Его горный дом когда-то стоял примерно в пяти-шести лигах отсюда. У Рована были мысли однажды сводить туда Аэлину, хотя там давным-давно все поросло травой. Но том месте осталась могила Лирии. Его «неистинной» пары.
А его истинная пара… неутомимо шла между деревьями, сама похожая на призрак.
Они двигались за Маленьким народцем. Те махали ручками с деревьев, камней, кустов и исчезали. А за Лорканом следовала еще одна стайка Маленького народца, умело заметая следы: где ловкостью тонких ручек, где магией.
Рован мечтал только об одном – чтобы нашлось надежное, недоступное глазам Маэвы место для ночлега, где Аэлина смогла бы спокойно выспаться. Он представлял, в какую ярость придет фэйская королева, обнаружив обман.
Маленький народец вел их на восток, удаляясь от побережья. Рован не отваживался сказать хозяевам леса, что ему и его спутникам нужна гавань. Сначала они доберутся до места ночлега, а там уже будут строить замыслы по возвращению на Эрилею.
Провожатые подвели их к громадному валуну, больше похожему на скалу. Там темнел узкий проход. Маленький народец скрылся в проходе, затем оттуда высунулась ручка-прутик и поманила их внутрь. Рован в нерешительности остановился.
Существо, обитающее в озере под Лысой горой, выглядело почти ручной зверюшкой по сравнению с другими, промышлявшими в темных и забытых местах. А уж пещеры были для них просто райскими уголками.
Но Маленький народец настойчиво манил внутрь.
– Там может быть ловушка, – сказал подошедший Лоркан.
Элида с Гарелем безбоязненно приближались к проему. Туда же шла и Аэлина. Ровану оставалось только последовать за нею, как он делал до сих пор и намеревался делать дальше, вплоть до последнего дыхания и за пределами этого мира.
Узкий проем быстро превратился в широкий проход. Огненный пузырь Аэлины освещал черные стены, позволяя продвигаться вперед, не спотыкаясь.
Проход вывел их в просторное помещение. Здесь золотистый пузырь светил не ярче свечи. Потолок терялся в темноте. Но отнюдь не высота стен заставила Рована остановиться.
В стене были устроены большие и маленькие ниши. Там хранились спальные подстилки, одежда, а кое-где и съестные припасы. Возле одной ниши горел костерок. Поблизости в естественном каменном корыте плескалась вода, поступавшая из ручья.
Но самое удивительное находилось в двух десятках шагов. Противоположная стена обрывалась. Дальше был берег озера, уходившего во тьму.
Рован слышал о бесчисленных подземных реках и озерах в здешних горах. Находились они на такой глубине, что даже фэйцы не отваживались туда спускаться.
Похоже, эта пещера, как и озеро, целиком принадлежала Маленькому народцу. Они устроились здесь основательно, соорудив возле одной стены нечто вроде березовой рощи. Возможно, обитателям пещеры удалось перетащить сюда живые деревья. Возможно, они устроили искусное подобие, повесив между белыми стволами гирлянды из веток и листьев. Там перемигивались голубые огоньки.
Эти огоньки отличались от фэйского света. У Маленького народца была своя магия, старая и довольно странная. В сумраке пещеры светящиеся голубые точки чем-то напоминали звезды в ночном небе.
Элида с нескрываемым изумлением глазела на пещеру. В глазах Гареля и Лоркана было больше настороженности, чем изумления. У Рована тоже. Кажется, пещера имела один вход. Дальше начиналось озеро. О его протяженности оставалось только гадать, равно как и о том, что находится по берегам.
Аэлина направилась к сверкающей стене. И куда делась ее всегдашняя осторожность? Прежде она бы непременно остановилась, чтобы оценить пути отступления и возможные ловушки. Прежде она вообще бы не сунулась в такое место без оружия.
Казалось, она находится в забытьи. Истязания приучили ее погружаться внутрь себя так глубоко, что Рован и остальные казались ей кем-то вроде птиц, парящих вдалеке.
Меж тем она направилась к каменной стене, искусно убранной березовыми ветками. Среди веток тоже прятался Маленький народец. Кто восседал на ветках, кто висел на них, словно летучие мыши.
Аэлина неслышно ступала по каменному полу. Фенрис остановился, решив, что его общество королеве не требуется. Боковым зрением Рован увидел, что Лоркан, Элида и Гарель подошли к другому участку стены, где находились ниши, и стали осматривать их содержимое.
Рован остановился посередине. Аэлина приблизилась к живой, сверкающей стене. Лицо ее оставалось безучастным. Держалась она без напряжения. Потом Аэлина наклонилась к существам Маленького народца, притаившимся среди ветвей и листьев. Ее губы двигались. Она говорила короткими, отрывистыми фразами.
Рован ни разу не слышал, как Маленький народец разговаривает. Но его королева, жена и истинная пара нашла с ними общий язык.
Разговор длился недолго. Аэлина отошла от стены. Ее лицо ничуть не изменилось, а глаза были отрешенными и холодными, как подземное озеро. Маэва и Кэрн сумели погасить в них неистовый огонь. Фенрис двинулся следом. Рован остался на месте и лишь смотрел, куда дальше пойдет Аэлина. Она шла к костерку.
Должно быть, Маленький народец сообщил ей, что в этой пещере им нечего опасаться, и теперь она шла к огню, сохраняя и свой огненный пузырь.
Спутники Рована повернулись в ее сторону. Аэлина, безучастная ко всем, улеглась на голый камень в узком пространстве между костерком и стеной и закрыла глаза.
Глава 32
Целых три дня Дорин прожил с карими глазами, пока не додумался, как вернуть им прежний цвет. Все эти дни крошанки и отряд Тринадцати летели над Белоклычьими горами. Астерина и Васта постоянно дразнили Дорина, говоря, что ужасно соскучились по его «чудным синеньким глазкам», а потом нарочито громко вздыхали, когда глаза короля вновь стали сапфировыми.
Его магия легко перескакивала между стихиями, однако искусство было совсем иным. Оно скрывалось в той части личности Дорина, что всегда жаждала свободы. Полной, безграничной свободы, такой как у богини диких зверей Темизии. Когда-то Дорин считал свободу главной ценностью человека. Король невесело усмехнулся, вспомнив свою тогдашнюю беспечность и идеалистические воззрения.
Его магия и сейчас настаивала: отпусти все, что терзало и мучило тебя, когда ты был в каменном ошейнике и потом. Отпусти и стань совершенно иным Дорином, незнакомым себе самому.
Это было легче понять, чем осуществить. Дорин толком не понимал, каким образом вернул глазам прежний цвет. Вроде за какую-то ниточку потянул. Но сколько он потом ни искал эту ниточку, больше она не попадалась. Все попытки снова сделать глаза карими проваливались.
В полдень крошанки и отряд Тринадцати сделали привал под покровом Задубелого леса. Летом густая листва полностью скрыла бы их присутствие. Но сейчас деревья стояли с голыми ветвями, а на земле совсем не было снега. Еще день пути – и они достигнут места встречи. Пусть на неделю позже, чем обещали эйлуэйским военачальникам. Вряд ли к тому времени надобность в их помощи отпадет.
