Когда женщина наложила последний шов, Эдион снова потерял сознание. Очнулся он довольно скоро и увидел перед собой нескольких солдат, посланных удостовериться, что он жив. Боль поутихла, но не настолько, чтобы браться за меч и продолжать сражение. Эдион шевельнул правой рукой и понял: придется подождать, пока исцелением займется его фэйское наследие. Он всегда оправлялся от ран быстрее обычных людей.
Эдион потерял много крови, однако фэйское наследие спасло его от смерти. В основном отцовское – у матери оно проявлялось слабее. Лежать Эдион не собирался. Он велел солдатам помочь ему надеть доспехи и, пошатываясь, выбрался на городские улицы.
Где-то сейчас Гарель? Наверное, продолжает искать Аэлину. Известно ли ему, что Террасен вот-вот падет? Волнует ли это горного льва?
Эдион прогнал залетевшую мысль, хотя в глубине души жалел, что отца сейчас нет в Оринфе. Присутствие Рована и других тоже помогло бы. Но спокойствие и уверенность Гареля были бы для защитников Оринфа сродни бальзаму. Возможно, и для самого Эдиона.
Эдион стиснул зубы. Его шатало. По ступеням, осклизлым от крови, он двинулся на парапет, обходя валявшиеся тела, человеческие и валгские. Сколько же он отсутствовал? Получалось, чуть больше часа.
Ничего не изменилось. Валги по-прежнему лезли на стены, штурмуя западные и южные ворота, но защитники города отражали натиск. Число Железнозубых, сражающихся с крошанками, несколько уменьшилось. Отряд Тринадцати находился вдалеке, уничтожая всех, кто встречался на их пути.
А на реке… Снег на берегах был густо полит кровью. Преимущественно красной.
Вид на реку загородили солдаты, теснящие валгов. Эдион остановился. Помочь им сейчас он не мог и потому просто ждал, когда они передвинутся дальше.
От вида окровавленных берегов у него перехватило дыхание. Повсюду валялись тела убитых, причем ближе к городским стенам, чем он думал.
Лисандра в обличье речного дракона продолжала сражаться. Из ран на боках вытекала кровь. Красная кровь.
Ее усилия показались Эдиону глупыми и бесполезными. Куда действеннее заманивать врагов в засаду и там расправляться с ними. Однако Лисандра не отступала. Ее могучий хвост ломал вражеские позвоночники, а острые челюсти перекусывали головы. Местом сражения она избрала изгиб реки за пределами города. И вдруг он понял: Лисандра не просто так остается в воде, игнорируя кровоточащие раны. Она узнала что-то такое, чего не знали на парапетах, и своими действиями пытается подать защитникам сигнал.
У Эдиона кружилась голова. В ребра и руку била пульсирующая боль. Он следил за действиями Лисандры. К ней устремилась очередная горстка вражеских солдат. Один взмах хвоста переломал нападавшим копья, а затем и хребты.
Но мимо уже пыталась прорваться другая кучка моратских солдат. Увидев, что они тащат с собой лодку, Эдион выругался. Лисандра устремилась к лодке. Ей помешали. Увидев частокол копий, нацеленных на нее, она была вынуждена отражать нападение. Солдаты с лодкой благополучно прошмыгнули мимо.
Заметив, куда направляются эти солдаты, Эдион стал выкрикивать приказы. Голова у него вновь закружилась.
Проникнув в реку по сточному каналу, Лисандра застала врагов врасплох. Но ее маневр имел и оборотную сторону: она показала Морату еще один путь в город. Он находился у них под ногами. Если они сумеют пробраться через решетки и окажутся внутри…
Преодолевая жуткое головокружение, Эдион начал подавать сигналы. Вначале Лисандре, доблестно пытавшейся не пропустить врагов ко входу в канал. Затем – отряду Тринадцати, который находился на опасном удалении от стен. Ведьмы должны немедленно вернуться и остановить эти поползновения Мората, иначе будет поздно.
В небе свистел и завывал ветер. Снизу и вокруг слышались крики раненых и умирающих. Манона увидела сигналы, подаваемые Эдионом. Вчера он подробно растолковал ей их значение. Сейчас Эдион требовал от нее и отряда Тринадцати немедленно возвращаться к стенам.
Крошанки сдерживали натиск Железнозубых, но отступать сейчас, оставив воздушное поле боя…
Принц Эдион снова подал сигнал: «Сюда. Сюда. Сюда».
Там случилось что-то очень серьезное, иначе бы он не стал сигналить.
«Река, – сообщал Эдион. – Враги».
Манона взглянула в восточном направлении и поняла, чтó Морат пытается сделать под шумок.
– Возвращаемся к стенам! – крикнула она отряду Тринадцати, продолжавшему опрокидывать Железнозубых противниц.
Манона развернула Аброхаса. Оставалось подняться выше полосы сражения и лететь к стенам.
Предостерегающий крик Астерины запоздал. Снизу, будто зверь из засады, вынырнул крупный дракон и устремился к Аброхасу. Манона сразу узнала всадницу. Тем временем дракон Искары Желтоногой вцепился в Аброхаса зубами и когтями.
Наследница Желтоногих зловеще улыбалась.
Окружающий мир закачался. Аброхас ревел от боли, но держался в воздухе, пытаясь сбросить дракона Искары. Казалось, это ему удалось. Вражеский дракон отпрянул… но лишь затем, чтобы сомкнуть челюсти на шее Аброхаса.
Глава 89
Дракон Искары мертвой хваткой держал шею Аброхаса, но тот каким-то чудом оставался в воздухе. При виде мощных челюстей, сомкнувшихся на шее ее дракона, при виде страха и боли в его глазах у Маноны перехватило дыхание. Ужас, объявший ее, мешал думать. На несколько мгновений Манона полностью оцепенела.
Аброхас. Ее Аброхас. Он принадлежал ей, как и она – ему. Тьма выбрала их друг для друга.
Манона утратила чувство времени. Она не знала, сколько секунд или минут провела в оцепенении после атаки на Аброхаса. Да и какое это имело значение?
Ее рука потянулась к почти пустому колчану. Ветер угрожал вырвать стрелу из пальцев, но Маноне удалось наложить ее. Мир безостановочно кружился, ветер с ревом набрасывался на нее со всех сторон, и все же она прицелилась.
Дракон Искары дернулся. Стрела только чудом не вонзилась ему в глаз. Но шею Аброхаса он не выпустил. Хватка была не настолько глубокой, чтобы перекусить Аброхасу шею. Впрочем, этого и не требовалось. Вражескому дракону достаточно тянуть вниз, преграждая доступ воздуха, и тогда…
Манона выпустила вторую стрелу. Порыв ветра сбил прицел, и стрела ударила вражеского дракона в челюсть, застряв в его толстой шкуре.
Искара хохотала. Ей было смешно смотреть, как Аброхас силится и не может высвободиться из хватки.
Манона озиралась по сторонам. Ну хоть бы кто-нибудь из ее ведьм оказался рядом, чтобы спасти Аброхаса. Она вдруг поняла, насколько ей дорог этот отважный дракончик. Если бы Трехликая богиня позволила, Манона поменялась бы с ним местами, подставив свою шею челюстям Искариного дракона…
Но отряд Тринадцати вел сражение с шабашем Искары и находился далеко. Астерина сцепилась с заместительницей Искары. Их драконы тоже сцепились в буквальном смысле этого слова и медленно падали вместе с всадницами.
