– Дария, – закончила я. – Знаю, она меня и умыкнула. А я ее сапогом приложила…
– Надо выбираться. Ты не сможешь обратиться в ворону, так что мы с Бальтазаром сейчас притащим твою метлу.
– А где остальные?
Под остальными я подразумевала Анджея. Даже в смертельной опасности я жутко боялась, что он обиделся и даже спасать меня не пришел.
– Архимаг беседует с твоим опекуном, но, кажется, дело разговором не кончится. Нагос, Геральд и Люсинда страхуют снаружи. Ладно, жди здесь, я мигом…
Она не договорила. Глаза Кармеллы вдруг расширились от ужаса, и она нервно сглотнула. Я обернулась, увидела, как у подножия лестницы клубится черная тень, и не стала смотреть, какую форму она примет.
– Блин! Жених пришел!
Схватила подругу за руку и понеслась наверх, в спальню, где все еще лежала спящая Дария.
– Что это, Мика?
– Сын Арвариуса. Ну… то, что он считает сыном. Похоже, мой не слишком заботливый дядюшка поехал крышечкой и решил, что темная энергия – его любимый сынуля. Сынуле надо невесту и все вот это вот. Хотя он что-то там говорил про смертное тело… но я бы эту тень так не назвала.
В дверь, которую мы заперли, что-то ударилось с такой силой, что стены завибрировали! Кармелла завизжала, да и я была близка к тому же.
– Бальтазар! – Она подскочила к окну, вынесла фаерболом стекло.
Второй ворон (когда-нибудь я перестану испытывать мучительное чувство стыда, глядя на него?) влетел в спальню и обернулся демоном.
– Что тут у вас?
Еще один удар, и дверь чудом выстояла.
– Ни фига ж себе!
На самом деле он, конечно, выразился крепче. И я его очень хорошо понимала!
– Мик, у тебя магии много? – спросил он.
– Ну так. На пару сонных заклятий. Дурновато, эта розовая стерва крепко дала мне в зубы гримуаром.
– Придется прыгать. Я с этой твариной встречаться не хочу. Мы с Кармеллой тебя подстрахуем, лады?
Я только вздохнула и кивнула. А что еще делать? Перспектива лететь с высоты башни, полагаясь только на силу Кармеллы и способности демона, который вообще летать не рожден, не особо вдохновляла.
Но и жених, неистово молотящий в дверь, изрядно пугал. Так что я подождала, пока Баль вынесет мощным ударом ноги решетку на окне, они с Кармеллой воронами спикируют на землю и снова примут там человеческие обличья, и…
Дария вскочила так резко, что я не успела рявкнуть фирменное «Спать!». Эта мерзавка вцепилась в мои кудри. В мои! Шикарные! Кудри! Те самые, которые совсем недавно так ласково трогал мужчина моей мечты! Ну, может, не моей. Или не мечты. Но совершенно точно мужчина!
Все. Фрейлина разбудила во мне дикую кошку.
Рыча и царапаясь, мы упали на пол, катались по ковру и стремились оставить друг друга без скальпа.
– Я тебя причесала, я тебя и оборву! – дурным голосом заорала я, дергая изо всех сил лиловые пряди.
Дверь все-таки не выдержала. От неожиданности мы вскочили на ноги, Дария сама перепугалась до полусмерти от вида жуткой твари с горящими красными глазами. Тварь плотоядно ощерилась, а я со всей силы ногой придала фрейлине ускорение.
– Жри ее! – посоветовала несостоявшемуся жениху, зажмурилась и сиганула в окно.
Наверное, от моего визга издохли все собаки в округе. Где-то я слышала, что они боятся очень высоких звуков. Вот такой у меня получился вопль. Когда я решилась открыть глаза и убедиться, что стою на твердой земле, Бальтазар очень забавно прочищал ухо хвостом.
– Ложись! – вдруг взвизгнула Кармелла.
Мы бросились врассыпную, мимо пролетел здоровый пылающий шар и ударился прямиком в основание башни. Та начала медленно оседать.
– Ну, Брендвид! – возмутился Бальтазар.
Незаметно для меня все высыпали в сад и замерли, будто позируя для идиотской картинки. Мы с Кармеллой, Бальтазар, чуть поодаль Анджей напротив Арвариуса, оба злые, как тысячелетние голодные упыри, готовые к бою. Издалека спешили Нагос, Геральд и Люсинда. Желтенькая, к моему восторгу, тащила мою метлу.
Ну, сейчас я кому-то покажу…
На руинах башни еще не осела пыль, а камни зашевелились, заурчали, и тень медленно начала подниматься.
– Уходите, – бросил нам Анджей, – я с ним сам справлюсь.
– Метлу! – крикнула я Люсинде.
Я вскочила на любимую метелку и рванула ввысь с такой скоростью, что самой стало страшно. Облетела замок и зависла в районе третьего этажа. Так, если я помню, то его окно третье справа… да, точно.
Собрала остатки силы в кулак и послала фаербол. Стекло разлетелось, но я все равно порезалась о несколько острых осколков. Зато сразу же увидела на столе Арвариуса гримуар! Сколько раз я сидела напротив опекуна в этом кабинете, выслушивая нотации за шалость? Несмотря на то что гостила редко, дорогу могла найти с закрытыми глазами. Всегда мечтала влететь сюда через окно!
Гримуар я ему не оставлю. Надо исправлять ошибки собственной инфантильности, слишком уж это сильная и страшная книга, чтобы беспечно к ней относиться. Прижимая ее к себе, как величайшее сокровище, я кое-как уселась на метлу и ме-е-едленно полетела вниз. Без рук планировать получалось еле-еле, а одной рукой я бы толстенный фолиант не удержала.
Внизу меж тем разворачивалась настоящая битва! Анджей сцепился с Арвариусом, вокруг них хищно кружила недобитая тень, но за архимага я не волновалась: он превосходил противника и силой, и возрастом, и даже здоровой спортивной злостью. А вот остальным пришлось нелегко: в сад вывалились верные слуги Арвариуса, а еще поднялась парочка умертвий.
Хм… интересно, а если гримуар вынесли из дворца, защита на нем уже не работает?
Наудачу открыла книгу и… да-а-а-а! Вот они, мои родненькие, заклинания темной магии.
Быстро пролистала гримуар, попутно ужасаясь тому, кто вообще придумал записывать такие жуткие заклятия в книгу.
– Вот! Подходит!
– Микаэлла, что ты делаешь?! – Анджей заметил, как я сосредоточенно вчитываюсь в текст. – Не смей этого делать!
Он отвлекся на меня совершенно напрасно: Арвариус воспользовался моментом и сделал смертоносный, удивительно стремительный для пожилого мага выброс. Огненные клинки прошли в каком-то миллиметре от лица Анджея. Тут я разозлилась окончательно.
– Это мой архимаг! – заорала на весь сад.
Коснулась кончиками пальцев причудливого узора на странице книги и, подхватив его, сконцентрировав магию в кулаке, что было силы запустила ее в Арвариуса. Удар получился такой силы, что опекуна подбросило в воздух и унесло далеко-далеко, куда-то в елки.
– Ой-ой-ой! – прокомментировала я этот стремительный полет.
Даже не видела, куда он приземлился, но подозревала, что ничем хорошим это не кончилось.
