Манона шагнула вперед:
– Вы явились, поскольку ваша власть держалась на нашем безропотном подчинении и пока еще держится на подчинении остальных Железнозубых. Вы смертельно боитесь, что они вдруг осознают истину и перестанут вам подчиняться. Более того, обратятся против вас. – Она взмахнула мечом и провела в снегу черту. – Вы и сюда прилетели без сопровождения, боясь, как бы другие не увидели, на что мы способны. Вы ведь всегда упорно скрывали правду.
Ее бабушка пренебрежительно фыркнула:
– Слышала бы ты себя! Понабралась у крошанок их благоглупостей и теперь сама несешь чепуху.
Манона не поддалась на бабушкину язвительность. Подняв Рассекатель Ветра, она указала на предводительницу Желтоногих:
– А ты посмела явиться сюда с чужой короной на голове.
Тень замешательства пробежала по лицу Крессэды Синекровной. Но в этот момент предводительница Желтоногих скрюченным пальцем поманила к себе Манону. Железные ногти у нее были такими длинными, что закручивались вниз.
– Ну так подойди и забери ее у меня, предательница.
Манона переступила черту на снегу. За ее спиной было тихо. Казалось, ведьмы перестали дышать. Тогда, в Морате, сражаясь с бабушкой, она не смогла ее одолеть. Наоборот, только чудом осталась жива.
В том поединке она была готова встретить свой конец и проститься с миром живых.
Манона взмахнула Рассекателем Ветра. Ее сердце билось ровно и гневно. Сегодня она не собиралась прощаться с жизнью. А ее противницы, если до этого дойдет, отправятся во тьму.
Бабушка встала в атакующую позицию. Крессэда и Желтоногая последовали ее примеру.
– Какая знакомая картина, – процедила сквозь зубы бабушка. – Последняя крошанская королева. Последнее сражение против нас.
Манона щелкнула челюстью, выдвинув железные зубы. Шевельнула пальцами, и на них появились железные ногти.
– На этот раз – не просто крошанская королева.
В голубых глазах Крессэды читалось сомнение, словно до нее дошло то, чего не понимали другие верховные ведьмы. Они допустили ошибку. Эта ошибка грозила потерей всего, что они привыкли защищать. Поражением в войне, куда их втянули обманом и где они могут погибнуть. Крессэда видела, как уверенно держится Манона, видела убежденность в ее глазах и бесстрашие в сердце.
Манона сделала еще шаг и улыбнулась предводительнице Синекровных, будто говоря: «Да».
– Ты не убила меня тогда, – сказала бабушке Манона. – Сомневаюсь, что у тебя получится и в этот раз.
– Сейчас увидим, – прошипела бабушка и сделала выпад.
Манона была к нему готова.
Два первых бабушкиных удара она отразила мечом, затем пригнулась, ускользнув от третьего. А на нее с невероятной скоростью двигалась предводительница Желтоногих. Казалось, старуха летит над снегом, метя в незащищенную спину Маноны.
Манона отбила старухину атаку, отбросив ведьму назад. Теперь на нее устремилась Крессэда.
Крессэда не имела такой воинской выучки и опыта, как предводительницы Черноклювых и Желтоногих. Пренебрегая упражнениями, она десятки лет занималась гаданиями по внутренностям животных и всматривалась в положение звезд, ища там ответы на загадки Трехликой богини.
Сдвинувшись влево, Манона легко уклонилась от железных ногтей Крессэды, после чего ударила верховную ведьму Синекровных локтем в нос. Крессэда пошатнулась. Две ее спутницы снова атаковали.
Три выпада без передышки. Такого проворства Манона не предполагала. Однако ни один удар не застигал ее врасплох. Она следила за движениями противниц и замечала каждое их уязвимое место.
Сегодня верховные ведьмы сражались не с надломленной главнокомандующей, не знающей своего места в мире. Она не стыдилась правды о своем происхождении. Она не боялась их.
Сражением против Маноны управляла бабушка. Выпады предводительницы Черноклювых были самыми коварными и опасными. Она же нанесла Маноне первые раны, полоснув железными ногтями по плечу.
Но Манона неутомимо махала мечом. Металл лезвия ударялся о металл ногтей, и звон ударов уносился к заледенелым вершинам.
Нет, сегодня она ничего не боялась.
Такого сражения Дорин еще не видел. Выпады ведьм были невероятно быстрыми и столь же опасными. Никто из смертных воинов не мог двигаться так, как Манона, превратившаяся в вихрь стали и железа.
Три против одной. Шансы были явно не в пользу Маноны. Особенно когда ей в числе прочих противостояла бабушка. Дорин помнил, в каком состоянии Манона когда-то свалилась на палубу их корабля.
Но пока что она мастерски уходила от ударов верховных ведьм. Их ногти царапали воздух. Манона успевала отразить каждый удар. Дорин видел: она не столько атаковала сама, сколько сдерживала противниц. Впрочем, и они тоже несколько поостыли, убедившись, что за эти месяцы Манона сильно изменилась.
Магия Дорина бурлила, требуя выхода. Он легко положил бы конец этому сражению. Но Манона приказала ему не вмешиваться, и он оставался среди зрителей.
Крошанки рядом с ним дрожали от страха. Трудно сказать, что больше их пугало: поединок Маноны или само появление трех верховных ведьм, сумевших их найти.
Только Гленнис оставалась удивительно спокойной. Бронвена едва сдерживалась, чтобы не броситься Маноне на подмогу.
В сражении наступила пауза. Манона и верховные ведьмы разошлись, тяжело дыша. Из плеча Маноны сочилась синяя кровь. Мелкие раны были и у ее противниц.
Манона по-прежнему оставалась на внешней стороне прочерченной ею линии – удерживала позицию.
Темноволосая ведьма в развевающемся черном одеянии сплюнула на снег синюю кровь.
– До чего ж ты жалкая! Вся в мать. И в отца, – добавила бабушка Маноны, язвительно улыбнувшись Гленнис.
Рык Маноны загремел над склонами.
Смех ее бабушки походил на воронье карканье:
– Никак это все, на что ты способна? Рычать, как собака, и махать мечом, как никчемные смертные людишки? Мы ведь все равно тебя одолеем. Лучше преклони колени и прими смерть, сохранив хотя бы остатки достоинства.
Манона лишь отвела руку назад и шевельнула пальцами. Сама она не решалась ни на мгновение оторвать взгляд от противниц. Дорин потянулся за Дамарисом, но Бронвена его опередила – бросила Маноне свой меч. Лезвие сверкнуло на солнце, прочертив лучик по снегу.
Манона поймала оружие. Держа в каждой руке по мечу, вновь повернулась к верховным ведьмам.
– Рианнона Крошанская три дня и три ночи обороняла ворота. Даже в конце она не преклонила колени перед вами. Я последую ее примеру, – добавила Манона, усмехнувшись противницам.
Дорину не почудилось: священное пламя слева от него вспыхнуло ярче. Гленнис затаила дыхание. Остальные крошанки тоже.
