Обед в роскошном отеле, должно быть, стоил ее отцу целого состояния, но он отказался поделить расходы с ней, хотя Робин вполне могла бы оплатить все сама. Ни одной из моих дочерей, заявил он, не придется платить за собственную свадьбу, сколько бы та ни стоила!
Они с Полом быстро нашли общий язык, несмотря на разницу в возрасте.
— До чего же умен твой муж! — заключил отец, прочтя все опубликованные творения Пола. — А какое феноменальное обилие технических подробностей! После прочтения последней книги мне кажется, я и сам смог бы управлять яхтой. И характер тоже твердый, — с хитрецой добавил он. — Его тебе не обвести вокруг пальца, как всегда удавалось со мной.
— Отец считает тебя образцом совершенства, — шутливо заметила она, когда муж появился на пороге гостиной.
— А что думает его дочь? — спросил Пол, подходя сзади, обхватывая ее за талию и щекоча губами шею под водопадом золотистых волос. — Что она счастливейшая женщина из живущих? Красивый богатый муж, прекрасный загородный дом, апартаменты в городе… О чем еще можно мечтать? — Пол медленно улыбнулся и, подняв руки, накрыл выпуклости ее грудей. — Лучшее еще впереди.
— А ты не боишься, что я тебя разочарую? — пробормотала Робин, всем своим существом откликаясь на ласку. — К тому, что ты обо мне знаешь, я могу оказаться еще и фригидной!
Он тихо рассмеялся.
— Ни за что на свете! Неужели ты считаешь, что я не способен распознать женское возбуждение? Ты так же хочешь заниматься любовью со мной, как и я с тобой.
Она взглянула ему в лицо и, стараясь сохранить легкий, шутливый тон, спросила:
— А ты женился бы на мне, если бы я с тобой спала?
Он снова засмеялся, дразня ее взглядом.
— Этого мы никогда не узнаем, не правда ли?
Совсем не тот ответ, на который она надеялась, но единственный, который смогла получить. Уверения в вечной любви были не в его стиле — Робин это уже поняла. Оставалось удовлетвориться кольцом на пальце.
Они решили переночевать в отеле рядом с аэропортом, чтобы ранним утром отправиться на Ямайку, где собирались провести медовый месяц. Пол заказал ужин со свечами в номер. Наблюдая через стол, как он разливает вино, Робин испытывала желание уколоть себя булавкой, дабы убедиться, что не грезит.
Все слишком прекрасно, чтобы длиться вечно, мелькнула непрошеная мысль, немедленно отброшенная. Этот брак будет самым счастливым на свете! Пройдет двадцать пять лет — и они отпразднуют свою серебряную свадьбу!
— За нас! — предложил Пол, поднимая бокал. — Пусть Фортуна улыбается нам и впредь!
— Так и будет! — с воодушевлением заявила Робин.
Его смех укрепил ее беспочвенную уверенность.
— Врожденный оптимизм!
Смех стих, когда Пол посмотрел на ее лицо, освещенное пламенем свечей, и сияющие глаза.
— Я ждал достаточно долго, — мягко сказал он.
Робин не ответила. Сердце билось так, словно хотело вырваться из груди. Пол поставил бокал и встал. Сейчас, когда этот момент настал, она испугалась. Не самого акта любви, а того, что не сможет удовлетворить его так, как ей страстно хотелось. Воображение, которое Робин использовала при написании книг, не могло заменить опыт. Пол и до нее был близок с женщинами, которые знали, как угодить мужчине.
Беспокойство исчезло, едва он начал целовать ее. Робин с жадностью целовала его в ответ, тело двигалось инстинктивно и призывно.
Пол еще раньше снял пиджак. Ее пальцы с неожиданной ловкостью расстегнули рубашку и, распахнув ее, открыли широкую грудь. Она прижалась губами к завиткам темных волос. Его кожа была слегка влажной и солоноватой на вкус и возбуждала сама по себе. Кончиками указательных пальцев Робин забралась под ремень его брюк и, медленно продвигая их, нащупала застежку, спеша расстегнуть ее и прикоснуться к нему так, как не прикасалась прежде ни к одному мужчине.
Он поймал ее руки прежде, чем они смогли преуспеть в своем намерении, поднес к губам и поочередно поцеловал ладони.
— Не сейчас, — пробормотал Пол и, подняв ее на руки так, словно она весила не больше перышка, пронес через комнату и, положив на постель, сдернул сначала свою рубашку, а затем ее блузку и крошечный кружевной лифчик.
Встав на колени рядом с кроватью, он опустил голову, с тем, чтобы взять губами по очереди оба ее пульсирующих соска и, играя с ними языком, водить по ним и вокруг них до тех пор, пока Робин не потонула в волнах чувственного наслаждения. Она не помнила, как лишилась остатков одежды, осознав свою наготу лишь тогда, когда Пол провел руками вдоль ее тела.
Робин задвигалась, повинуясь его безмолвным командам Одно восхитительное содрогание за другим сотрясали ее тело, но доставляемого этим облегчения было недостаточно — далеко недостаточно!
— Еще, — хрипло шептала она. — Еще, еще!
Пол рассмеялся и вскочил на ноги, чтобы избавиться от оставшейся на нем одежды. Робин наблюдала за ним сквозь полуприкрытые веки, дрожа как осиновый лист. Ей и прежде случалось видеть обнаженное мужское тело, правда, лишь на художественных изображениях. Чего она не видела никогда, так это мужчины, возбужденного до последней степени.
Глаза его потемнели, из горла с хрипом вырывалось дыхание. Пол наклонился и, найдя ее рот своим, приник к нему в долгом глубоком поцелуе, в то время как его тело забалансировало, раздвигая ее бедра, а затем опустилось, чтобы слиться с ней, продвигаясь осторожно и бережно, насколько это было возможно.
Его губы смахнули невольный вскрик при неожиданной боли, целуя и целуя ее до тех пор, пока Робин вновь не вернулась в то состояние, в котором не существует ничего, кроме восхитительного чувства единения.
Какое бы наслаждение он ни доставлял ей до этого, оно не шло ни в какое сравнение с восторгом, воцарившимся внутри нее, когда Пол снова начал двигаться, то замедляя, то ускоряя темп и унося ее с собой к тем берегам, где весь мир сливается в одно сияющее марево…
Робин вернулась на землю, почувствовав, как давит на нее его вес. Темная голова лежала на ее плече. Только когда она пошевелилась. Пол приподнялся на локтях и взглянул на нее с улыбкой на губах.
— Как ты себя чувствуешь?
— Наслажденной, — ответила она.
— Нет такого слова!
— А должно бы быть. — Робин слегка сдвинулась — и округлила глаза, почувствовав что-то между бедер. — Опять!
— Это жалоба?
— Нет, просто удивление, — призналась она. — Я всегда думала, что мужчинам требуется большее время, чтобы… восстановиться.
— Зависит от стимула. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Вы очаровательная, чувственная и бесконечно желанная леди, миссис Темпл. — Серые глаза вновь загорелись. — А следовательно…
За окном уже стало совсем светло. Робин взглянула на часы, стоявшие на столике, и с удивлением отметила, что, с тех пор как поднялась в спальню, прошло более трех часов. Она не слышала скрипа деревянных ступеней, значит, Пол по-прежнему оставался внизу. Наверное, заснул на диване в гостиной.
