– И ты туда же. Сговорились, что ли? – вздохнул я. – Вот будем мы с тобой старые на веранде чай с вареньем пить, начнем вспоминать, где были. Там были и там тоже, а в Барселоне не были. Безобразие, жизнь прожили, а вспомнить нечего.
– Это нам-то вспомнить нечего будет? – хихикнула девушка. – Ну, Лунь, ты даешь. И красивая эта Барселона? А то в прошлом году нас Проф в Берлин самолетом возил, на конференцию, помнишь? И ни Берлина самого, ни музеев, ни магазинов, ни пива – только дождь, Проф, серость какая-то вокруг и залы с докладами. А потом автобус, аэродром и обратно. Зато за границей побывали, да. Хвалиться можно.
– В интернете фотки посмотрел как-то, – признался я. – Факт, красивая. Пряничная, яркая такая вся, разноцветная. Побывать бы там с тобой.
– Так расписал, – улыбнулась Хип. – Самой даже захотелось. Это же в Испании, да? А я хочу в Финляндию съездить потом. Когда еще мелкая была, много про нее слышала. Школьная подруга рассказывала, у нее родители сами питерские, иногда катались туда, ее с собой брали. Интересно, где она сейчас?..
– Давно не общались?
– Со школы. Видишь, какая штука… были неразлейвода класса с седьмого. А потом она меня как-то в электричке увидела, с гармошкой, когда предки на заработки выгнали. И все. В упор не замечала, лицо в сторону и мимо. Не по статусу со мной дружить стало, да.
Хип погрустнела, но я обнял ее одной рукой, прижал к себе, и стажер благодарно вздохнула, закончив уже на веселой ноте:
– Но про «финку» я запомнила, вот. Решила, что обязательно побываю. Как и ты с Барселоной.
– И туда поедем, Хип. Обещаю. Зря, что ли, загранпаспорта оформлены с разными другими шенгенами?
– Так оно по работе же…
– Как будто без работы они недействительные. Надо пользоваться, стажер, пока дают. Пойдем, склад проверим. Вспышка была, каравана ждать не стоит, но там может быть охрана из пары-тройки мародеров – поселок из кирпича да бетона, укрыться можно в подвалах. Поэтому тихо и осторожно.
– Поняла.
И хорошо у меня вышло горечь скрыть, факт. Не учуяла Хип, что на душе на самом деле серьезные кошки скребли. Рисунки эти явно Пенка сделала, и, значит, точно в нее стреляли. Все сходится. Только вот что делать, если мне с Хип уготовано найти ее тут где-нибудь убитую, и что я делать буду при этом, ума не приложу. Не натворила бы дел стажер раньше времени, с нее станется и Чиста на месте положить из штурмовой винтовки, и немедленно на поиски остальных двинуться. Человек она, в общем, действительно добрый и милосердный, способна даже зомби приблудного пожалеть, было такое, но за Пенку… за всех своих она убьет, к гадалке не ходи. Тоже было, да.
Тихая, усыпанная листьями и упавшим штакетником заборов улочка в очередной раз завернула, и за домами показалась полосатая труба сельской котельной. Я знаком указал Хип скрыться и взять под наблюдение сектор, а сам тихо зашел в подъезд ближней двухэтажки-«кубика». Гайка, шелестя пластиковой лентой, послушно улетела в дверной проем, и я вошел в серый сумрак дома. На лестничных площадках лежали прелые двери, открыв пустые, вычищенные от имущества квартиры, в которых старые газеты мешались с обломками ДСП от мебели, а обои, давно отлипнув от стен, свернулись трубками. Как я и предполагал, дверь на крышу тоже была выломана, и поэтому я легко выбрался на серый рубероид. Бортики по краям крыши были плохим укрытием, и поэтому пришлось ползти по-пластунски, предварительно нацепив на оптику сеточку-бленду: день все же выдался светлым, и блик мне ни к чему.
Хакер привычно встал на сошки, и в прицел старая котельная стала намного ближе, ярче, детальнее. Впрочем, я все же подкрутил верньер на несколько щелчков, дополнительно приблизив изображение.
