– Погоди, а как мне тебя узнать?
– Я пошлю тебе фотографию на мобильный. Секундочку! – Ненадолго стало тихо, и вскоре я услышала, что пришло сообщение. – А твоя фотография у тебя найдется? – под конец поинтересовался он.
– Секунду. Сейчас получишь. – Я послала ему одну из последних, наше с Себастьяно селфи, где мы смеемся, плотно прижавшись друг к другу головами. При виде этой фотографии у меня перехватило горло. Себастьяно, подумала я, что же с тобой случилось?
– Чудесная фотография, вы оба замечательно получились, – отреагировал Гастон. – Тебе когда-нибудь уже говорили, что ты похожа на Майли Сайрус?
– Да, частенько. – В моем голосе слышались еле скрываемые слезы. – Ну, я поехала. Пока.
– До встречи, Анна!
Выйдя из здания аэропорта, я взяла такси и по дороге рассмотрела фотографию Гастона. Пухляк с волосами песочного цвета. Судя по фотографии, он был примерно ровесником Себастьяно, двадцати двух или двадцати трех лет, со щербинкой между передними зубами, придававшей ему вид симпатичный и лукавый.
По пути я заставила себя побольше почитать в Википедии о времени, куда мне предстояло попасть, ведь нельзя оказаться там в полном неведении. Перед отлетом я предусмотрительно приобрела безлимитный тариф на Интернет во Франции, чтобы с толком использовать каждую минуту до перехода. Набрав в поисковике «Париж 1625 год», я наткнулась на имя д’Артаньян и вспомнила о фильме, который недавно смотрела на DVD. После просмотра я скачала себе электронную версию книги «Три мушкетера» и в самолете прочитала по диагонали несколько глав. Некоторые персонажи теперь снова встретились мне в Википедии. Людовик XIII, кардинал Ришелье. Ага, в фильме его играл Кристоф Вальц, еще не забыла.
Между делом пришла эсэмэска от Ванессы. Где тебя черти носят?
Господи, этого только не хватало. Я быстро сочинила подходящий ответ. Спонтанно встречаемся с С. в Париже. Город любви, ну, ты понимаешь. Папа оплатил билет.
– Мадемуазель?
Такси остановилось. Мы приехали, а я за все время ни разу даже не взглянула на город. Но ведь уже стемнело, и я бы все равно вряд ли что-нибудь увидела. Водитель стребовал с меня ужасающую сумму, после чего в портмоне почти не осталось денег, но я на всякий случай попросила дать квитанцию в надежде, что бюджет Гастона вскоре пополнит мои запасы наличности.
* * *
Гостиница оказалась очень милой, с красными маркизами, коваными решетками балконов и растениями в кадках. По краям пешеходной дорожки росли деревья. Дама на стойке регистрации дружелюбно поздоровалась и, закончив с формальностями, выдала мне ключ от номера и карту города. Номер на третьем этаже выходил окнами на улицу. Не особо большой, но чистый и какой-то домашний. Я открыла окно, чтобы впустить свежий воздух. Еще оставалось немного времени, но у меня не получалось сосредоточиться ни на Википедии, ни на «Трех мушкетерах». Вместо этого я изучала карту, запоминая близлежащие улицы и расположение моста, где должна была встретиться с Гастоном. Понт-о-Шанж… Я поискала значение названия. В переводе это значило «Мост менял», потому что когда-то там сидели люди, менявшие монеты одного государства на монеты другого. Но так же хорошо это название подходило и для перемены времен. Может, совпадение, а может, и нет.
В раздумьях я стояла у открытого окна. Снизу доносился шум улицы. Гостиница располагалась вблизи Сены, до моста Понт-о-Шанж рукой подать. Кто же откроет нам портал? При этом должен присутствовать кто-то из Старейшин, иначе не сработает. И возвращаешься не обязательно в то же самое место, откуда отправлялся. У каждых ворот свои особенности, некоторые совершенно непредсказуемы и непостоянны. Я уже несколько раз путешествовала в прошлое и возвращалась оттуда, но принцип действия так до конца и не поняла.
