– Какой же ты обаятельный, однако.
Дорин слегка поклонился. Выхватить Дамарис он не рискнул.
– А ты не подумал о том, сколько сведений о тебе я извлекла из воспоминаний Аэлины? Внешний облик, запах и особенность твоей магии. – Маэва наклонила голову. – Хотя моя шпионка не сообщила о твоем интересе к превращениям.
Кирена. Дорина вновь охватил ужас.
Маэва прошла в комнату и присела на скамью у изножья кровати. Вид у нее был величественный, словно она восседала на троне.
– Как еще верховные ведьмы узнали бы, где вас искать?
– Кирена пробыла в лагере всего день, – выдавил из себя Дорин.
– Очаровательная наивность. Неужели ты думаешь, в горах нет других пауков? Все они подчинялись ей и мне. Стоило ей шепнуть кому нужно, и они нашли меня. И Железнозубых тоже. – Маэва расправила платье на коленях. – Я пока не знаю, известно ли Эравану о твоих способностях. Прежде чем ты оборвал жизнь Кирены, она успела сообщить, что ты… изменился.
Дорин ничуть не жалел, что убил паучиху.
– Теперь это уже не имеет значения. Кирена мертва, а ты далеко от объятий Маноны Черноклювой.
Рука Дорина сжала эфес Дамариса. Маэва взглянула на древний меч и улыбнулась:
– Похоже, королева Террасена научилась делиться. Если не ошибаюсь, у нее ведь обширная сокровищница?
Дорину стало не по себе. Если Маэва знала обо всем, чем владеет Аэлина…
– И это я тоже знаю, – сказала Маэва, глядя на него бездонными глазами.
Эфес Дамариса потеплел.
– Кирена об этом не догадалась… Кстати, Дорин Хавильяр, где они сейчас?
В его разум вонзилось что-то острое и скользкое, пытаясь проникнуть глубже. Магия Дорина встала на дыбы. Льдинки застучали по невидимым когтям, отбрасывая их назад.
Маэва усмехнулась. Дорин заморгал, увидев, что вся комната тоже покрыта инеем.
– Твой способ попахивает лицедейством, но дает результаты.
Дорин тоже усмехнулся:
– Ты думаешь, я настолько глуп, что позволю тебе залезть ко мне в разум?
Левую руку он сунул в карман. Незачем Маэве видеть его дрожащие пальцы.
– Или ты рассчитывала меня заболтать и узнать, где они спрятаны?
– Это была бы стоящая попытка, – отрезала Маэва.
– Тогда почему ты не поднимешь тревогу?
Маэва откинулась назад. Дорин вновь оказался под ее пристальным, изучающим взглядом.
– Ты хочешь того же, что и я. Эраван этим обладает. Разве это не делает нас в каком-то смысле союзниками?
– Должно быть, ты тронулась умом, если решила, что я отдам тебе Ключи.
– Так ли уж тронулась? А что ты станешь с ними делать, Дорин? Уничтожишь?
– А ты? Завоюешь весь мир?
– Это было бы слишком банально, – засмеялась Маэва. – Я бы позаботилась о том, чтобы Эраван и его братья никогда не вернулись.
Эфес Дамариса оставался теплым. Бывшая королева говорила правду. Или часть правды.
– Ты так легко признаёшься в своем намерении предать Эравана?
– Как по-твоему, зачем я оказалась здесь? Фэйцы изгнали меня из Доранеллы. Чутье мне подсказывало, что и ты довольно скоро окажешься в Морате.
Дамарис ничуть не похолодел, и тем не менее Дорин не торопился ей верить.
– Ты хочешь сказать, что явилась сюда, дабы заключить со мной союз? И я должен этому верить? Совсем недавно ты предлагала Эравану своих паучих, готовых поселить в себе его принцесс.
Ему сейчас не хотелось думать о том, какие ужасы способны творить валгские принцессы и почему Эраван до сих пор не отправил их в Террасен.
– Это маленькая жертва с моей стороны, чтобы завоевать его доверие.
Дамарис оставался теплым.
– Мы с тобой не так уж сильно отличаемся. А мне, благодаря твоей дорогой подруге, нечего терять.
Правда, правда, правда.
Вот и вход, который он искал.
Разум Дорина по-прежнему окружала стена льда. Его магия оценивала противницу. Дорин убрал руку с эфеса, показывая Маэве, что его недоверие начало таять.
– Аэлина искусно умеет рушить чужие королевства ради защиты своего, – сказал он.
– И позволять другим платить ее долги.
Дорин успокоился, но только внешне. Его магия продолжала стоять на страже, следя за поползновениями темной магии Маэвы. Та не оставляла попыток проникнуть за воздвигнутую Дорином преграду.
– Не за этим ли ты явился сюда? – спросила Маэва. – Принести себя в жертву, чтобы Аэлина осталась жива и невредима? – Бывшая королева щелкнула языком. – Чудовищная и совершенно напрасная жертва со стороны вас обоих – платить за глупость Элианы.
– Согласен.
Маэва говорила правду.
– Хочешь, расскажу тебе, о чем мне поведала Аэлина в те моменты, когда я могла проникнуть в ее сознание?
Дорин не решался прикасаться к эфесу Дамариса.
– Ты поработила ее и, словно воровка, забралась в ее сознание, – сердито ответил он. – Ничего не хочу слышать!
Маэва качнула головой, перебрасывая волосы за спину. Гневные слова Дорина не нарушили ее невозмутимости.
– Аэлина радовалась, что эта участь выпала тебе. Скажу тебе больше: она надеялась, что вернется слишком поздно и ты принесешь себя в жертву, избавив ее от ужасного выбора.
– Я не осуждаю Аэлину. У нее есть истинная пара и королевство.
Резкость слов Дорина не была наигранной.
– Не осуждаешь? А разве тебе не надо заботиться о своем королевстве, не менее могущественном и славном, чем Террасен?
Дорин не ответил.
– Уже месяц, как Аэлина на свободе, – добавила Маэва. – Но разыскивать тебя не пыталась.
– Эрилея велика.
– Если бы Аэлина захотела, – Маэва ухмыльнулась, – она бы тебя нашла. Однако она предпочла отправиться в Аньель.
Дорин знал, чтó за игру ведет Маэва, и намеренно чуть ослабил магическую защиту. Показал вход. Магия Маэвы тут же устремилась туда, стремясь отыскать щелочку. Но едва она пересекла порог, Дорин скрипнул зубами и вновь выбросил Маэву из своего разума, воздвигнув ледяную стену.
– Если ты стремишься к союзу со мной, твой способ показать эти стремления никуда не годится.
– Неужто поставишь мне в вину эти попытки? – тихо засмеялась Маэва.
Дорин не ответил. Он долго и пристально смотрел на бывшую фэйскую королеву, делая вид, будто напряженно размышляет. Когда-то его обучали искусству придворных интриг, и прежде всего – умению сохранять на лице учтивую непроницаемую маску. Давние уроки пригодились.
