Все эти мысли мелькали где-то на задворках разума Лоркана. Его не волновало, что вскоре он снова окажется в воздухе. Даже завтрашнее сражение не особо его тревожило. Лоркан потерял счет войнам, на которых побывал. Завтрашняя битва будет мало отличаться от прежних, если не считать, что завтра они будут убивать не людей и не фэйцев, а демонов.
Таких же, как его бывшая королева, только более низкого происхождения.
А ведь он предложил себя Маэве. Он желал ее… или верил, что желает. Но она посмеялась над его желанием. Тогда он не знал причины, отнеся все за счет своего положения.
Лоркан думал, будто к Маэве его притянула собственная темнота, дары бога Хелласа и в этом они равны. А вдруг темному богу хотелось, чтобы, вместо принесения кровной клятвы, он убил Маэву? Тогда получалось: служение ей – лишь способ подобраться поближе.
С далекого озера дул ледяной ветер. Лоркан не стал запахивать плащ, наоборот – подставил лицо под ледяные струи, словно они могли вырвать из него и унести правду, услышанную в шатре Хасары.
– Мы улетаем, – прорвался сквозь гудящую тишину его мыслей голос Элиды. – Рукки уже готовы.
На лице ее не было ни страха, ни сожаления. Пламя факелов и костров золотило ее черные волосы. Она спокойнее всех восприняла правду о Маэве, а стратегию сражения обсуждала так, словно родилась на поле битвы.
– Я не знал, – напряженно проговорил Лоркан.
Элида поняла, о чем речь.
– У нас есть заботы посерьезнее.
– Я не знал, – повторил Лоркан, делая шаг в ее сторону.
Элида запрокинула голову, вглядываясь в его лицо. Губы у нее были плотно сжаты, а на виске дергалась жилка.
– И ты хочешь, чтобы из-за твоего незнания я тебя простила?
– Я служил ей почти пятьсот лет. Пятьсот лет! И считал ее всего лишь бессмертной холодной особой.
– Меня это не удивляет. Валги такие и есть.
Лоркан оскалил зубы:
– А ты поживи с мое и увидишь, как это на тебе скажется… госпожа Лошэн.
– Не понимаю, отчего ты так потрясен. Ты же любил ее, бессмертную и холодную. Значит, принял ее особенности и манеру обращения с тобой. Так какая тебе разница, кем она оказалась на самом деле?
– Я не любил Маэву.
– Но твои действия доказывают обратное.
– Элида, ну почему ты без конца возвращаешься к одному и тому же? – не выдержал Лоркан. – Почему никак не можешь отпустить?
– Потому что пытаюсь понять, как ты смог полюбить чудовище.
– Зачем?
Лоркан сделал еще шаг. Элида не отошла. Ее глаза вспыхнули, и она не произнесла, а буквально прошипела:
– Мне это поможет понять, как я сделала то же самое.
На последних словах она запнулась. Когда их смысл дошел до Лоркана, он замер. Никогда еще ему не встречался кто-либо, кто…
– Это болезнь? – не унималась Элида. – Внутри тебя что-то сломалось?
– Элида… – хрипло проговорил Лоркан, решившись протянуть к ней руку.
Теперь Элида отодвинулась.
– Если ты думаешь, что твоя кровная клятва Аэлине что-то значит для наших отношений, то глубоко ошибаешься. Ты – бессмертный, а я – нет. Вроде мелочь по сравнению со всем остальным, но и ее не стоит забывать.
Лоркана передернуло от ужасающей правды этих слов. Ему же пятьсот лет. Несколько десятилетий для него – пустяк. А для нее – вся жизнь. Нужно было вообще не встревать во все это и уж тем более не продолжать разговор. Но Лоркан разгадал еще одну причину язвительности Элиды и не удержался:
– Ты просто завидуешь Маэве и ревнуешь меня к ней. Это и не дает тебе покоя.
Элида расхохоталась – резким, жестоким смехом. Лоркан не помнил, чтобы прежде она так смеялась.
– Завидую? Ревную? К кому? К демонессе, которой ты служил? – Элида расправила плечи. Сейчас она была похожа на волну, готовую обрушиться на берег. – Единственное, чему я завидую, так это тому, что она сумела от тебя избавиться.
Злые слова обрушились на него, как удар наотмашь. Перед Элидой он был беззащитен.
– Прости меня, – сказал он. – Прости за все, Элида. – И как будто сказанного было недостаточно, он повторил: – Прости.
Лицо Элиды ничуть не потеплело.
– Мне все равно, – заявила она, поворачиваясь к Лоркану спиной. – И мне безразлично, переживешь ли ты завтрашнее сражение.
Завидует она! Чему? Тому, что Маэва столетиями помыкала Лорканом? Элида похромала к ожидавшим руккам, до боли стиснув зубы.
Одной из первых она готовилась забраться в седло, когда сзади послышалось:
– Не нужно было затевать с ним разговор.
Элида остановилась и обернулась к Гарелю:
– Ты о чем?
Лицо льва, обычно мягкое и доброе, было хмурым и осуждающим.
– С таким же успехом ты могла сбить его с ног.
За все время знакомства с Гарелем Элида не сказала ему ни одного грубого слова, однако сейчас не выдержала:
– Тебе-то какое дело?
– Я не слышал, чтобы Лоркан хоть раз просил прощения. Даже когда Маэва порола его за ошибку, он не извинялся перед нею.
– Думаешь, этим он заработал мое прощение?
– Нет. Но ты должна понять очевидное: Лоркан принес Аэлине клятву на крови ради тебя. Других причин не было. Он сделал это, чтобы оставаться рядом с тобой. Даже зная о твоей смертной природе.
Рукки переминались и нетерпеливо шелестели крыльями.
Она и без Гареля это знала. Едва Лоркан опустился на колени перед Аэлиной, Элида поняла истинную причину его решения. С тех пор прошла не одна неделя, а она все не знала, как к этому относиться. Ее тянуло поговорить с ним, поработать рука об руку, как прежде. Элида ненавидела себя за это желание. Ей все труднее было удерживать в душе гнев на Лоркана, что тоже вызывало в ней ненависть.
Потому она и подошла к нему. Она не собиралась его наказывать. Элидой двигала потребность наказать саму себя. Ей хотелось еще раз напомнить себе, кому Лоркан продал Аэлину и как она ошиблась прежде, проникнувшись к нему симпатией.
А ее фраза, брошенная Лоркану на прощание… была ложью. Отвратительной ложью, ненавистной ей самой.
– Я не… – начала Элида.
Но лев уже ушел. Элиду ждал полет в холодном ночном небе над вражескими позициями, туда, где виднелись очертания древней крепости. А тихий голос, что столько лет давал ей мудрые советы, почему-то молчал.
Несарина прислонилась к теплому боку Сальхи, следя за взмывающими в небо рукками. Два десятка птиц устремились в сторону крепости, унося Шаола с Ирианой и Аэлину Галатинию с ее спутниками. Туда же летели целительницы с запасами снадобий и бинтов. В особых деревянных клетках рукки несли нескольких лошадей, включая и любимую Шаолову Фарашу.
