* * *
Автор искренне благодарит
Марию Сергееву, заведующую редакционно-издательской группой «Жанровая литература» издательства АСТ,
Анастасию Калябину, выпускающего редактора направления «Фантастика» редакционно-издательской группы «Жанровая литература» издательства АСТ,
Алексея Ионова, ведущего бренд-менеджера издательства АСТ;
Олега «Фыф» Капитана, опытного сталкера-проводника по чернобыльской Зоне отчуждения за ценные советы;
Павла Мороза, администратора сайтов www.sillov.ru и www.real-street-fighting.ru;
Алексея «Мастера» Липатова, администратора тематических групп социальной сети «ВКонтакте»;
Елену Диденко, Татьяну Федорищеву, Нику Мельн, Виталия «Дальнобойщика» Павловского, Семена «Мрачного» Степанова, Сергея «Ион» Калинцева, Виталия «Винт» Лепестова, Андрея Гучкова, Владимира Николаева, Вадима Панкова, Сергея Настобурко, Ростислава Кукина, Алексея Егорова, Глеба Хапусова, Александра Розенфельда и Алексея Загребельного, а также всех друзей социальной сети «ВКонтакте», состоящих в группе https://vk.com/worldsillov за помощь в развитии проектов «СТАЛКЕР», «ГАДЖЕТ» и «КРЕМЛЬ 2222».
Пролог
Оно был похож на огромное сияющее надгробие, которое кто-то неимоверно сильный сорвал с могилы мертвого колдуна, приволок сюда и поставил вертикально. Просторный зал, в котором оно находилось, заполняли горы мусора – бетонные блоки, стальные балки, разбитое офисное оборудование, огромные приборные панели с разбитыми экранами…
Среди этого разнообразного хлама надгробие, горящее ровным голубоватым светом, выглядело странно, необычно – и зловеще. Настолько, что чем ближе подходишь к нему, тем сильнее ощущается дрожь во всем теле, да такая, что руки еле удерживают старую винтовку с перебитым пулей ремнем, который и надо бы снять да выбросить, а сил уже нету. Их едва хватает лишь на то, чтобы переставлять ноги, но каждый шаг дается с всё бо́льшим трудом. Так часто бывает в жизни: вроде вот она, цель, видна уже, близка, только руку протянуть – а тело подводит, не слушается, еле тащится позади твоего рвущегося вперед неистового желания, словно старый мешок, набитый ненужным хламом…
За человеком, с неимоверным трудом продолжавшим идти вперед по растрескавшемуся от времени бетонному полу, тянулся багровый след. Правый рукав его телогрейки потемнел и набряк кровью, а на шапке-ушанке, если присмотреться, можно было заметить след от пули, пролетевшей по касательной – черный росчерк, автограф смерти, пролетевшей мимо.
Он был немолод, этот упрямец, продолжавший свой путь несмотря на ранение и усталость. Седая борода и лицо, изрезанное морщинами, свидетельствовали о тяжелом грузе прожитых лет, давящем на плечи, гнущем к земле. Другой бы давно уже сдался, лёг на бетон и тихо умер от кровопотери.
Другой.
Но не он…
Один раз человек споткнулся об чей-то раздавленный череп и чуть не упал. Но сумел устоять на ногах и даже сделать еще десяток шагов.
Теперь сверкающая цель была рядом, руку протяни – и коснешься зеркальной, словно искусственно отполированной поверхности. Но раненый не стал трогать ее, хотя такое желание присутствовало. Хотелось понять, какая она на ощупь, эта самая знаменитая аномалия Зоны, дойти до которой мечтает каждый сталкер.
Однако порой протянуть руку – это усилие, которое лучше потратить на что-то другое. Человек опустил приклад на пол, тяжело оперся о винтовку и тихо произнес:
– Вот и я пришел к тебе, Монумент. Не думал никогда, что придется тащиться сюда как «отмычка» распоследняя, однако от судьбы не уйдешь.
«Твой путь окончен, – прозвучало в голове раненого. – Но… я не вижу твоего желания».
– Я и сам его не знаю, – усмехнулся старик. При этом из уголка его рта вытекла капля крови и запуталась в бороде, оставив на ней багровую дорожку. – Поздно мне хотеть чего-то для себя, а ты ж, поди, только такие желания и видишь. Шкурные, что от жадности да от глупости человеческой. У меня же только одно есть – чтоб места эти, Зону мою, всякая нечисть не трогала своими грязными лапами. Я ж природу и зверюшек, в ней живущих, еще до аварии в меру сил своих берег как мог. А после нее и подавно. Мне что обычный лес, что мутировавший – без разницы. Как и существа, что в нем проживают. И дерево, и зверюшка – они ж живые. И жить хотят. Но не всегда люди дают им такую возможность. Убивают и тех, и других без жалости. Таких людишек самих выкорчевывать надо, выпалывать, как сорняки. А у меня уже силы не те…
«Чего ты хочешь?» – вновь раздался в голове старика бесплотный и бесстрастный голос. А может, и не было никакого голоса, и всё это не что иное, как глюки предсмертные, что случаются от сильной кровопотери?
Но всё-таки старик ответил:
– Силы я хочу безграничной, чтоб Зону беречь как родную. Люблю я эти места всем сердцем, и если надо, готов за них жизнь отдать. Знаю, как ты исполняешь желания, потому прошу: или исполни, или убей. Мне всё равно помирать скоро, так хоть сталкеры скажут: мол, красиво ушел лесник. Добрался до Монумента, загадал что-то – и окочурился, как и все остальные, кто до него дошел.
Монумент излучал ровный свет цвета чистого неба – холодный, мертвый, безжизненный. Но порой там, за полированной стеной аномалии, мелькали какое-то сполохи.
Лесник слишком долго наблюдал за природой зараженных земель и за эти годы научился отличать мертвое от живого. Монумент, несомненно, не был просто огромным аномальным кристаллом, способным криво отражать чужие желания, исполняя их как придется. Сейчас лесник точно знал: перед ним живое существо, способное думать, принимать решения – и действовать так, как оно сочтет нужным.
Сполохи стали чаще, суетливее – и внезапно пропали. Свет, исходящий от Монумента, внезапно усилился, стал нестерпимо ярким – настолько, что леснику пришлось даже прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть.
«Ты хочешь блага для Зоны, человек, – проговорил в голове лесника мертвый голос, ставший сейчас явно громче и отчетливее. – Ты желаешь получить силу или смерть. Так прими и то, и другое».
Аномальный свет внезапно стал ярче в сотни раз. Он пробил слабый кожистый барьер век и ударил по глазам, словно огненным хлыстом. Старик закричал от невыносимой боли, но его крик потонул в потоке света, пронизавшего собой всё – и мозг, отравленный испарениями Зоны, и израненное тело, жаждущее лишь отдыха. И уже неважно какого – кратковременного возле сталкерского костра или же вечного, свободного от любых, даже самых искренних и чистых желаний.
* * *
Портал с характерным хлопком закрылся за нашими спинами.
Перед нами лежала Зона. Всё та же, вечная, как сама Вселенная. Уже и представить сложно нашу планету без этих проплешин на ее теле, которые совершенно справедливо называют зараженными землями. Здесь в той или иной мере ядовито всё.
