– Когда вы отправляетесь в Эйлуэ? – спросила Манона.
– Завтра. Часть раненых вполне окрепла для дороги. Остальных придется оставить здесь.
Внутри у Маноны все сжалось, но она волевым усилием прогнала расхолаживающие мысли о сожалении и раскаянии.
– Вы полетите с нами? – спросила старуха и протянула Маноне метлу.
Прутья этой метлы были оправлены в обычное железо. Манона взяла метлу. Провела по ней пальцами. Черенок издал высокий свистящий звук. Над двумя соседними вершинами несся быстрый колючий ветер, нашептывая ей о каких-то ужасах.
Решение примкнуть к крошанкам отряд Тринадцати принял еще несколько дней назад. Раз их бывшие противницы отправляются на юг, туда же полетят и Железнозубые, даже если каждый день приближал погибель сражавшихся на севере.
– Мы полетим с вами, – сказала Манона.
Гленнис кивнула.
– Хозяйку этой метлы зовут Карсина. – Старуха указала в сторону шатров за спиной Маноны. – Она сейчас несет караул возле ваших драконов.
Дорин решил, что не нуждается в уединенном месте для упражнений. Разумное решение, если учесть полное отсутствие уединенных мест в крошанском лагере. Их не было не только внутри, но и за пределами лагеря. Там за ним в любое время дня и ночи наблюдали бы острые глаза крошанских дозорных.
И потому сейчас Дорин сидел рядом с Вастой у очага Гленнис. Рыжая ведьма почти засыпала от скуки.
– Учишься магии оборотней? – отчаянно зевая, спросила Васта. – Более пустой траты времени я не видела. – Белоснежная рука ведьмы указала на площадку для состязаний. Там ее соратницы упражняли мышцы и оттачивали навыки. – Чем здесь торчать, устроил бы поединок с Линной.
– Несколько минут назад Линна едва не выбила Эмогии зубы. Видел собственными глазами. Не знаю, вырастают ли у ведьм новые взамен выбитых. Знаешь, у меня что-то нет желания попадаться Линне под руку.
– Какой же ты после этого мужчина? – выгнула рыжую бровь Васта.
– Пока что мне мои зубы не в тягость. – Дорин вздохнул. – Я пытаюсь сосредоточиться.
Никто из ведьм, в том числе и Манона, не расспрашивал, зачем он упражняется. Около недели назад Дорин заявил, что паучиха натолкнула его на мысль. Если она на крупицах чужой магии овладела искусством оборотня, возможно, при его магических способностях, он тоже научится. Ведьмы на это лишь пожали плечами. Их больше заботило путешествие в Эйлуэ вместе с крошанками, которое могло начаться в любой день.
Дорин ничего не слышал о собирающихся в Эйлуэ военных отрядах. Как бы ни был силен Морат, воевать на два фронта всегда трудно. Если это хотя бы ненадолго отвлечет Эравана, когда Дорин будет находиться в твердыне валгского короля… Он безропотно согласился отправиться в Эйлуэ.
Дорин рассказал Маноне и Гленнис все, что знал об этом королевстве и его правителях. После падения Адарланской империи власть в Эйлуэ вернулась к родителям принцессы Нехемии и двум ее младшим братьям. Прежняя эйлуэйская армия была почти целиком уничтожена в годы адарланского владычества. Надеяться на крепкий фронт бессмысленно. Но если бы удалось собрать хоть несколько тысяч солдат и отправить на север… Его друзья получили бы пусть и скромное, но подкрепление.
Это потом. А для начала нужно уцелеть самим.
Дорин закрыл глаза. Васта умолкла. Несколько дней подряд все свободное время она просиживала рядом с королем, выискивая малейшие изменения в его внешности. Дорин пытался менять себе цвет волос, глаз и кожи.
Никаких успехов.
Его магия прикоснулась к похищенной паучихой магии оборотня. Прежде чем убить паучиху, Дорин узнал достаточно много. Теперь требовалось убедить его магию уподобиться магии оборотня. Годилась ли для этого магия стихий, которой он владел, Дорин не знал.
«Будь тем, кем пожелаешь», – говорила ему Кирена.
Получалось, он желал быть… никем.
Но Дорин не оставлял усилий. Продолжал заглядывать вглубь себя, во все укромные уголки. Нужно побольше упражняться, тогда он овладеет искусством превращения, проникнет в Морат и найдет третий Ключ. А затем принесет всего себя в жертву Замку и Вратам.
И тогда эта кровавая история окончится. Для Эравана и для него самого тоже.
Трон унаследует его младший брат Холлин. Однако и тот был зачат отцом, находившимся под властью валгского демона. Что перешло брату от этой твари? Дорин помнил брата капризным, грубым мальчишкой. Но был ли Холлин до конца человеком?
Дорину вспомнились детские выходки брата. Следом вспомнилось и другое. Это ведь не Холлин убил их отца, разгромил замок, допустил гибель Сорши.
Вопрошать Дамарис он не осмелился. Сомневался, что выдержит, если меч обнажит его глубинную суть. Вместо этого Дорин вглядывался в свою магию, способную творить пламя, воду, лед и ветер.
Однако, как бы он ни старался, как бы ни представлял себя с каштановыми волосами и бледноватой веснушчатой кожей, в его облике ничего не менялось.
Она – не посыльная, но у Маноны хватило ума понять намек и исполнить просьбу Гленнис: отнести три метлы их хозяйкам, находившимся в разных частях лагеря. Конечно, этого недостаточно, чтобы лететь с ними в Эйлуэ. Ей нужно получше узнать характер каждой крошанской ведьмы.
Астерина, все это время сидевшая по другую сторону костра, молча встала и пошла следом. В руках у нее было две метлы.
– Я и забыла, что черенки они делают из красного дерева, – сказала заместительница Маноны, разглядывая метлы. – Его резать намного легче, чем железное дерево.
Манона и сейчас чувствовала боль в руках, стоило ей вспомнить, как она выстругивала свою первую метлу из толстой ветви железного дерева, найденного в чащобе Задубелого леса. Два черенка оказались хлипкими и сломались. Третий она решила делать основательнее, с полным сознанием, что ей потом летать на этой метле. Три попытки; каждая соответствовала ипостаси Трехликой богини.
Ей тогда было тринадцать. Со дня первых месячных прошли считаные недели. В ней проснулась ведьмина сила, способная поднимать метлы в воздух и нести по небесным просторам. Этой силой было наполнено каждое движение резца, каждый удар молотка. От ведьмы требовалось не просто изготовить черенок, а вдохнуть в него свою силу.
– Где осталась твоя метла? – спросила Манона.
– Где-то в крепости Черноклювых, – пожала плечами Астерина.
Манона кивнула. Ее собственная осталась там же, поставленная в дальний угол шкафа. После исчезновения магии даже самая лучшая ведьмина метла годилась лишь для подметания полов.
– Думаю, мы не помчимся в крепость за нашими метлами, – сказала Астерина.
– Конечно нет, – ответила Манона, вглядываясь в небо. – Завтра мы с крошанками полетим в Эйлуэ. Уж не знаю, какой отряд удалось собрать людям. Крошанки намерены соединиться с ними.
