– Думаешь, кто-то откликнется? – спросил Рен.
Он тоже знал, что солдаты слышат их разговор. Видел их мрачные лица. Но эти хотя бы не разбежались под угрозой приближающейся смерти.
Эдион поправил шлем. Металл был обжигающе холодным.
– Тогда не пришел никто. Может, теперь кто-нибудь появится.
Рен схватил его за руку, притянул к себе:
– Эдион, а вдруг к тому времени будет уже нечего и некого защищать?
– И все равно отправь гонцов.
Эдион кивнул в сторону позиций, мимо которых они проходили. Илиас с кучкой соратников чистил оружие, не спуская глаз с противника. Готовился к последнему сражению на заснеженной равнине, что находилась так далеко от его жаркой пустыни.
– Вы продолжаете считать меня вашим командиром? Вот тебе мой последний приказ: обратись с призывом о помощи.
На виске Рена дрогнула жилка.
– Приказ принят к исполнению, – лаконично ответил он и ушел.
Они не простились и не пожелали друг другу удачи. Последнее звучало бы сейчас как насмешка.
Дальше Эдион пошел один. Двое солдат из легиона Беспощадных расступились. Эдион поднял щит и занял место в этой сплошной железной линии, по которой Морат нанесет первый и самый сильный удар.
Ветер вздымал снег, ограничивая видимость сотней локтей.
Однако костяные барабаны звучали все громче. Скоро земля содрогнется от топота марширующих ног.
Их последнее сражение здесь, на безымянном поле близ Флурина. Как такое могло случиться?
Эдион вытащил меч. Солдаты последовали его примеру. К вою ветра примешался звон металла.
Из-за снежной пелены появилась плотная черная стена. Силы Мората наступали. Их лавина виднелась все отчетливее. Когда покажется громада ведьминой башни? Как скоро на них обрушится темная колдовская сила?
Эдион редко вспоминал о богах, но сейчас молил их, прося за солдат: пусть смерть, что настигнет воинов, будет быстрой и по возможности безболезненной. И пусть их души не успеют наполниться страхом, прежде чем тела обратятся в пепел.
На этот раз легион Беспощадных не отвечал ударами мечей по щитам. Только дробь костяных барабанов сопровождала движение армии Мората.
Если бы тогда он не двинул армию к границам Террасена, а подчинился бы приказу Дарро и пошел в Оринф, они бы добрались до столицы. Вовремя пересекли бы мост или прошли северным путем.
Череда поражений и гибель солдат целиком лежала на его совести.
Внимание Эдиона привлекло движение на передовой. Он оглянулся. Между принцем Галаном и одним из его солдат просунулась крупная пушистая голова призрачного леопарда. Зверь смотрел на Эдиона усталыми, погасшими изумрудными глазами.
Эдион первым отвел взгляд. Здесь и так скверно, чтобы еще Лисандра ввязывалась. А ведь она будет сражаться до конца, пока не падет. Эдион вновь обратился к богам: пусть позволят ему погибнуть раньше.
Морат подошел достаточно близко. Рен скомандовал лучникам приготовиться. Взлетели стрелы, пробивая снежную пелену. Морат ответил своим залпом. В небе потемнело от вражеских стрел.
Эдион поправил щит, пригнулся. Каждый удар эхом откликался в его костях.
На их стороне послышались крики и стоны. Когда обстрел закончился и они встали во весь рост, в цепи зияли бреши.
Однако с вражеской стороны прилетели не только стрелы. Еще и головы. Человеческие головы; многие – в шлемах с изображением рычащего волка. Головы солдат Ансели из Верескового Утеса.
Вторая часть ее армии, которую они так ждали. Армия Мората перехватила ее по пути и уничтожила.
За спиной Эдиона раздались крики ужаса, гнева и отчаяния. Среди них выделялся пронзительно-скорбный женский крик, заставляющий гудеть его шлем.
Голова у ног Эдиона смотрела в небо мутными невидящими глазами. Рот все еще был открыт в крике ужаса. Скольких убитых Ансель знала в лицо? Сколькие их них были ее друзьями?
Он не мог покинуть передовую, чтобы разыскать молодую правительницу Западного края и выразить соболезнования. Едва ли у него найдется время и потом. Сомнительно, что он и Ансель доживут до конца дня. Быть может, скоро к стенам Оринфа вражеские стрелы понесут головы его солдат.
Рен приказал дать новый залп, который оказался намного слабее вражеского – будто легкий дождик по сравнению с ливнем. Однако лучники стреляли метко, и многие солдаты в черных доспехах упали. На их место тут же встали новые. Потеря нескольких десятков мелких колесиков никак не отразилась на движении жуткого механизма, именуемого армией Эравана.
– Сражаемся плечом к плечу! – прокричал Эдион, заставив себя оторвать взгляд от разбросанных голов. – И умираем так же.
В глубине вражеских отрядов пропел рожок. Морат перешел в наступление по всему фронту.
Сапоги Эдиона вязли в истоптанном снегу. Левая рука крепче сжала щит. Как будто горстка храбрецов могла сдержать напор бесчисленных вражеских цепей, растянувшихся до самого горизонта.
Он принялся считать каждый вдох и выдох, зная, что их у него осталось немного. Призрачный леопард грозно рычал, бросая вызов надвигающейся армии.
Пятьдесят локтей… Лучники Рена продолжали стрелять, выпуская все меньше стрел. Сорок локтей… Тридцать…
Нынешний меч Эдиона не шел ни в какое сравнение с прекрасным древним Мечом Оринфа, которым он так гордился. Но умение владеть мечом осталось при нем… Двадцать локтей… Десять.
Эдион затаил дыхание. Под вражескими шлемами чернели бездонные глаза моратских солдат. Передовая цепь моратцев приготовила копья и мечи для удара.
С левого фланга громыхнула огненная вспышка. С левого фланга… террасенской армии. Эдион продолжал безотрывно смотреть на врагов. Но несколько вражеских солдат ослабили внимание, за что и поплатились. Эдион убил сначала их, затем и их товарищей, ошеломленных второй вспышкой.
Аэлина. Неужели Аэлина?
Солдаты за его спиной возбужденно закричали. Ощущение неминуемой гибели сменилось надеждой на спасение. На победу.
– Сомкнуть ряд! – приказал Эдион солдатам слева и справа.
Он отошел, чтобы увидеть источник их спасения.
Но огонь на левом фланге не был магическим огнем Аэлины. И не ее корабли скользили сейчас по заснеженному Флурину. Из-за снежной пелены они казались призрачными. Но Эдион разглядел их флаги. На некоторых были флаги объединенного флота. Однако великое множество других (он сбился со счета) несли темно-синий флаг с изображением зеленого морского дракона.
Это был флот Рульфа. Микенианцы.
Драконы красовались лишь на флагах. Легендарные существа не приплыли воевать против Мората. Только смертные люди, с закутанными в шарфы лицами, пробирались по снегу со знакомыми орудиями в руках.
