Беда и я – мы живем вместе…
Кхм…
Так вот, когда Кира выползла из ванны вся из себя довольная и распаренная, ее радость стала еще сильнее, и она прямо-таки засияла, когда увидела кастрюлю с почти приготовившимся ароматным супом – пряное томатное и довольно острое кушанье. Правда, потянуться ее ручкам к еде я не дал, плюхнув перед ней пластиковую бадейку с простым йогуртом.
– Съешь! И только потом суп!
– Но…
– Никаких «но»! – скорчил я злобную рожу. – Пока не съешь йогурт, не будет тебе острого супа. На фиг, на фиг мне такие дела. Мы весь день ничего не ели и не пили. Желудок пустой, одна кислота плещется. Дыру прожечь хочешь в желудке? Йогурт лопай!
– Умгху, – промычала Беда, уже успевшая съесть четверть бадейки йогурта.
– То-то же, – проворчал я, усаживаясь рядом. – Чуть позже еще окорочка куриные пожарю. Пусть разморозятся немного.
– С тобой жить классно! – подытожила Беда.
– Спорить не буду, – отозвался я. – И это еще не все. Сегодня весь остаток дня занимаюсь тобой, и только тобой. Как тебе?
– Звучит инте… кхм… многообещающе!
– И когда мы стали избегать слово «интересно»? – вздохнул я и невольно улыбнулся. – Так вот, завтра мне с утра в Вальдиру – по делам разным. Давай со мной? Приглашаю тебя на отличнейшую экскурсию! Если не в мире реальном, то хотя бы в виртуальном. Оденемся, как аристократы высшего толка, карета уже заказана, причем карета особая, да и лошадки там непростые. Что скажешь, о прекраснейшая из прекраснейших?
– Еще бы! Едем! – односложно отозвалась Кира, шлепая меня по руке, потянувшейся к кастрюле с супом. – Я первая суп наливаю!
– Мне наливаешь? – с робкой надеждой предположил я.
– Себе! Дважды!
– Однажды! Тоже мне аристократка, блин, вечно голодная.
– Аристократия часто голодает! А что я надену?
– Завтра увидишь, – пообещал я, силком забирая поварешку у что есть сил упирающейся Беды. – Я уже все заказал. Правда, на свой вкус выбирал, надеюсь, что понравится. Будем мы с тобой… м-м-м… скучающей молодой и красивой парой, решившей развеяться при помощи поездки по отдаленным местам, богатым природой… ну и так далее.
– Ну ты и сказанул! Побольше, мне побольше наливай! До краев!
– Да наливаю я, наливаю. Нормально я сказал. Идея, конечно, так себе, зато не придраться. А если и начнут копать слишком глубоко, придумаю что-нибудь на ходу. Так что? Отправляемся? В поездку?
– Конечно! Только ты и я. А то мы вообще не общаемся! – внезапно надулась, как сыч, девушка, глядя на меня сквозь пряди еще не высохших волос.
– То есть я в этом виноват?
– А кто?
– Ну… – Задумавшись, я понял, что на самом деле виноват не кто иной, как я. – Верно, признаю. Моя вина. Постараюсь исправиться.
– Вот-вот! Пора уже! А зачем поедем? Только не говори, что на самом деле просто покататься! Ни за что не поверю!
– Почти, – улыбнулся я. – Поверь – тебе понравится.
– Вот завтра и увидим.
– Завтра увидим. А сегодня хотелось бы уже увидеть подушку, кровать и тебя.
– Именно в таком порядке?
– Не придирайся к мелочам!
– Я не придираюсь. Я скромно спрашиваю.
– Ешь уже. А я пока охранникам нашим позвоню, пообщаюсь. Вдруг пока мы тут Запределье штурмом брали, кто-то нехороший пытался взять штурмом нашу с тобой квартиру. Не дай бог!..
– Не думаю. Мы бы уже знали. Слушай, а чего это ты вдруг решил покататься сам и меня покатать? Еще сегодня утром ты думал только о деле.
