеянье внимания, пусть мгновенное, дорого обошлось нашему герою.
Шар чувствительно задел его по правому плечу, рука сразу онемела, трость выпала, а следующий удар пришелся уже по голове. Хоть Луций отклонился, но не довольно. Перед глазами рассыпался фейерверк, земля и небо переменились местами. Оглушенный Катин ощутил затылком мокрую траву, желтая луна закрутилась где-то внизу.
Полуобморок длился две или три секунды. Потом небо с луной вернулись наверх, кружение прекратилось. Наш герой приподнялся с травы.
Принц бежал прочь по скосившемуся мосту, за ним гнались лиходеи. Здоровенный громыхал позади, но маленький, юркий уже настигал жертву. Вот он споро, небрежно махнул рукой, будто в пляске, и с головы Карла-Фридриха полетела шляпа. Ноги принца подломились, он упал ничком. Луций подавился всхлипом.
Убит?! Но нет, удар был несильным. Толстяк давеча крикнул: «Оглушить!» Может быть, злодеи желают захватить Ганселя живьем? Тогда еще не всё потеряно.
Что они делают? Зачем они подняли его за руки, за ноги и раскачивают?
– Остановитесь!!! – завопил Катин, поднимаясь. – Это принц! За него дадут выкуп!
Легкое тело взлетело кверху, перекувырнулось, с плеском шлепнулось в реку.
Луций с разбегу перемахнул через перила и рыбкой вонзился в темные воды. Отчаянно заработал всеми конечностями, чтобы скорее попасть к месту падения его высочества, там нырнул глубже, зашарил под собою руками.
Никого!
Перевернувшись, Луций оттолкнулся ногами, устремился вниз, ко дну. Его открытые глаза ничего не видели, воздух уже заканчивался. Не найду – незачем и всплывать, пронеслось в голове.
И в самый последний миг, когда уже разрывались легкие, пальцы зацепили что-то мягкое. То была лодыжка или щиколотка. Надежда прибавила сил, грудь согласилась потерпеть еще чуть-чуть, не лопнуть. Молодой человек пошел вверх, таща за собой бесчувственное тело и скоро вырвался из черного мира в желтый, где царствовала луна и гулял свободный ветер. Хватая ртом эфир, он держал над водой голову принца.
– Ты их видишь? – спросил громкий голос. – Кто вынырнет – пали. Тут уже не до приличий. Только не промажь!
Другой, жидкий, ответил:
– Когда я мазал?
Поблизости темнела переломанная опора моста. Луций прижался к ней, придерживая Ганселя.
– Гляди, шляпа плывет, – сказал толстый. – Всё, готово. Столько под водой никому не продержаться.
– Подождем еще немного. Русский больно ловок, – ответил худой.
Откуда бандиты знают, что я русский, поразился Катин. И вдруг заметил, что столб, к которому он жался, не сломан, а подрублен – на разломе видны следы топора.
Мост не обрушен потопом! И это не грабители с большой дороги! Они ждали в засаде и ведали, кого ждут!
– Ладно, хватит, – сказал жидкий голос. – Теперь отправим по обоим берегам людей, а по реке лодки – шарить баграми по дну. Нужно найти труп. Я бил несильно, череп должен быть цел. Кучера никто разглядывать не станет, на русского тоже всем наплевать. Ехала карета по мосту, мост накренился, принц вывалился, ударился башкой, утоп. Чистая работа.
Это пруссаки! Кто еще может здесь так по-хозяйски распоряжаться?
– А, а, а! – судорожно потянул воздух зашевелившийся Гансель.
– Тссс! – Луций зажал ему рот. – Дышите носом, ваше высочество!
Принц недоуменно хлопал глазами. Над головой скрипели доски, всхрапывали лошади – убийцы заводили на кривой мост экипаж.
– Отойди-ка, я сам, – крикнул великан. – Ээх!
Грохот, звон стекла, испуганное ржание.
Опрокинули карету на бок, догадался Луций. По настилу стучали копыта, через щели сыпался песок. Лошади порвали упряжь, высвободились, с топотом умчались прочь. Ушли и преступники. Стало тихо.
Теперь Катин убрал ладонь со рта принца. Карл-Йоганн долго кашлял, выплевывал воду – не мог произнести ни слова.
Наконец выдавил:
– Что… это… было?
– После объясню. Нужно уносить ноги, побыстрее. Скоро здесь будет много людей, и они нам не друзья.
Луций призвал все резервы рассудка, который откликнулся на мобилизацию не слишком охотно. От соприкосновения с железным шаром голова тоже несколько ожелезнела и погудывала металлом.
На берег нельзя – ни на тот, ни на этот. Под мостом тоже не отсидишься.
Островок посередине реки! А на нем, кажется, деревья и кусты!
– Умеете ли вы плавать, ваше высочество?
– Откуда? Я же принц.
– Тогда перевернитесь на спину и не мешайте мне лишними движениями.
Обхватив друга ниже подбородка, Катин поплыл в сторону темнеющего поодаль пятна. Даже одной рукой грести было нетрудно, помогало течение. Побороться с ним пришлось только близ самого островка, где, сталкиваясь с препятствием, бурлила вода.
Но вот ноги нащупали дно. Тяжело дыша, Луций ухватился за свисающие ветви ивы, помог подняться принцу.
Скоро они были уже в зарослях, отжимая мокрую одежду. Оба тряслись от холода.
– Как хорошо быть ж-живым, – приговаривал Карл-Йоганн. – Никогда не думал, что м-мерзнуть так п-приятно! Однако вы обещали объяснить, почему эти грабители так странно себя вели.
– Потому что это не грабители. Помните, как после границы нас обогнал прусский офицер, а потом в харчевне появились эти двое? Они тайные агенты короля Фридриха. Ему не хочется, чтобы Верхний Ангальт стал нейтральным. И тем более чтобы осуществились ваши реформы.
– Откуда король может о них знать?
– Помните, во время заседания из алькова, как чертик из табакерки, выскочил доктор Бауэр? Он всё слышал. Вспомните также его попытки пустить вам кровь – при вашем-то малокровии. А декокт, которым отравился бедный Цицерон?
– Не может быть! – воскликнул пораженный принц. – Но это… это ужасное вероломство!
– Всего лишь политическая целесообразность. Прежний правитель княжества при смерти, новый погибает волей несчастного случая. Трон пуст. Пруссия сможет прибрать к рукам Верхний Ангальт, вслед за Средним.
– По германскому закону в случае пресечения династии владение отходит не прусскому королю, а императору, – возразил Карл-Йоганн. – Что-то здесь не так. Может быть, вы слишком скверно думаете о дяде Фридрихе. Впрочем, время покажет, кто из нас прав.
* * *
И время показало, притом скоро.
На рассвете вокруг стало шумно. От моста вниз по течению по обеим сторонам двинулись люди, шаря в тростниках и раздвигая затопленные кустарники. По реке, от берега до берега, цепью плыли лодки. На каждой стояли люди, тыкали вниз предлинными баграми.
