– Садись, – велит он Каму.
Кам приподнимается с грязного пола и подтягивает себя на стул, потирая челюсть.
– Похоже, у твоей заимствованной руки свой собственный набор талантов. А глаз – он тоже не твой? Ну, вот ты и стал на пару шагов ближе ко мне.
Коннор понимает, что Кам провоцирует его, хочет, чтобы он снова потерял самообладание. Не выйдет. На повестке стоит один весьма важный вопрос.
– У тебя ничего нет, кроме имени и города, – преувеличенно спокойно говорит Коннор. – Да, ты знаешь больше, чем мне бы хотелось. Но даже если ты доставишь эту информацию тем, кто тебя смастерил, дела это не решит. И кстати, Соня – всего лишь кодовое имя.
– Кодовое, говоришь?
– Кодовое, – Коннор пожимает плечами, словно и правда речь идёт о всяких пустяках. – Ты же не считаешь меня таким дураком, чтобы назвать настоящее имя?
Кам озаряет его улыбкой Чеширского кота.
– Врёшь и глазом не моргнёшь. Я думаю, у меня в правую лобную долю вживлён детектор лжи, и стрелка на нём сейчас метнулась вверх, как ненормальная.
– Не знаю, кто там из вас ненормальный, и знать не хочу, – чеканит Коннор – ему не остаётся ничего другого, как гнуть своё. – Уна будет держать тебя в этом подвале, сколько ей заблагорассудится; а когда она тебя отпустит – если она тебя отпустит – то плети своим «Гражданам» что угодно. Они нас не найдут.
– Почему ты так уверен, что я поползу обратно к ним? Я ведь тебе уже не раз говорил, что ненавижу их не меньше тебя!
– Так я и поверил, что ты станешь кусать руку, которая дала тебе жизнь! Ну, может быть, ты и сделал бы это ради Рисы, но уж точно не ради меня. Не сомневаюсь – ты отправишься к ним, и тебя примут с распростёртыми объятиями. Картина «Возвращение блудного сына», все плачут от умиления.
И тут Кам задаёт вопрос, который надолго западает Коннору в голову:
– А ты бы вернулся к людям, которые хотели тебя разобрать?
Ну и вопрос, прямо голова кругом.
– Что… Какое это-то имеет отношение к делу? – недоумевает Коннор.
– Меня собрали, и это такое же гнусное злодеяние, как и разборка, – отвечает Кам. – Я существую – и не в силах этого изменить, но я ничего не должен тем, кто собрал меня. Я бы с удовольствием расправился с собственными создателями, если бы мог. У меня была надежда, что Риса поможет мне в этом деле. Но Рисы нет, и, значит, придётся рассчитывать на тебя.
Хотя Коннор и не доверяет своему собеседнику, но чувствует в его словах глубокую и неподдельную боль. Кам сейчас искреннен.
– Докажи! – настаивает Коннор. – Сделай так, чтобы я поверил, будто ты ненавидишь их так же сильно, как и я!
– А ты тогда возьмёшь меня с собой?
Коннор уже смирился с мыслью, что у них нет другого выхода, кроме как забрать Кама с собой, но не сдаваться же вот так сразу!
– Я подумаю над этим.
Кам замолкает на мгновение, бесстрастно глядя прямо в глаза Коннору. Затем произносит:
– ШИМРАФЕРНАЛЬ.
– Что?!
– Это логин для общественного нимба. А пароль – анаграмма имени Рисы Уорд. Предоставляю тебе самому до него додуматься.
– А мне не до фонаря, что ты там сунул в облако?
– Когда увидишь – поймёшь, что не до фонаря.
Коннор обшаривает захламлённый подвал, находит на замусоренном столе ручку и блокнот и бросает их Каму.
– Запиши логин. Не у всех в башку вшита такая фотографическая память, как у некоторых. И ещё – мне некогда ломать голову над паролем, так что запиши и его.
Кам презрительно кривит губы, но выполняет требование. Коннор забирает бумажку и кладёт её себе в карман, после чего запирает пленника в подвале и возвращается в квартиру Уны.
– Я решил, что мы возьмём Кама с собой, – сообщает он Леву и Грейс, которые не выказывают ни малейшего удивления.
50. Лев
Он сообщает свою новость Коннору наутро – всего за несколько часов до того, как Пивани отвезёт их к ожидающему за северными воротами автомобилю. Лев ожидает, что Коннор взорвётся, но реакция того совсем иная. Во всяком случае, вначале. Лицо Коннора выражает жалость. Уж лучше бы он разозлился.
– Лев, они не хотят тебя здесь. Не знаю, что ты себе навоображал, но выбрось это из головы. Не хотят они тебя здесь!
Это правда только наполовину, но всё равно – слышать её больно.
– Не имеет значения, – отвечает Лев. – Важно, что я хочу, а не они.
– Значит, ты собираешься просто уйти с арены? Прикинешься своим парнем-арапачем, мирно живущим в резервации?
– Думаю, я смогу принести пользу и здесь.
– Какую? Будешь ходить с Пивани на охоту, тем самым сокращая поголовье кроликов? – В голосе Коннора прорезаются гневные интонации. Вот и хорошо. С гневом справиться легче, чем с жалостью.
– Им пора начать прислушиваться к голосам извне, – говорит Лев. – Вот я и стану таким голосом!
– Да что ты мелешь? Такую школу жизни прошёл, а всё наивен, как ребёнок!
Теперь и Лев начинает закипать.
– Если кто-то из нас наивен, так это ты! Думаешь, раз-два, поговорил с какой-то старухой – и мир переменится?
На это Коннору нечего возразить, потому что Лев прав. – Как ты можешь взять и уйти, – говорит наконец Коннор, – когда они там собираются отменить Параграф- 17?!
– Ты в самом деле считаешь, что мы с тобой сможем этому помешать?
– Да! – кричит Коннор. – Я смогу! И помешаю! Умру, но хотя бы попытаюсь!
– Тогда зачем тебе моя помощь? Я у тебя буду как камень на шее. Дай мне сделать что-то полезное, а не просто таскаться за тобой, как хвост.
Лицо Коннора каменеет.
– Ладно. Пошёл к чёрту. Делай, что хочешь. Мне плевать. – Хотя совершенно очевидно, что ему не плевать. Он бросает Льву какую-то карточку, тот неловко хватает её на лету.
– Что это?
– Прочти. Это было бы твоё новое удостоверение личности там, во внешнем мире.
Поддельная идентификационная карточка с размытой фоткой, неизвестно где и когда сделанной. Арапач по имени Мапи Кинкажу. Лев не может сдержать улыбки.
– А что, мне нравится, – говорит он. – Пожалуй, оставлю себе. А у тебя теперь какое имя?
Коннор смотрит на свою карточку.
– Биис-Неб Хабиити. Элина говорит, это значит «краденая акула». – Коннор бросает взгляд на свою татуировку, видит сжатый кулак… и медленно расслабляет пальцы.
– Спасибо, что вынес меня с Кладбища, – говорит он. Гнев его постепенно утихает; Коннор нехотя смиряется с ситуацией. Он даже ощущает некоторое уважение к решению друга. – И спасибо, что спас меня от пирата. Если бы не ты, путешествовать бы мне сейчас по свету в отдельных посылках.
