Лоркана задел высокомерный тон Аэлины. Он хотел было ответить, но не успел.
– И потому, Лоркан Сальватир, я делаю тебе предложение. – Она дотронулась до своей руки. – Принеси мне клятву на крови – и я позволю тебе отправиться куда пожелаешь.
Фенрис тихо выругался, но Лоркан едва это слышал. В голове у него загудело.
– Что мне даст эта клятва? – оторопело спросил он.
Аэлина мельком оглянулась. Так и есть: Элида смотрела на них во все глаза. Когда королева вновь повернулась к Лоркану, стальной взгляд немного потеплел.
– Тебе будет открыт доступ в Террасен. Это главное. В какой части королевства ты пожелаешь обосноваться, меня не касается.
Интересно. Значит, решение будет принимать не Аэлина. Он сам. И не он, а темноволосая женщина, что смотрела на них, разинув рот.
– А если я откажусь? – рискнул спросить Лоркан.
– Тогда ноги твоей не будет в моем королевстве. И твое путешествие с нами на этом закончится, учитывая, что Маэва охотится за Ключами и дышит нам в затылок.
Голос Аэлины утратил прежнюю жесткость.
– Я не настолько тебе доверяю, чтобы позволить примкнуть к нам на иных условиях.
– Однако ты готова принять от меня клятву на крови?
– Мне от тебя ничего не нужно, равно как и тебе от меня. От тебя я требую только то, что и от любого гражданина Террасена: охранять и защищать мое королевство и его жителей. Можешь построить себе хижину в Оленьих горах и жить там безвылазно. Я слова не скажу.
Слова Аэлины не были пустыми обещаниями. Принести ей клятву на крови, поклясться никогда не причинять вреда ее королевству, и в обмен – полная свобода. Если же он откажется… Элиду он больше не увидит.
– У меня нет иного выбора, – совсем тихо, чтобы не слышали другие, добавила Аэлина. – Я не могу рисковать Террасеном.
Она по-прежнему не опускала руки, ожидая решения Лоркана.
– Однако мне не хочется лишать тебя того, что тебе дорого.
– Кажется, я уже этого лишился, – пробормотал Лоркан.
Аэлина чуть улыбнулась и вновь взглянула на Элиду:
– Не лишился.
Ее бирюзовые глаза сияли. Лоркан посмотрел на Аэлину и вдруг увидел то, чего не замечал раньше. Лицо королевы.
– Поверь мне, Лоркан, не лишился.
Надежда, наполнившая его грудь, показалась ему странной и чрезмерной. Лоркан приглушил ее, поскольку уже боялся на что-то надеяться.
– Но без тебя Террасену не пережить эту войну, – добавила Аэлина. – И ей тоже.
И даже если королева пожертвует своей бессмертной жизнью, чтобы выковать Замок и остановить Эравана, кровная клятва Лоркана, пообещавшего защищать Террасен, сохранит свою силу.
– Выбор за тобой, Лоркан.
Он сейчас думал не о том, насколько правдивы слова королевы об Элиде и есть ли у него шанс поселиться в Перранте. Но в искренности Аэлины Галатинии он не сомневался. Она права: его сила и опыт никуда не делись. Только кому он сейчас служит, на чьей стороне находится? Не выяснив этого, Аэлина не могла допустить его в свое королевство. Клятва на крови – не каприз королевы. Ей требовалась уверенность, что от Лоркана больше никогда не протянется ниточка к Маэве. Каким бы опасным ни был Эраван, фэйская королева несравненно опаснее.
Если все они погибнут на этой войне, Элиде тоже не выжить.
Этого Лоркан принять не мог. Пусть это глупо и бессмысленно, он не допустит, чтобы Элида вновь оказалась во власти чудовищ Эравана или ее жуткого дяди Варнона.
Дурак. Наверное, он просто старый дурак. Древний. Но все равно дурак.
Однако бог у его плеча не приказывал ему бежать или противиться. Значит, это его выбор. Интересно, как отнесется к его выбору богиня Элиды? Еще интереснее, как отнесется сама Элида.
– Согласен.
– Да хранят нас боги, – пробормотал Фенрис.
Аэлина вновь улыбнулась, но уже с оттенком суровости.
– А тебе придется смириться с его присутствием, – сказала она волку. – Никаких смертельных поединков. Никаких сражений ради отмщения. Выдержишь?
Фенрис оглядел Лоркана с ног до головы. Лоркан показал себя во всей властной красе. Смотри, волчище.
Фенрис посмотрел снова, послав ему достаточно ненависти и напомнив, что белый волк Доранеллы умеет кусаться. Порою – даже смертельно.
Этим дело не кончилось.
– А если я тебе скажу, что он мерзавец и жалкий придурок, это изменит твое решение? – спросил королеву Фенрис.
Лоркан зарычал, но Аэлина лишь усмехнулась:
– Не за это ли мы любим Лоркана?
Ее улыбка подсказала ему: она хорошо помнит все подробности их первой встречи в Рафтхоле. Тогда Лоркан бесцеремонно толкнул ее прямо на кирпичную стену.
– Лоркана никто не обязывает постоянно находиться при дворе. Мы лишь будем приглашать его в Оринф на праздники.
– Чтобы он все испортил? – нахмурился Фенрис. – Я люблю повеселиться и не хочу видеть рядом с собою кислые физиономии.
Лоркан посмотрел на Рована. Принц-воин внимательно следил за королевой. Похоже, он хорошо знал, какие бури бушуют сейчас у нее в душе.
– Ну хорошо, хорошо, – взмахнула рукой Аэлина. – Тогда условимся так: ты откажешься от попыток убить Лоркана за случившееся на эйлуэйском берегу, а мы, чтобы не портить тебе веселье, не будем никуда его приглашать.
Теперь она улыбалась лукаво и даже коварно.
Вот к такому двору Лоркана приглашали примкнуть. К этому вихрю… неведомо чего. Он и подходящего слова не мог подобрать. Такого он еще не видел за все пятьсот с лишним лет своей жизни, и прежний его опыт здесь был бесполезен.
– Ты знаешь, как совершается ритуал, – сказала ему Аэлина. – Или за давностью лет успел забыть?
Лоркан вспыхнул. Он опустился на колени, вынул кинжал.
Дурак. Сущий дурак – вот он кто. Но когда он протягивал кинжал королеве, его руки немного дрожали.
Аэлина взяла кинжал, словно примеряясь к весу оружия. Только сейчас Лоркан заметил у нее на пальце золотое кольцо с непомерно большим изумрудом. Обручальное кольцо, и явно из гробницы, где они разжились золотом. Теперь понятно, почему золотушники так шипели. Взгляд Лоркана переместился на Рована. Ага, и у того колечко появилось. С рубином. На шее, чуть выше воротника камзола, темнели следы свежих укусов.
Такие же отметины украшали и шею королевы.
– Наглазелся? – холодно спросила Аэлина.
Лоркан нахмурился. Даже в таком священном деле, как клятва на крови, королева позволила себе непочтительность.
– Начинай, – сухо произнес он.
– Клянешься ли ты, Лоркан Сальватир, своею кровью и вечной душой до конца жизни оставаться верным мне, моей короне и Террасену?