И потом есть еще маска, своего рода переносная машина времени. Она дает путешественнику во времени большую власть, потому что делает возможным переход без помощи Старейшин, но в то же время представляет собой опасность, ведь она может перенести тебя в места, которые лучше бы никогда и не видеть. Сейчас моя маска пылилась где-то в реквизите Эсперанцы, одной из Старейшин, которая мне ее когда-то и дала. Я давно уже не встречала Эсперанцу, она приходила и уходила, словно тень, и никогда подолгу не оставалась в одном месте и времени.
Глубоко задумавшись, я потерла затылок. Потом пришлось потереть сильнее, потому что внезапно я почувствовала зуд. Какой-то человек стоял внизу у дома, глядя прямо на меня! Он натянул на лоб берет, из-за чего лица я как следует разглядеть не могла. Но его внимание, без сомнений, привлекала именно я. Человек был обычного телосложения, без каких-либо особых примет. По возрасту где-то от сорока до шестидесяти, определить точнее мешал берет, и еще на нем был макинтош. Руки он засунул в карманы. На долю секунды наши взгляды встретились. В следующее мгновение он, отступив назад, скрылся за деревьями. Зуд в затылке исчез, но мне не померещилось. Что-то здесь явно было не так!
Убедившись, что заперла дверь, я попыталась позвонить Хосе, но там опять включился автоответчик. В сильном волнении я взглянула на часы. Вообще-то мне бы еще хотелось принять душ, ведь в прошлом придется обходиться без него. Но воображение перестало меня слушаться. Перед глазами возникла почти физически ощутимая картина. Обнаженная женщина в тесной душевой кабине, повсюду пар. Камера наезжает на шторку, ее отдергивают, и появляется громадный разделочный нож. Нет, сейчас определенно никакого душа.
Вместо этого я решила сейчас же идти к мосту. Буду там, конечно, чуть раньше, зато не опоздаю. Мой багаж и сумочку с портмоне, документами и мобильником я сдала на хранение на стойке администратора. Дежурная любезно приняла вещи. Даже если ей что-то и показалось странным, она никак не проявила своего удивления. Часы на руке я оставила, их потерю в случае чего пережить легко.
Вооруженная картой города, я вышла из гостиницы, повернула сначала направо, потом сразу же налево, какое-то время двигалась прямо и вышла к променаду на набережной, с деревьями и симпатичными кафе. Было свежо и ветрено, но не холодно. Найти мост и ночью оказалось не сложно. Получилось даже слишком быстро, потому что я припустила из опасения, что тот странный тип все еще ошивается поблизости.
Я немного прошла вдоль Сены, и следующий мост был как раз Понт-о-Шанж. Уж не знаю, что я там себе представляла – вероятно, что он должен смотреться каким-то более сказочным и древним. Но это был всего лишь самый обычный мост с многополосным движением, с широкими пешеходными дорожками с обеих сторон, а в остальном без каких-то особых признаков. Симпатичными я нашла только старинные фонари. Напротив лежал Сите – по крайней мере, так говорила карта города – вытянутый в длину остров посередине реки с множеством исторических зданий, среди которых, прежде всего, Нотр-Дам.
По мосту шли люди. Навстречу мне, держась за руки, брела пара влюбленных. Когда мы поравнялись, они улыбнулись мне. Их, словно облако, окутывало счастье, и я почувствовала укол в сердце, потому что опять подумала о Себастьяно. Примерно на середине моста на листе картона сидел клошар. В руке он держал бутылку шнапса, и, когда я проходила мимо него, он как раз неслабо отхлебнул из нее. Другой рукой он протянул ко мне перевернутую шляпу, в которой лежало несколько монет. Остановившись, я порылась в карманах. В куртке еще оставались два евро сдачи, полученные в такси. Они полетели в шляпу. Взять с собой я все равно ничего не могла.
