Астерина плотно сжала губы.
– Хорошо бы потом убедить их всех – крошанок и людей – двинуть на север.
Хорошо бы, если им повезет и Эраван к тому времени не сотрет Террасен с лица Эрилеи.
Они подошли к первой ведьме, указанной Гленнис. Манона кивнула Астерине, и та вручила метлу хозяйке. Крошанка брезгливо поморщилась. Метлу она взяла двумя пальцами, пробубнив:
– Теперь снова придется чистить.
Астерина ей криво улыбнулась. Возможно, крошанка не знала, что такая улыбка не предвещает ничего хорошего.
Манона слегка подтолкнула заместительницу, и они отправились на поиски двух других владелиц метел.
– Ты всерьез думаешь, что это занятие по нам? – недовольно пробормотала Астерина; две другие крошанки, которым она вручила метлы, насмешливо хмыкнули. – Прислуживать взбалмошным крошанским принцессам?
– Это стратегия, – коротко ответила Манона.
Осталось передать последнюю метлу. Карсину они нашли там, где и говорила Гленнис. Караульная увлеченно разглядывала драконов. Астерина кашлянула, привлекая ее внимание. Карсина обернулась. Смуглое лицо караульной напряглось, но она не усмехнулась, а с губ не сорвалось обидных слов.
Поручения Гленнис были выполнены. Астерина приготовилась уйти. Манона, заметив интерес крошанки, кивнула в сторону драконов:
– Это тебе не на метле летать. Драконы летают гораздо быстрее, поднимаются выше метел, да и сами они – грозное оружие. Вот только их кормить-поить надо.
В зеленых глазах Карсины соседствовали настороженность и любопытство. Она вновь повернулась к драконам. Эти могучие твари тоже мерзли. Голубая дракониха Астерины прижалась к Аброхасу, а тот прикрыл ее своим крылом.
– Мы даже не знаем, как Эравану удалось их возродить. Но как-то удалось, раз драконы снова появились.
От бабушки Манона слышала, что в очень далекие времена на землях Адарлана жили драконы. Потом их перебили.
– Эраван мыслил создать армию безмозглых крылатых убийц.
Астерина помалкивала.
– А твой дракон больше похож на верного пса, – наконец отозвалась Карсина.
Манона мысленно напомнила себе, что это не оскорбление. Крошанки любили собак не меньше, чем люди.
– Моего зовут Аброхас. Он вообще… другой.
– У них с голубой драконихой… что-то вроде пары.
– Что-о? – не выдержала Астерина.
Крошанка указала на дракониху, прижавшуюся к Аброхасу:
– Этот Аброхас хоть и мельче, но обхаживает ее постоянно. Тычется в нее мордой, когда никто не видит.
Манона и Астерина переглянулись. Обе замечали, что их драконы без конца кокетничают, но пара? Это уже серьезнее.
– Забавно, – только и сказала Манона.
– Ты что же, не знала про их отношения? – удивилась Карсина.
– Мы знали, что они размножаются, – наконец вступила в разговор Астерина. – Но чтобы у них это происходило по выбору…
– По любви, – возразила крошанка, и Манона едва не выпучила глаза. – Вопреки темным замыслам Эравана эти существа способны любить.
Чушь, конечно, однако что-то внутри Маноны подсказывало: крошанка права.
– Как тебя зовут? – спросила она, хотя уже знала имя зеленоглазой ведьмы.
В глазах Карсины вновь появилась настороженность, будто она вспомнила, с кем говорит. К тому же ее разговор с Железнозубыми могли подслушать.
– Спасибо за метлу, – торопливо произнесла Карсина и зашагала по проходу между шатрами.
Хотя бы одна крошанка (если не считать Гленнис) удостоила ее разговором. Быть может, путешествие в Эйлуэ даст возможность познакомиться еще с кем-то. Стратегия стратегией, но Манона вдруг остро почувствовала: они теряют драгоценное время.
«Торопись на север, – день и ночь пел ей ветер. – Спеши туда, Черноклювая».
Карсина ушла. Астерина наблюдала за Аброхасом и Нареной, недоуменно почесывая затылок.
– Ты всерьез думаешь, что у них зашло так далеко? – спросила она Манону.
Аброхас приподнял голову, покоившуюся на спине Нарены, и посмотрел на ведьм. «Туго же вы соображаете», – говорил его вгляд.
– И за какими изменениями я должна следить?
Они сидели, касаясь друг друга коленями. За стенками тесного шатра завывав ветер. Щуря золотистые глаза, Манона добросовестно всматривалась в лицо Дорина.
– Следи за моими глазами. Если они поменяют цвет, сразу говори.
– Неужели тебе так важно научиться искусству превращения? – не выдержала она.
– Ну сделай мне одолжение, – вкрадчиво попросил Дорин, погружаясь в глубины своей магии.
«Карие, – твердил он глазам. – Из сапфирово-синих вы станете карими».
Обманщик – вот он кто. Дорин до сих пор молчал об истинной причине упражнений. Он и без Дамариса знал, что обманывает ведьму.
Она вполне могла не пустить его в Морат, однако существовала другая возможность, многократно хуже ведьминого запрета. Ее собственное участие в этой вылазке.
Робкого человека этот взгляд Маноны давно обратил бы в бегство.
– Были они у тебя синими, синими и остались.
Боги милосердные, до чего же она красивая! И когда он перестанет считать такие мысли предательством?
Дорин глубоко вдохнул, сосредоточился, начисто игнорируя два Ключа, лежащие у него в кармане.
– И что, даже оттенок не изменился? – спросил он Манону.
– У тебя же все так легко получается. Чем это превращение отличается от твоей магии? – недоумевала ведьма.
Дорин выпрямился, сцепил руки за головой и попытался найти слова, чтобы объяснить ей разницу:
– Обычно магическая сила течет во мне, как кровь. Почти не задумываясь, я могу создать лед, затем превратить его в огонь, а огонь – в воду.
Манона наклонила голову, разглядывая Дорина. Совсем недавно он вот так же наблюдал за драконами, уплетающими дикую козу.
– А что тебе нравится больше всего? – спросила она.
Вопрос был странным и весьма личным. Хотя всю эту неделю, пользуясь относительным теплом и уединенностью шатра, оба часами валялись под одеялами, на которых сейчас сидели. И не только валялись.
В его жизни не было ни одной женщины, похожей на Манону. Наверное, и в ее жизни не было такого мужчины, как он. Манона привыкла командовать, но в минуты их близости ей нравилось, когда командовал он. Сколько наслаждения ей это доставляло! Манона извивалась под ним, забывая обо всем.
Однако сближение было лишь телесным. Благословенные часы забвения, без проникновения в душу друг друга. Они с Маноной нуждались в этом. Дорин не раз твердил себе: заходить дальше не стоит, иначе это плохо кончится для них обоих.
