Ну давай же, проваливай, думает Грейс, но коп снова осматривается вокруг, впиваясь взглядом в нагромождение съестных припасов.
– Слушай, на черта вам столько картошки?
Грейси отвечает не сразу. Она пожимает плечами:
– А что? Картошка как картошка. Всегда пригодится.
– Иногда картошка действительно просто картошка, а иногда… – Джои выхватывает пистолет, не сводя глаз с большой кучи мешков. – А ну, Грейси, отойди-ка в сторонку.
8. Коннор
Полицейский всего лишь смутно подозревает о присутствии Коннора, по-настоящему он в это не верит. Само собой, насчёт Грейс он не сомневается – у той ума не хватит укрывать беглого, да и не смогла бы она так здорово разыграть всю эту комедию. Но если он всё же найдёт Лэсситера, то, скорее всего, просто застрелит его на месте, потому что убить Беглеца из Акрона так же почётно, как и захватить живьём. У Коннора только одно преимущество – неожиданность, но стоит ему обнаружить себя – и преимуществу конец. Поэтому как только полицейский начинает лапать мешки с картошкой, Коннор делает свой ход: резко выныривает из мешка, в котором прячется, хватает Джои за лодыжки и дёргает на себя. Земля уходит у копа из-под ног.
Он вскрикивает от неожиданности, его пистолет, который он, по-видимому, держал не так крепко, как подобает крутому блюстителю порядка, отлетает к стенке, и к нему тут же бросается Грейс. Полицейский грохается прямо в штабель бутылок с водой, и те, подпрыгивая, раскатываются по всему подвалу.
Коннор, продолжающий крепко сжимать в объятиях лодыжки полицейского, даёт единственный подходящий к данным обстоятельствам комментарий:
– Классные носки!
Грейс стоит над ними, целясь из пистолета копу в грудь.
– Молчать и не двигаться – продырявлю!
– Грейси, не надо! – Джои пытается задобрить её и таким путём выпутаться из неприятностей. – Ты же не хочешь застрелить старого товарища, правда?
– Заткнись, Джои! Я сама знаю, чего хочу, а чего не хочу. Вот сейчас, в этот самый момент, я хочу видеть тебя без одежды.
– Чего?!
Коннор разражается смехом, сразу поняв, что у Грейс на уме.
– Ты слышал! Желание дамы – закон. Показывай стриптиз!
Коннор выбирается из своего мешка и тоже раздевается, а потом натягивает на себя полицейскую форму. Вообще-то, он думал, что будет сам руководить своим побегом, однако сейчас с готовностью уступает эту роль Грейс. Коннор в восхищении от её действий; а, как когда-то говорил ему Адмирал, «настоящий лидер, вместо того чтобы выпячивать собственное эго, позволяет ценным кадрам самим проявить себя». Надо признать: Грейс Скиннер – кадр наивысшей ценности.
– Во что играем, Грейс? – спрашивает Коннор, натягивая брюки полицейского.
– В то, во что выиграем, – просто отвечает она, а затем обращается к копу: – Рубашку тоже.
– Грейс…
– Закрой пасть, а то нашпигую тебя свинцом!
Коннор прыскает: Грейс, видно, насмотрелась низкопробных гангстерских фильмов.
– Собственно говоря, пули уже давно делают не из свинца. Уже не говоря о керамических, которыми стреляют в клапперов.
– Ну да, ну да. Ты тоже закрой пасть, умник!
Полицейский инспектор Джои, оказывается, носит простые серые семейники, видавшие лучшие дни. Трусы болтаются где-то под бледным животом, который тоже видал лучшие дни – рельефные «кубики» времён старшей школы преобразовались в кругленькое пивное брюшко.
– Грейси, неужто ты бежать надумала? Ты же никогда носа не высовывала из Хартсдейла. А этот тип бросит тебя при первой же возможности. И что тогда?
– Тебе какое дело?
– Будь добр, стань спиной к столбу, – просит Коннор.
Он туго-натуго привязывает пленника. Грейс, однако, поднимает с пола острый осколок разбитого бонга и суёт его в скрученные руки полицейского, чтоб он мог постепенно разрезать верёвки.
– Ты отдаёшь себе отчёт, что как только я освобожусь, они все сразу же бросятся за вами?
Грейс мотает головой.
– Не-а. Как только ты освободишься, ты сразу же кинешься вверх по лестнице и в кусты.
– Это ещё почему?!
– Да потому – будешь прятаться, пока все не уберутся отсюда. После чего быстренько пошлёпаешь на парковку к супермаркету, где заберёшь свою машину – мы оставим её там вместе с ключами и всем прочим. А потом вернёшься к работе, как будто ничего не случилось; и если сотрудники станут расспрашивать, где тебя носило, то будешь отвечать, что ходил на ланч.
– Ты что, совсем спятила? С какой стати мне это делать?!
– А с такой, – отвечала Грейс, – что если ты не будешь держать язык за зубами, весь Хартсдейл узнает, что тебя обвела вокруг пальца старая глупая Грейс Скиннер, и над тобой будут хохотать до второго пришествия, которое наступит ещё очень не скоро!
Коннор только улыбается, видя, как физиономия копа багровеет, а губы сжимаются в тонкую злую щель.
– Ах ты сука недоделанная! – ревёт Джои.
– За такие слова надо бы отстрелить тебе нос, – говорит Грейс, – но я не буду, потому что я не то, чем ты меня назвал.
Коннор нахлобучивает шляпу Джои себе на голову.
– Извини, приятель. Похоже, тебя оставили с носом.
9. Лев
Это всего лишь догадка. И если он неправ, то быть беде. И всё же он решается прислушаться к интуиции. Может, и зря, но он отчаянно нуждается в том, чтобы его вывод оказался верен. Потому что если это не так, значит, Коннору конец.
К догадке его подводит целая серия наблюдений:
– тот факт, что полицейский инспектор появляется из-за дома, а не выходит через парадную дверь;
– тот факт, что он, кажется, намеренно избегает общества других офицеров;
– тот факт, что его шляпа, надвинутая низко на лоб, затеняет лицо наподобие сомбреро;
– то, как он ведёт задержанную женщину – ту самую, что передала Леву сообщение – не тащит за собой, крепко ухватив за локоть, а бережно провожает к полицейской машине, стоящей у поребрика; и Лев может поклясться, что женщина тоже ведёт себя как-то не так. Она не только не сопротивляется, но даже вроде бы совсем не против поскорее нырнуть в машину.
Ну и, наконец, то, как офицер идёт: скованно, с прижатой к боку рукой, словно у него что-то болит. Скорее всего, рана в груди.
Парочка залезает в машину, и та трогается с места. Хотя у Льва не получается рассмотреть лицо офицера, догадка пульсирует в его мозгу на всех частотах. И лишь после того, как патрульный автомобиль уезжает, Льву удаётся убедить себя, что, конечно же, это был переодетый Коннор, элегантно ускользнувший между пальцев блюстителей закона.
