Нитка в шпалере – вот чем была та ночь в Иннише, когда Аэлина исчезла с постоялого двора, оставив золото Ириане. Вытянула она ниточку и не знала, далеко ли та протянется. А ниточка дотянулась до Южного континента и вернулась с громадной армией и счастливым, исцеленным Шаолом. Или настолько счастливым, насколько позволяли нынешние тяжелые времена.
– Вначале нужно выиграть битву с Моратом здесь, – сказал Шаол, видя и понимая огонь, вспыхнувший в глазах Аэлины. – Потом будем решать.
– Так что ты уж постарайся, удиви нас своей магией, – усмехнулась Хасара.
И опять в красивом шатре Хасары стало напряженно.
Аэлина выдержала взгляд принцессы, слегка улыбнулась и ничего не сказала.
Несарина переминалась с ноги на ногу, прекрасно сознавая, чем может обернуться эта тишина.
– Насколько прочны крепостные стены? – спросил у Шаола Гарель, деликатно направив разговор в другое русло.
– В прошлом они не раз выдерживали осаду, – ответил Шаол, дотрагиваясь до обросшего щетиной подбородка. – Парапеты довольно прочные, но Морат лупит по ним с первого дня осады. Еще несколько таких ударов из катапульт – и стены могут не выдержать.
– Проломы в стенах появились сегодня? – спросил Рован.
– Да, – хмуро ответил Шаол. – Валги подтащили осадную башню. Рукки не смогли вовремя подлететь и разворотить ее.
Эти слова заставили Несарину сжаться. Сартак промолчал, не подумав извиниться за случившееся.
– Нам удалось отбить атаку, – продолжал Шаол. – Жертв сегодня было много. Среди аньельских солдат.
Аэлина внимательно разглядывала карту, не обращая внимания на вызывающее поведение Хасары. Принцесса во многом была ее собственным подобием.
– И как мы будем приканчивать посланцев Эравана? Пробьемся через их толщу или начнем убивать по одному?
– А что, если оттеснить их прямо в озеро? – спросила Несарина, ткнув пальцем в изображение Серебряного озера.
Хасара что-то пробурчала себе под нос. Ее попытки поддразнивать Аэлину кончились.
– Моратские стратеги никуда не годятся. У них на уме было только одно – смести Аньель. Позиции их войск уязвимы. Думали, что, кроме местных солдат, некому давать им отпор. Дарганцы их сегодня хорошо потоптали. Да и руккины постарались.
Оглянувшись на Рована, Аэлина увидела, что он смотрит на нее.
«Мы убедим их отправиться в Террасен», – передал по связующей нити Рован.
Шаол наклонился к карте и, не обращая внимания на боль в спине, провел пальцем по западному краю озера:
– Увы, в этой части озера сплошное мелководье. Вражеская армия выберется на берег и начнет оттеснять в воду нас самих.
– Но вначале они несколько часов пробудут в холодной воде, – возразила Ириана. – Переохлаждение наступит быстро. При сильном ветре – за считаные минуты.
– Это если бы валги были смертными людьми, – напомнила ей Хасара. – Их погубить куда труднее. Вы же говорили, что они обитают во тьме и в холоде.
Дети хагана были неплохо осведомлены о врагах.
– Можно загнать их в воду и обнаружить, что вода их не берет. А вот нашим солдатам холодное купание на ветру сил не прибавит. – Палец принцессы уперся в изображение крепостных стен.
– Уж лучше погнать их на каменные стены и там раздавить.
Аэлина была того же мнения.
Лоркан открыл рот. «Сейчас брякнет какую-нибудь гадость», – насторожилась Аэлина. В этот момент снаружи по глинистой жиже захлюпали чьи-то шаги, полог разошелся, и в шатер влетела довольно красивая молодая женщина. Две темные косы раскачивались, ударяя ее по спине.
– Вы не поверите…
Она застыла на месте, увидев Аэлину и фэйцев. Рот вошедшей изумленно округлился.
Несарину это позабавило.
– Борта, познакомься…
Послышались другие шаги, медленнее и тяжелее, чем у Борты. Затем в шатер вошел парень. В отличие от Борты и детей хагана, кожа у него была не золотистой, с коричневым оттенком, а белой.
– Вернулась, – выдохнул он, во все глаза глядя на Несарину. – Честное слово, я уже несколько дней чувствовал: со мною что-то происходит. Замечал мелкие перемены. А сегодня вдруг все стало как прежде.
Несарина недоуменно смотрела на парня:
– Кто…
– Не узнала? – Довольная Борта стиснула парню руку. – Это же Фалкан. Фалкан.
Принц Сартак с изяществом фэйского воина встал рядом с Несариной и задал короткий вопрос:
– Каким образом?
Однако парень смотрел только на Аэлину и щурился, словно пытался что-то вспомнить.
– Ты – ассасин с рынка в Сандри, – сказал он королеве.
– Надеюсь, лошадь, которую я украла, была не твоя.
Фенрис хмыкнул. Аэлина обернулась и подмигнула ему.
Глаза парня скользнули по ее лицу, затем по изумруду на обручальном кольце и остановились на крупном рубине в эфесе Златинца.
– Представляешь, – начала Борта, обращаясь к одной Несарине, – сидим мы себе у костра, едим. И вдруг Фалкан хватается за живот. Ну, думаю, вывернет сейчас обратно и костер затушит. – Фалкан сердито поглядел на Борту, но та продолжала: – И вдруг его лицо стало молодым. Он весь помолодел.
– Я и был молодым, – вздохнул Фалкан. – Просто выглядел на двадцать лет старше.
Его глаза вновь остановились на Аэлине.
– Помню, я подарил тебе кусочек паучьего шелка.
На какое-то мгновение прошлое и настоящее перемешались. Аэлина качнулась, прошептав:
– Торговец…
Когда они последний раз виделись в Красной пустыне, он действительно выглядел на двадцать лет старше.
– Вспомнила… Ты продал свою молодость стигианскому пауку.
– Вы никак знакомы? – спросила ошеломленная Несарина.
– Нити судьбы порою сплетаются странным образом, – сказал Фалкан и улыбнулся Аэлине. – Виделись однажды. Я даже имени у нее не спросил.
– А ты ведь знаешь ее имя, оборотень, – усмехнулась Хасара.
– Оборотень? – переспросил Фенрис, подходя к Фалкану.
– И еще – дядя Лисандры, – сообщила Несарина.
Аэлина плюхнулась на стул рядом с Шаолом. Рован коснулся ее плеча. Аэлина подняла голову и увидела, что ее муж вот-вот расхохочется.
– Что тут смешного? – прошипела она.
– Наконец-то я увидел, что и тебя можно застать врасплох. Скажи спасибо стулу, а то приземлилась бы на собственный зад, – усмехнулся Рован.
Аэлина показала ему язык. Борте это очень понравилось. Ей Аэлина подмигнула.
Аэлину не удивила разница в возрасте между Фалканом и его старшим братом. Когда Лисандра родилась, Фалкан был совсем маленьким. Никакого внешнего сходства между дядей и племянницей Аэлина не заметила. Правда, Лисандра давно забыла свой настоящий облик.