– Задолбался, – открыто признался я. – Раньше в Вальдиру убегал, как в мечту, чистую и радостную. А сейчас все скатилось к обычной работе. Надо бы немного вернуть себе радость бытия.
– Ясненько, тогда будем возвращать!
Глава 6
Богатая пара! Двое в лодке, не считая толпы… Томная нега аристократии, ловля рыбы, ловля чудищ…
Когда мы спустились в гостиничный холл, увешанный гравюрами, картинами и гобеленами, раздался невольный, дружный и восхищенный вздох.
На нас смотрели все без исключения: девушка за стойкой, три игрока, стоявших рядом с ней, две девушки, сидящие у камина в глубоких креслах, и старенькая уборщица местная, вытиравшая пыль с рамы одной из многочисленных картин. Причем картина была та самая – уменьшающийся черный квадрат, все еще скрывающий мое лицо.
– Уважаемая, не трите слишком сильно, – улыбнувшись, тихо прошептал я ничего не понявшей старушке, и мы с Кирой покинули гостиницу.
Почему все вздыхали?
Нет, не потому, что мы были голые. Отнюдь. Скорее наоборот. Мы были ОДЕТЫ. Но как!
Я еще ладно, хотя мой костюм стоил очень больших денег, и в другое время я бы от жадности скончался, прежде чем деньги покинули бы мои руки.
А Кира… ну, принцесса в парадном платье? Наверное, эти слова наилучшим образом могут передать впечатление.
Золото, серебро и алый бархат с шелком. Выдержанные в том же стиле ювелирные украшения. Золотые туфельки на высоком каблуке. Специально вызванный специалист – местная так уложила волосы Кире, что получилась очень сложная и красивая прическа. Причесали и меня по настоянию Киры. Но мой строгий черный камзол с серебряным шитьем по широкому воротнику выглядел так скромно на фоне моей пары, что меня и не замечали – все обалдело провожали взглядами Киру.
Стоявшая за стойкой девушка-регистраторша тихо скрипнула ногтями по полированному дереву. Явно завидует – не восхищение же выражает подобным образом.
Держась под ручку, мы покинули шокированную гостиницу и отправились потрясать улицу. Когда вышли, стало ясно, что зевак и без того хватало, ибо все они собрались поглазеть на небывалое средство передвижения, припарковавшееся перед гостиницей.
Если сказать просто… на улице стояла карета.
Если же выразиться поэтично, то выражаться придется до вечера, причем добавляя восторженные и завистливые маты.
Если выразиться по меркам реального мира – я арендовал на сутки золотой лимузин экстра-люкс суперкласса.
Если выражаться мерками Вальдиры – я арендовал эльфийский колвасс. Это по-нашему, по-простонародному. По-эльфийски там было что-то вроде «Коли Видруа Маг Ромо». Что в переводе означало что-то вроде «особо удобное прибежище от непогоды в путешествии». Звучит, да? Эти эльфы совсем охренели.
«Прибежище» представляло собой длиннющую и широченную десятиколесную… платформу? Да черт его знает, нельзя столь простым словом назвать эту красоту.
Думаю, это было нечто вроде миниатюрного изящного корабля с высокой кормой. Корма с каютой капитана осталась в неприкосновенности, а вот мачту срезали наполовину и превратили в подпорку для шелкового навеса. Посреди палубы стоял изящный стол, а вокруг него в кажущемся беспорядке разместилось несколько стульев и кресел. На небольшом столике – подзорная труба высшего класса, рядышком шкафчик, в котором по моей просьбе уже остывала пара дюжин бутылок молодого красного вина – очень дорогого вина! И десяток бутылок с шампанским. А шкафчик – это магический холодильник. Повсюду разноцветные флажки трепещут на легком ветру, сухопутный красавец-кораблик легко дрожит, словно ему не терпится отправиться в путь.
