– А вот и наш командующий, – оживился господин председатель, – можем начинать. Прошу присутствующих занять свои места.
Опустившись на стул рядом с Мартошем, Алекс отыскал взглядом Гжешко. Внешне тот выглядел абсолютно спокойным, но его выдавала излишняя бледность. Обратив внимание на свои руки, полковник увидел, что кончики пальцев заметно подрагивают. Нервы, пришлось поспешно спрятать руки под крышку стола.
– Коли уж наш уважаемый полковник прибыл последним, то предлагаю с его доклада и начать.
А вот это совсем не по плану, его доклад изначально планировался на конец заседания. Какого черта председатель решил изменить порядок вопросов? Неужели что-то подозревает? Во рту мгновенно пересохло.
– Никто не возражает? – продолжил глава комитета.
Алекс с надеждой посмотрел на Гжешко, но тот и сам был не готов к такому повороту событий, а потому промолчал. Возражений от других членов комитета также не последовало.
– В таком случае, господин полковник, можете начинать.
– Да, конечно, господин председатель.
Шершавый сухой язык царапал нёбо. Офицер постарался взять себя в руки и следующую фразу произнес куда более уверенным тоном:
– Мартош, карту!
Пока пожилой подполковник, шурша бумагой, вешал на стену карту-двухсотку предстоящего театра боевых действий, Алекс успел привести в порядок свои мысли, воспользоваться стоящим на столе графином с водой и отошел к выходящему на улицу окну. Оставалось надеяться на то, что Смирко заранее выставил наблюдателя и поданный им сигнал к началу действий был замечен.
– Благодарю вас, господин подполковник, – офицер кивнул Мартошу и начал свой доклад.
Теперь оставалось только тянуть время и постараться отвлечь внимание собравшихся на себя, чтобы они не отвлекались на происходящее за стенами зала заседаний. Никто из собравшихся, кроме отставного имперского подполковника, военного образования не имел, потому и слушали внимательно. Пока Алекс излагал сложившуюся диспозицию, пожилой штабист лишь изредка, будто соглашаясь, кивал своей седой головой. Когда же командующий начал излагать свой план на предстоящую кампанию, лицо его замерло, а затем на нем явственно начала проявляться недовольная и несогласная мина. Ближе к концу доклада офицер едва сдерживался от того, чтобы заявить о своем несогласии с предложенным планом во всеуслышание, и только привитая долгими годами службы субординация не позволяла ему сделать это.
– …таким образом, взятие Камы создает условия для…
Для чего именно создаются условия, никто услышать не успел. Сначала из-за плотно закрытых дверей донесся непонятный шум, затем что-то с грохотом упало.
– Что там такое?! – возмутился господин председатель. – Эй, там, нельзя ли потише?!
Видимо, решил, что это охранники Куйчернеджи с кем-то повздорили, и в этом был почти прав. С той стороны двери грозный окрик проигнорировали, толстые деревянные створки вздрогнули от сильного удара снаружи, но выдержали. Кто-то из членов комитета, войдя в зал заседания, запер за собой дверь, что планом заговорщиков предусмотрено не было.
– Да что же это такое! – возмущению председателя не было границ. – Господин Куйчернеджи!
Торговец не спеша начал подниматься со своего стула, собираясь подойти к двери и разобраться в ситуации лично, но сделать этого не успел. Алекс же в этот момент был почти счастлив – наконец-то можно было закончить с невозмутимым видом нести правдоподобную чушь и начать действовать.
– Оставайтесь на своих местах, господа! Я сказал, всем сидеть!
В руке полковника появился маленький револьвер. Почти игрушка, но на таком расстоянии весьма опасная. Сразу же стало понятно, кто из членов комитета был предупрежден, эти продолжали сидеть спокойно, а для кого все произошедшее стало полной неожиданностью. Эти заерзали. Не тот это был контингент, чтобы постоянно носить при себе оружие, но у кого-то в кармане вполне мог найтись револьвер. Обстановка резко накалилась, а начинать со стрельбы переворот, планировавшийся бескровным, очень не хотелось.
В этот момент входная дверь не выдержала второго, куда более сильного, удара и распахнулась настежь. Первым, едва удержавшись на ногах, ввалился Драган. Ну, кому бы еще доверили важнейшую роль тарана запертой двери. Следом влетели оба охранника из роты Смирко, а дальше народ повалил густо, быстро наполнив весьма немаленькое помещение. Теперь револьвер можно опустить и отдать распоряжение.
– Мартош, снимите карту, дальше разберутся и без нас.
При входе в зал обошлось без большой крови, ранен был только один из охранников Куйчернеджи, да и тот не очень серьезно, остальным намяли бока и связали. Правда, еще одному выбили несколько зубов, и они противно хрустнули под каблуками сапог. Пока в зале делили политическую власть, в отдельной комнате, запершись, глаза в глаза, выясняла отношения военная верхушка «Свободной Себрии».
– Какого дьявола, – кипятился Мартош, – вы устроили это представление, да еще и из меня сделали клоуна?!
Алекс попытался остудить кипевшие страсти.
– Успокойтесь, подполковник. Вы спросите еще, почему я вас заранее не поставил в известность! И так понятно? Вот и отлично. Все прошло, как надо. Этот разброд и говорильню уже давно пора было заканчивать!
– А деньги, – напомнил угорец, – почти за каждым членом комитета кто-то стоит, теперь мы их финансирования лишимся!
– Нам нужны не деньги. Нам требуются продовольствие, оружие, снаряжение, патроны! Деньгами сыт не будешь и стрелять ими тоже не будешь! А нам поставляют гнилые продукты, дрянное оружие и никуда не годную амуницию! Пока не наладим устойчивое снабжение всем этим, боевые действия начинать нельзя!
– Но для всего этого и нужны деньги!
– Деньги, деньги… Будут вам деньги. В нужном количестве будут, Гжешко обещал.
После этих слов Мартош как-то сразу сник, то ли смутился, то ли задумался. Затем перешел к другому, не менее насущному вопросу.
– А тот план, что вы рассказали членам совета, теперь уже бывшим, надеюсь, вы не собираетесь его выполнять?
– Нет, конечно, я еще не сошел с ума, чтобы биться лбом об укрепления Камы.
– А он вообще-то у вас есть?
– Есть! Вот здесь, – указательным пальцем Алекс постучал себя по лбу, – но с ознакомлением, господин подполковник, придется повременить. О княжеской коалиции слышали? Пока с участием в ней не определимся, ничего реализовывать не станем. Возможно, придется все перекроить.
План у Алекса был. Точнее даже не план, а общий замысел, превратить который в настоящий план освобождения южной Себрии он просто не мог, не хватало опыта и знаний. А довериться Мартошу, после того как тот практически признался в работе на разведку Астро-Угорской империи, не рискнул. Империя хоть и держала нейтралитет, но все может еще не раз измениться. Да и османийские шпионы наверняка присутствовали в имперском генштабе в изрядном количестве. И с княжеской коалицией требовалась определенность – всерьез они собрались воевать или все ограничится грозными разговорами.
