– Жаль я не могу полететь с ними, – вздохнула Борта, очищавшая перья своей Аркасы. – Сражаться бок о бок с фэйцами!
Несарина изумленно покосилась на нее:
– Если после Аньеля мы двинемся в Террасен, твоя мечта осуществится очень даже скоро.
Где-то поблизости мужской голос насмешливо хмыкнул.
– Еран, шел бы ты подслушивать в другое место! – огрызнулась на жениха Борта.
Командир Берладского клана за словом в карман не полез:
– Надо же! Доблестная Борта вздыхает по фэйским воинам, как наивная дурочка.
Борта выпучила глаза:
– Подожди, Еран. Я перейму у них все их способы расправы с врагами. Вот когда на нашем будущем Слете от тебя останется мокрое место, тогда и поговорим, кто по кому вздыхает.
Ладный командир спрыгнул со своего рукка. Несарина склонила голову и, пряча улыбку, стала усердно чистить коричневые перья Сальхи.
– Если я не забыл, ты заключила соглашение с моей матерью-по-очагу. Так что ко времени очередного Слета ты будешь моей женой, – заявил Еран. – Интересно, как это ты решишься убить своего мужа, да еще в такое время?
– Спасибо, что подсказал. – Борта наградила жениха ядовитой улыбкой. – Придется поспешить с этим делом.
– Ты только не затягивай. – Еран ответил такой же улыбкой, полной коварного изумления. – Хорошо?
Несарина заметила, как вспыхнули глаза Борты, закусившей губу, и участилось ее дыхание.
Еран наклонился к уху невесты и что-то прошептал, отчего глаза Борты распахнулись во всю ширь. Еран вразвалочку отправился к своему рукку, а ошеломленная Борта покраснела и снова взялась за чистку Аркасы.
– Не спрашивай, – пробормотала она, упреждая вопросы Несарины.
– Я бы и не решилась, – ответила Несарина, шутливо поднимая руки.
Щеки Борты еще долго оставались красными. Щетка так и плясала по бокам Аркасы.
Шаги Сартака Несарина заслышала раньше, чем сам он появился в поле зрения. Сартак был не только принцем и наследником хагана, но еще и главнокомандующим руккинов. Всех руккинов в этой войне, а не только воинов своего Эридунского гнезда.
Сартак остановился, глядя на парящих в темном небе рукков. Магия Рована Боярышника защищала их от моратских стрел. Когда он подошел к Несарине, Борта потрепала по спине терпеливую Аркасу, запихнула щетку в мешок и растворилась в ночи.
Причина была вовсе не в деликатности Борты, решившей не мешать Несарине и Сартаку. Несарина это поняла, когда вскоре и Еран неспешно двинулся следом за невестой. Оглянувшись и увидев его, Борта поморщилась.
– В отношении этой парочки хотя бы появилась некоторая ясность, – усмехнулся Сартак.
– Только не у меня, – хмыкнула Несарина, продолжая заниматься работой. – Я по-прежнему в неведении.
– А вот их соседи по лагерю не питают никаких сомнений.
– Вот и хорошо. – Услышанное удивило Несарину, но она улыбнулась. – Я не про соседей. Я про Борту и Ерана.
– Война странным образом меняет поведение людей. Заставляет ничего не откладывать на потом.
Сартак погладил Несарину по затылку, слегка дернул за волосы.
– Идем в постель, – прошептал он.
Несарину обдало жаркой волной.
– Завтра нас ждет сражение. Опять.
– После того как целый день вокруг порхала смерть, мне хочется тебя обнять.
Сил сопротивляться у Несарины не было, особенно когда он добавил с обезоруживающей улыбкой:
– И не только обнять.
Последовала вторая жаркая волна.
– Тогда помоги мне дочистить перья Сальхи.
Принц молнией бросился к мешку, оставленному Бортой.
Глава 52
Крошанские ведьмы дожидались возвращения отряда Тринадцати, вернувшись в свой лагерь в Белоклычьих горах. Когда Манона и ее соратницы прилетели и спешились, никто не встретил их приветственными криками. Путь до очага Гленнис показался ей длиннее обычного. На душе было паршиво, а красный лоскут в косе казался жерновом, тянущим голову вниз.
На подходе к очагу Гленнис их догнала Бронвена и пошла рядом с Маноной.
Астерина и Соррель, шедшие сзади, напряглись, однако вмешиваться не стали.
– Что там произошло? – спросила Бронвена.
Манона скользнула взглядом по своей дальней родственнице:
– Я попросила их подумать о том, какую позицию они займут в этой войне.
Бронвена вскинула голову к небу, словно ожидая увидеть легион Железнозубых, летящих следом.
– И что?
– Пока ничего. Посмотрим, какое решение они примут.
– Я думала, вы туда летали, чтобы вытащить их из впадины и повести за собой.
– Говорю тебе, я заставила их пошевелить мозгами и решить, какими они хотят быть дальше, – оскалила зубы Манона.
– Я и не представляла, что Железнозубые способны на такие раздумья, – усмехнулась Бронвена.
– Полегче, крошанка! – зарычала Астерина.
Бронвена обернулась, насмешливо поглядела на Астерину, затем спросила у Маноны:
– И вас оттуда выпустили живыми?
– Как видишь.
– Готовы ли они сражаться против Мората и других Железнозубых?
– Не знаю.
Она и впрямь не знала.
Бронвена молча шла дальше и уже на самой границе очага Гленнис сказала:
– Пустые надежды.
Манона не знала, как ответить крошанке, и просто ушла. Ведьмы отряда Тринадцати даже не взглянули на Бронвену.
Когда Манона вошла, Гленнис ворошила угли в очаге. Священный огонь, горящий в середине, не нуждался в дровах. Это был подарок Брэннона – частичка дара, которым владела террасенская королева.
– Завтра, еще до исхода утра, мы должны покинуть лагерь, – сообщила старуха. – Надо возвращаться к родным очагам. Мы приняли такое решение.
Манона уселась на ближайший камень. Своих ведьм она отправила искать еду. Дорин остался возле драконов. Уходя, она заметила нескольких крошанок, направлявшихся к адарланскому королю. Может, полюбезничать захотелось. Или расспросить о полете к Ферианской впадине. Манона не знала. Зато она знала, что Дорин не скоро снова ляжет с нею. Особенно если он думал только о путешествии в Морат.
Последнее очень не нравилось Маноне.
– Как по-твоему, Железнозубые способны измениться? – спросила она у Гленнис.
– Ты знаешь ответ лучше, чем кто-либо.
Манона знала, и ей не слишком-то нравились выводы, к которым она пришла.
– Рианнона думала, что мы сможем?
