– Артем, ты хотел ему неприятностей? Он их получил. Если станем продолжать в том же духе, нагадим сами себе на голову. Нет, я не против, если все так решат. За какое время человек умирает без воды? Мы не знаем, насколько Шубин здоров. Ходит странно…
– Может, это не из-за слепоты, а из-за проблем с почками, – подал голос Эмиль.
Артем долго молчал.
– Слабаки, – с веселой яростью сказал он наконец. – Какую игру загубили! Не умеете доводить дело до конца. Ладно, Борь, открывай. Климушка, помоги ему.
Я бы не поверил в это, если бы не видел собственными глазами, но Василий, услышав обращение «Климушка», встрепенулся и бросился развязывать узел рука об руку с Лобаном.
Мы откатили перегородку.
Не знаю, что я ожидал увидеть, но уж точно ничего хорошего.
Шубин сидел на полу, прислонившись к батарее, и постукивал пальцами по коленке, качая головой в такт. Мы застыли. Слепой доиграл свою неслышную мелодию, протянул руку за тростью, безошибочно найдя ее, и поднялся.
Он не торопился, о нет!
Не произнеся ни слова, он направился к выходу. Мы прижались к стене. Шубин прошел мимо нас так спокойно, словно не провел в заточении весь день, а пообедал в кафе на свежем воздухе.
Он так ничего и не сказал.
Его выдержка меня потрясла. Матусевич сделал непристойный жест ему вслед, но каждый понимал, кто здесь проигравший.
9
Окончательно раздавило нас то, что Шубин не пожаловался ни на следующий день, ни после. Мы ожидали репрессий, даже отчисления, мы две недели дрожали, готовясь услышать вызова к декану, и… И ничего.
Шубин знал, кто подстроил ловушку, он слышал наши голоса.
Но ничего не предпринял.
«Трус», – пригвоздил Матусевич. И все согласились с ним: да, Шубин – трус.
Я промолчал. Думаю, мы казались ему слишком жалкими, чтобы считать нас за врагов.
Глава 7
1
– По голосу всегда слышно, когда человек врет, – сказал Илья Шубин, обернув к Бабкину лицо.
Сергей поежился. Игнатов предупредил, что если характер у Шубина с института не изменился, сыщику будет нелегко иметь с ним дело, и оказался прав.
– Ерунда, – парировал Илюшин.
Слепой тихонько засмеялся.
– Ерунда, но я должен был попробовать. Обычно люди на это клюют.
Он откинулся на спинку стула, не переставая ухмыляться.
Они встретились в небольшом ресторане на Садовом. «Очень странный выбор», – сказал Илюшин, узнав о месте встречи, которое назначил слепой. Бабкин не понял его, и Макар пояснил: рядом грохочет дорога, Шубину не будет комфортно.
Но стоило им войти и закрыть дверь, шум утих. Они словно оказались на большой глубине, куда не доносились звуки с поверхности.
Шубин уже ждал их, и первым, что они услышали от него, было: «По голосу всегда слышно, когда человек врет».
– У нас нет причин говорить неправду. – Илюшин протянул Сергею меню. – Несколько дней назад исчез Никита Сафонов. Родственники наняли нас для поисков. Мы начали с его прошлого, вышли на четырех студентов, с которыми он был дружен. Все они умерли, и теперь мы шерстим второй круг: тех людей, которые были с ними знакомы.
Шубин как-то странно двинул лицом вперед, словно пытался описать подбородком полукруг. По-видимому, это означало удивление.
– Игнатов не рассказал мне об исчезновении Сафонова, – медленно сказал он.
– Он и не знает, – пожал плечами Макар.
– Отчего же?
– У нас не было причин говорить ему правду.
Шубин криво усмехнулся.
Бабкин почувствовал себя зрителем, наблюдающим за игроками в пинг-понг.
Официант поставил перед слепым тарелку со стейком. Глядя, как хирургически точно Шубин управляется с мясом, отделяя его от кости, Бабкин заподозрил, что его слепота – надувательство, а когда тот спокойно, без малейшей неуверенности налил себе чай, Сергей утвердился в этой мысли. «Специалист по защите интеллектуальной собственности, – вспомнил он слова Игнатова. – Не знаю, как дальше сложится жизнь, но пока Шубин добился в профессии больше, чем любой из нас».
– Игнатов думает, вас что-то связывает с компанией Матусевича, – сказал Макар.
– Он прав. Я нигде об этом не упоминал… проговорился кто-то из тех, кто участвовал в розыгрыше. Но вы меня серьезно огорчили. Надеюсь, с Никитой все в порядке. В этом цирке уродов он был единственным нормальным человеком.
Шубин выпил чай и вновь долил в чашку. Бабкин следил за ним, как ребенок за фокусником, пытаясь понять, где подвох.
– Звук, – сказал Шубин.
– Простите?
– Я ориентируюсь на звук, с которым наполняется емкость. Это раз. В этом ресторане мне всегда подают одну и ту же посуду, и я чувствую, какой объем нужно наливать, – это два. Опыт, и больше ничего.
– Откуда вы знаете, что я смотрю? – не выдержал Сергей.
– Вы задерживаете дыхание, когда я берусь за чайник.
Илюшин негромко рассмеялся и похлопал Бабкина по плечу.
– О чем мы говорили? – Шубин снова по-совиному крутанул головой. – А, о розыгрыше…
– И о том, что Сафонов был единственным нормальным человеком.
– Да-да. Этот случай произошел на третьем курсе. Я был болезненно застенчив, собирался свести счеты с жизнью и обдумывал, как добиться расположения одной девушки, – все это одновременно. Однажды мне не повезло задеть Матусевича. Во всех смыслах. Я ненароком огрел его палкой, а потом прилюдно исправил его неверный ответ. Профессор не стал сдерживаться в выражениях и отчихвостил парня. Артем вызывал у многих двойственные чувства: им восхищались, но в то же время кое-кому не терпелось щелкнуть его по носу. Если уж на то пошло, профессор был из той же породы, что и Матусевич: не переносил, когда кто-то сиял ярче него. Я просто удачно подвернулся под руку. Меня временно вознесли на пьедестал только затем, чтобы Матусевич почувствовал, что его считают ничтожеством.
– Этого хватило, чтобы вы стали его врагом?
Шубин широко улыбнулся.
– Где-то в октябре в одном из корпусов начался ремонт. Я в то время болел, и меня забыли предупредить, что занятия перенесены. С утра я, сонный как муха, еще не полностью оправившийся после ангины, потащился привычным маршрутом. Вошел в то здание, где никого не было, и сразу понял, что меня ждут. Сверху шел искусственный звук, запись. Голоса, шаги… Они отражались от стен, и я стоял внизу как в ущелье, по которому скачет эхо. Можно было развернуться и уйти. Но мне стало любопытно, что задумал Матусевич.
– Как вы узнали, что это он?
– Мне помогла Сенцова, сама того не зная. У нее были резкие духи с нотой ладана, больше никто такими не пользовался. А где Люба, там и Артем. Я слышал, как они бегали вокруг… довольно качественная имитация факультета перед началом лекции. Не поленились даже притащить аппаратуру! Если бы к ним попал зрячий с завязанными глазами, у них бы все получилось.