Остов ЗИЛа, еще один, трактор «Беларусь» без покрышек и мотора, весь в ржавых пятнах. Гараж у котельной, завалившаяся набок емкость, видимо, от мазута, и чуть приоткрытые ворота. А с лестницы, что ведет на трубу, с железных дуг и площадок висит та самая серая шерсть, что и на рабице у школы, но на этот раз длинная, косматая, словно чесался о трубу исполинский зверь с линяющей шкурой. И сама труба взялась пятнами, нашлепками какими-то, кляксами, словно с размаху швыряли по ней целыми мастерками цемента веселые строители. И вдалеке, там, где в полутора километрах виднеется знакомое уже по снимку зернохранилище, различаю сварную пожарную вышку, которая тоже вся, от основания до самого верха, серым мехом покрылась. И еще хорошо в оптику видно, как гуляет зеленоватое марево между двух ЗИЛов, переливается и поблескивает морозной какой-то искрой воздух, и, что характерно, на стороне марева ни краски на машинах, ни ржавчины – чистый, словно вылизанный пескоструйкой металл. И уж точно что-то не то со зданием конторы – не может быть так темно внутри, учитывая, что ни стекол давно нет, ни штор. Едва различаю интерьер в темноте, несмотря на то, что и окна широкие, и часть крыши внутрь упала. И – никого. Похоже, охраны нет, да и не должно быть, по идее. Но уже столько раз подводил сталкеров подлый «авось», что поневоле начинаешь дуть на все жидкие блюда, разок обжегшись на молоке. Поэтому и посижу еще, посмотрю, может, кто покажется или, там, следы какие увижу.
Жаль, что физика не признает хороших глушителей на такие стволы, как у меня. Нельзя выпустить пулю со скоростью под километр в секунду так, чтоб она кнутиком по воздуху не шваркнула на всю округу. Это только в кино глушители слегка чухают с таким ватным бульком, а в реальности и затвор лязгнет, и пуля тоже не бесшумно в цель ложится, но это если скорость у нее невелика. И то в Зоне, в особенной этой тишине, метров на полсотни любой услышит, а утром по холодку и того дальше. А если уж на сверхзвуке остроносая летит, то тут, товарищи, что есть глушак, что, считай, его и нету. Разве что оно чуть потише будет, и звук другой, но все равно громко, и даже очень.
А стрельнуть все-таки надо пару раз. Надо. Если кто там засел, они вылезут или еще как себя обозначат. Если дурачье, то сразу покажутся, а умных – ну, что же, умных подождем.
– Проф? – в гарнитуру.
– Да, Лунь, внимательно, – послышалось в наушнике.
– На «Рахманинове» есть запись стрельбы?
– Обязательно. Несколько видов.
– Дайте не на полной громкости, пожалуйста, но чтоб хорошо слышно. Каравана не опасайтесь, был Прилив.
– Понял вас, сталкер. Стреляю.
И через десяток секунд над ПГТ-1 прогрохотала длинная, гулкая пулеметная очередь, да так хорошо и правдиво, что не отличишь от настоящей. Даже эхо такое же.
– Круто, – послышался в наушнике голос Хип с тихим смешком.
Ну, точно. Показалось пятно в полуоткрытых воротах котельной, двигается. Купилась охрана, значит, идет смотреть гостей. Я вздохнул, щелкнул предохранителем и приготовился. Надежда, что ни в кого не придется стрелять, не оправдалась.
Но из котельной вышел не человек. Двухметровая жердь костлявого тела на двух тонких стеблях ног поводила слепой головой с длинным, острым клювом и пошла широкими шагами в сторону зарослей. Лишенное перьев, голое тело все так же торчало кверху длинной палкой, и только шея непрерывно и очень быстро двигалась, буквально ощупывая пространство перед собой. Я выдохнул и поставил Хакера на предохранитель, хотя немного еще полежал на крыше, просматривая пейзаж. Мало ли…
