– Это тебе решать, – ответил Лоркан, но его пальцы остановились. – По мне, так Варнон заслужил такой конец.
Шатер содрогнулся от темной магической силы фэйского воина.
– Других слов я от тебя и не ждала.
Лоркан пожал плечами, не собираясь это отрицать.
– Ты сама знаешь: Перрант возродится. От последствий моратского вторжения. И от всего, что успел натворить Варнон.
Мысли о Перранте вплетались в общую канву тревожных мыслей, не покидавших Элиду. Подумать только: ее родной город, город ее отца и матери, разграблен и сожжен моратскими солдатами. Может, они убили и ее старую няньку Финнулу? А какова участь тех, кто уцелел, но остался без крыши над головой? Голод зимой способен убивать не хуже валгов.
– Возродится, если мы победим в войне, – сказала Элида.
Пальцы Лоркана вновь закружили по ее лодыжке.
– Перрант будет отстроен заново, – только и сказал он. – Мы об этом позаботимся.
– А тебе уже приходилось возрождать города?
– Нет, – признался Лоркан, неутомимо убирая боль из увечных костей Элиды. – До сих пор я только разрушал. Но я хочу попробовать и другое. Вместе с тобой.
Эти слова он произнес, глядя не из-под ресниц, а прямо ей в глаза.
Элида увидела в них и другое предложение: не только восстановить город, но и построить их совместную жизнь.
– Да, – прошептала она, чувствуя, как горят щеки. – Сколько бы лет нам ни выпало.
Если они не погибнут в этой войне, останется другой враг: краткость ее жизни.
Вероятно, та же мысль мелькнула и у Лоркана. Элида ждала продолжения его слов, но он опустил голову, затем взялся расшнуровывать второй ее сапог.
– Что ты делаешь? – едва слышно спросила Элида.
Боги милосердные, до чего же у него проворные пальцы. Она еще долго возилась бы со шнурками.
– Тебе нужно распарить ногу. И самой посидеть в горячей воде. Я же говорил, что ты работаешь, не щадя себя.
– Помнится, ты говорил, что мне нужно побольше отдыхать.
– Да. Побольше отдыхать, поскольку ты работаешь, не щадя себя.
Лоркан снял второй сапог и помог Элиде встать.
– Пойду раздобуду тебе еды.
– Я уже ела.
– И есть тебе надо побольше.
Элиде всегда было неловко просить его выйти, пока она моется. Сегодня Лоркан попытался избавить ее от этих просьб.
Она стояла босая и всматривалась в лицо Лоркана, которое и сейчас казалось вытесанным из гранита. Потом сняла плащ и кофту. У Лоркана дернулся кадык. Элида знала: он слышит бешеный стук ее сердца. И чует запах каждой ее эмоции.
– Лохань высокая. Помоги мне забраться.
– Раньше забиралась, – напомнил ей Лоркан, не узнавая собственного голоса.
Элида закусила губу, чувствуя, как наливаются и покалывают ее груди.
– Я каждый раз боюсь поскользнуться.
Лоркан окинул ее взглядом, но с места не двинулся.
Элида похромала к медной лохани. Лоркан пошел следом, и сейчас давая ей пространство. Здесь командовала она, а он только подчинялся.
Элида остановилась у кромки. От лохани поднимался пар. Взявшись за подол рубашки, Элида потянула ее наверх.
Лоркан следил за каждым ее движением. Кажется, даже дышать перестал. Руки Элиды остановились, стали неуверенными. Она сомневалась не в Лоркане. В себе. В ритуале, на который решилась.
– Покажи, чтó делать.
– У тебя все прекрасно получается, – подбодрил ее Лоркан.
Но Элида беспомощно посмотрела на него, и он подошел ближе. Пальцы нашли подол ее рубашки.
– Можно, я помогу? – тихо спросил он.
– Можно, – шепотом ответила Элида.
Лоркан по глазам проверял искренность каждого ее слова. Элида говорила правду. Тогда он медленно снял с нее рубашку. От прохлады в шатре ее кожа покрылась пупырышками. Оставалась еще повязка из мягкой ткани, поддерживающая грудь, но Лоркан смотрел не туда, а Элиде в глаза.
– Говори, что мне делать дальше, – хрипло произнес он.
Дрожащей рукой Элида взялась за повязку. У Лоркана тоже дрожали руки, однако он сумел снять повязку. Элида оказалась голой по пояс.
Его глаза стали совсем черными. Он сбивчиво дышал, разглядывая очертания ее грудей.
– Какие красивые, – прошептал он.
Эти слова странным образом подействовали на Элиду. Осмелев, она протянула руки к камзолу Лоркана и стала расстегивать пуговицы и пряжки. Вскоре и он стоял голым по пояс, а Элида водила рукой по густой растительности, покрывавшей его мускулистую грудь.
– Тоже красиво.
Лоркан дрожал. Может, от распиравших его чувств, Элида не знала. Она прижалась губами к его груди и наслаждалась, слушая, как он урчит.
Лоркан ухитрился одной рукой расплести ей косу.
– Дальше и дольше, чем ты хочешь, мы не зайдем, – пообещал он.
Но Элида успела заметить выразительный бугор, оттопыривавший его штаны. У нее пересохло во рту.
– Я сама не знаю, чтó делаю.
– Что бы ни сделала, этого будет достаточно.
– Достаточно для чего? – спросила Элида, подняв на него глаза.
И опять эта полуулыбка.
– Для моего наслаждения.
Его неистребимая самоуверенность заставила Элиду фыркнуть. Лоркан припал губами к ее шее. Руки обхватили ее талию, осторожно трогали ребра, но выше не поднимались.
Элида выгнула спину и тихо застонала, ощутив губы Лоркана у себя под ухом. Потом они нашли ее губы. Прикосновение было удивительно нежным. Элида обняла его за шею. Лоркан поднял ее на руки и понес. Не к лохани. Обратно на койку. Он шел, не прерывая их поцелуя.
Дом. Семья. Вместе с ним. В детстве ее лишили семьи. Они построят другую и проживут столько, сколько отпущено ее телу.
Лоркан осторожно положил ее на койку. Они оба дышали сбивчиво. Лоркан замер, оставляя выбор за ней. Элида снова поцеловала его и шепотом попросила:
– Покажи мне все.
Лоркан исполнил ее просьбу.
Перед нею были ворота и гроб. Она не выбрала ни то ни другое. Она находилась в туманном месте, которое и местом-то не было. Туман ждал ее выбора.
Из гроба послышались громкие удары по крышке. Они перемежались со сдавленными женскими криками. Криками и мольбами.
Черная арка ворот глядела в вечность. По сторонам арки текла кровь и уходила в расщелины между камнями. Кровь – это все, что осталось после молодого короля, шагнувшего за ворота.
– Ты ничем не лучше меня, – сказал Кэрн.
