Свежего мяса хватило совсем ненадолго.
Лестница закончилась. Эдион свернул к трапезной, но Лисандра дотронулась до его руки. Остановившись, он повернулся к ней. Лисандра молча обняла его за талию и спрятала лицо у него на груди: красивое и такое усталое. Эдион поставил свечку на стенной карниз и тоже обнял Лисандру. Она буквально повисла на Эдионе, словно усталые ноги ее уже не держали.
Эдион уткнулся подбородком в макушку Лисандры, закрыл глаза и вдыхал ее постоянно меняющийся запах. Их сердца перекликались. Эдион гладил ее по спине, не столько лаская, сколько подбадривая.
Близости между ними не было. Неподходящее время, да и пригодных мест для этого в холодном замке тоже не находилось. Но эти объятия… В день гибели отряда Тринадцати Лисандра впервые остановила Эдиона возле лестницы, крепко обняла и долго не разжимала руки. Когда боль и отчаяние немного отпустили обоих, Эдион проводил ее наверх.
Лисандра чуть отстранилась, но не высвободилась из его объятий.
– Готов? – спросила она.
– У нас кончаются стрелы, – сказала Маноне Петара Синекровная. В предрассветных сумерках они поднимались на башню, наспех превращенную в драконье гнездо. – Думаю, можно оставить менее опытные шабаши в замке. Пусть делают стрелы.
– Пусть делают, – глухо отозвалась Манона, глядя на незнакомых драконов, окружавших Аброхаса.
Тот уже проснулся. Он держался особняком и сейчас, ежась от холода, смотрел на поле сражения за крепостными стенами. На выжженное пятно, которое никакой снегопад не мог засыпать полностью.
Манона часами смотрела на это пятно, а когда находилась в воздухе, ведя нескончаемые сражения, с трудом решалась пролететь над ним.
В груди и во всем ее теле поселилась пустота.
Только сражения и повседневные дела уберегали Манону от желания свернуться в комочек рядом с Аброхасом и замереть. Разум подсказывал ей: нужно двигаться, иначе жизнь ее покинет.
Окружающие, кажется, это тоже понимали, но Манону не заботило их отношение к ней. Меж тем вчера вечером Ансель из Верескового Утеса разыскала ее в Большом зале. Рыжеволосая воительница присела рядом. Глаза цвета красного вина сразу заметили, что Манона почти ничего не ест.
– Я тебе сочувствую, – сказала Ансель.
Манона молча смотрела в тарелку с почти нетронутой едой. Молодая правительница Западного края оглядела угрюмый зал.
– Я потеряла большинство своих солдат, – сказала она, и ее веснушчатое лицо побледнело. – Это было до вашего появления, еще по пути в Оринф. Армия Мората перехватила их и зверски уничтожила.
Маноне стоило изрядных усилий повернуться к Ансели и встретить тяжелый взгляд рыжеволосой королевы. Она моргнула. То было единственным подтверждением, что Манона слышала слова Ансели.
Возле тарелки Маноны лежал ломоть хлеба. Ансель отщипнула от него кусок и принялась есть.
– В Западном краю места хватит, если… сумеешь сломать древнее проклятие.
Кто-то из ведьм за длинным столом напрягся, но не взглянул в их сторону.
– Я буду уважать древние границы Ведьминого королевства. Остальная часть Западного края – моя.
Ансель встала, забрав недоеденный хлеб.
– Подумай на досуге, – сказала она и пошла к своим солдатам.
Манона не проводила ее взглядом, но слова Ансели и это предложение засели в памяти. Ведьмам обещали вернуть земли в границах их древнего королевства, но не весь Западный край… «А ты приведи наших на родину».
Прощальные слова Астерины и сейчас звучали в ушах Маноны.
– Ты сегодня тоже можешь остаться в замке, – сказала Петара, поглаживая бок своего дракона. – Поможешь делать стрелы. И отдохнешь.
Манона посмотрела на нее. Железнозубые лишились двух верховных ведьм и наследницы Желтоногих. Где находилась мать Петары, никто не знал. Однако воздушный легион Мората сохранял дисциплину. Маноне, Петаре и крошанкам приходилось нелегко.
Каждый день все меньше и меньше ведьм возвращалось с поля битвы.
– Остальные не отдыхают, – холодно ответила Манона.
– Остальные ночью ухитряются спать, – заметила ей Петара. – Думаешь, я не вижу, как ты лежишь без сна?
– У меня нет потребности в отдыхе.
– Утомление ничуть не менее опасно, чем раны. Отдохни, а завтра присоединишься к нам.
– Не припомню, чтобы тебя назначали командующей, – оскалила зубы Манона.
Петара и сейчас выдержала ее взгляд.
– Что ж, сражайся, если хочешь. Но помни: от тебя зависят многие жизни. Если из-за чрезмерной усталости ты потеряешь быстроту и ловкость и погибнешь, они все пострадают.
Петара давала ей здравый и даже мудрый совет. Однако взгляд Маноны переместился в сторону равнины. Черная полоса вражеской армии становилась все отчетливее. Час-полтора, и снова зазвучат костяные барабаны, а за ними последует гул очередного дня противостояния Морату.
Она не могла и не желала отдыхать.
– Обойдусь без отдыха, – отрезала Манона.
Она повернулась, чтобы отправиться к Бронвене. Та хотя бы не будет нести эту чепуху. А вот Гленнис наверняка встанет на сторону Петары. Манона это знала.
Петара вздохнула, и от ее вздоха по спине Маноны пробежали мурашки.
– Тогда до встречи на поле битвы.
К полудню шум и грохот войны превратился для Венги в отдаленный гул. Даже на холодном ветру ее спина взмокла от пота – побегай по лестницам и коридорам в нескольких слоях теплой одежды. Сейчас Венга неслась на парапет стены замка, зажимая в руке очередное послание. Вот уже две недели подряд Дарро и другие сановники наблюдали оттуда за сражениями.
Это послание было от Бронвены. Венге его передала молодая крошанка, которая так торопилась, что едва коснулась земли и тут же снова взлетела на своей метле.
Венга знала: что Железнозубые, что крошанки редко отправляли послания людям. Надо же, молодая ведьма знала, кого искать. Знала, кто она такая… Венгу охватывала гордость, оттеснив страх. Юная помощница неслась наверх, к господину Дарро.
Рядом с Дарро стоял Муртаг. Тот протянул руку, иначе Венга упала бы на скользком полу.
– Осторожнее, – предостерег ее Муртаг. – Обледенелые камни не менее опасны, чем валги.
Венга кивнула, хотя намеревалась не обращать внимания на стариковские советы. К счастью, никто не видел, как вчера она растянулась и проехалась по обледенелым ступенькам. Особенно Лисандра. Если бы Лисандра заметила синяки, украшавшие ногу и руку Венги, помощницу Дарро заперли бы в башне.
Господин Дарро прочитал послание и хмуро посмотрел на город.
– Бронвена сообщает об осадной башне, которую моратские солдаты тащат к западным воротам. Через час-другой башня окажется здесь.
