Кабы он рефлекторно не рванулся назад, глядишь, его жбан еще несколько мгновений постоял бы на старом месте, ибо «Бритва» всегда делает очень тонкий разрез. При таком ранении до мозга не сразу бы дошло, что его вместе с головой отделили от туловища. Но поскольку тело дернулось, тыква «армса» слетела с широкоплечей подставки и покатилась по серой траве Зоны, недоуменно хлопая глазами и шлепая губами, словно пытаясь что-то сказать напоследок.
А вот у третьего отпрыгнуть назад получилось лучше. При этом он швырнул в меня бесполезным автоматом и схватился за пистолет, висящий в поясной кобуре.
Парень оказался шустрым и хорошо тренированным на выход из нештатных ситуаций. Летящий мне в голову автомат я отбил в сторону левой рукой (больно, блин!), отсушив ладонь резким ударом по металлу и потратив на это дело полсекунды – за которые «армс» успел выхватить пистолет из кобуры и направить мне в лоб.
Будь расстояние от среза ствола до моей головы побольше на полметра, тут бы мне и кирдык настал. Но оно было меньше. Поэтому я резким движением кисти перехватил нож на прямой хват и ударил обеими руками.
В ножевом бою этот прием называется «ножницы». Левой ладонью вооруженная рука противника отбивается вовнутрь, а правая аналогичным внутренним ударом ножа рубит ее. Если прием провести правильно, за счет силы двух разнонаправленных ударов мясо прорезается до кости. Но это – обычным ножом. «Бритва» же и плоть, и обе кости предплечья рассекла легко и непринужденно, после чего рука противника вместе с зажатым в ней пистолетом отлетела в сторону, а в лицо мне, будто из брандспойта, хлестанула горячая кровь.
Напор в кровеносной системе человека довольно сильный, поэтому отпрыгнуть в сторону я не успел. Только зажмурился и вслепую еще несколько раз рубанул ножом по тому месту, где должен был находиться противник. Надеюсь, попал, потому что услышал хрип. И лишь после этого утер лицо рукавом и открыл глаза.
Парень с отрубленной рукой медленно оседал на землю. А на месте его головы из шеи торчал очень неприятного вида треугольный обрубок. Получается, я ему тыкву обстругал как карандаш, пока «Бритвой» махал. Неаппетитно смотрелось то, что получилось, я даже рвотные позывы почувствовал. Неудивительно с учетом того, что во рту у меня теперь был устойчивый вкус чужой крови и глаза слипались, причем отнюдь не от усталости.
А еще я осознал, что у меня отчаянно звенит в правом ухе, будто по нему со всей дури заехали лопатой. И плечо саднит, словно к нему утюг приложили.
Осознание пришло быстро. Практически одновременно с моим ударом «армс» успел выстрелить. И попасть. Правда, не туда, куда метил.
Я поднял правую руку. Ясно-понятно. Пуля разодрала куртку и, возможно, вырвала из плеча кусок мяса. Вроде небольшой, потому что рука двигается нормально, только болит. И ухо ноет, по которому долбануло звуковой волной от выстрела. Но всё это можно пережить. Главное – враги мертвы, а мы вроде как наоборот.
За себя я был уверен, а вот за Хащща – нет. Наверняка из почти сотни выпущенных «армсами» пуль ему несколько перепало. И как он там?
Я обернулся.
И выдохнул с облегчением.
Хащщ был живой, и это главное. Он как раз сейчас отбросил от себя высохший труп с развороченной спиной и на карачках медленно полз к другому. При этом из тела мутанта вываливались смятые окровавленные кусочки свинца. Один… Второй… Третий…
Понятно. Регенерация у ктулху просто потрясающая – но только при условии, если мутант насосется свежей крови. У того «армса», которому друзья-товарищи расхреначили спину в лоскуты, ее было мало, и сейчас Хащщ полз за добавкой, по пути теряя всаженные в него пули, которые отторгало его тело. Позавидовать можно.
Но тут хоть обзавидуйся, от этого своя дырка в шкуре не зарастет. Поэтому я скинул куртку, грязную и порванную в нескольких местах, и занялся раной. Которая оказалась не такой уж страшной – длинная, слабо кровоточащая царапина. Ее я просто залепил пластырем, пропитанным бактерицидной мазью, который нашел в нагрудном кармане мертвого «армса».
Пока я оказывал себе первую помощь, насосное чавканье над соседним трупом прервалось.
– И чо мучаешься? – проворчал Хащщ. – Давай на пластырь харкану, быстрее заживет. Наша слюна способствует регенерации.
– Спасибо, обойдусь, – отозвался я.
И тут же память услужливо преподнесла мне образ девушки, чья слюна тоже обладала целебной силой. Жена Фыфа, киборг Настя, погибшая возле стелы «Припять». Если б не она, я бы наверняка уже был в Краю вечной войны. А вместо меня туда ушла она…
Навсегда ли?
Это я и собирался проверить, когда прорубил портал, отчаянно желая оказаться в том времени, когда Фыф еще не позвал меня мысленно в Припять за мгновение до своей смерти. Его убило чудовище по прозвищу Хронос, родной брат Харона, получивший способность управлять временем. Эту тварь я всё-таки уничтожил, но временной портал, который он открыл, забросил меня в прошлое Зоны
[1]. Откуда я выбрался – и попал в будущее.
Там я тоже неслабо накуролесил – спас Зону от уничтожения, за что она вернула мне целехонькой мою сломанную «Бритву» и перебросила в моё время. Но – в Японию, где я помог своему другу Виктору Савельеву найти его дочь
[2].
После этого решил попробовать вернуть к жизни своих погибших друзей, задумав переиграть события романа «Закон Припяти», который написал на своем КПК и сбросил таинственному редактору, которого никогда в жизни не видел. Не, ну а что? Получилось один раз изменить прошлое, должно получиться и второй…
Но только что чуть не случилось непоправимое, причем из-за нашей с Хащщем тупости. Прогулки по Зоне с оружием за спиной обычно оканчиваются одинаково, и нам крупно повезло, что «армсам» захотелось развлечься.
Теперь уже второй любитель кровавых шуток медленно превращался в высушенную мумию, а третьего я вытряхивал из его одежды, которая выглядела намного лучше моей драной черной куртки и штанов, из которых местами уже торчали нитки. Вот-вот поползут по швам, ибо шили их не для такого экстремального использования.
В общем, мне повезло. Камуфляж цвета «флора» подошел, будто его мне на заказ шили. Хотя особого чуда в этом нет. Роста я чуть выше среднего, на ширину плеч хоть и не жалуюсь, но до культуриста-профессионала мне очень далеко. Короче, ходовой у меня размер одежды, что для сталкера – в самый раз. Ибо обновляем мы свой изношенный гардероб не в супермаркетах, которых в Зоне нет, и у местных торгашей делаем это очень редко по причине нереальной дороговизны их товаров. Гораздо чаще это происходит вот таким образом, как сейчас. Убил врага, подошел его шмот – значит, считай, шопинг удался.
И берцы я сменил наконец на свой размер, легко сняв их с отощавших ног мумии, в которую Хащщ превратил мертвеца. Качественная обувка оказалась. Заокеанский спецназ в такой шастает по всему миру, раздавая пинки ребристыми подошвами тем, кто не торопится принимать продвинутые ценности западной цивилизации.
