Тут она меня уела. Бабуля, напротив, всегда с гордостью рассказывала, как и кого удачно соблазнил дедушка. Без имен, разумеется. Имена в нашей работе зачастую были государственной тайной. Не знаю, как относился к бабулиной деятельности дедушка – семейная история не сохранила таких подробностей.
– А бывает, что предохранение не срабатывает, и тогда с задания агентесса привозит ребенка, – продолжала Мирейя. – И что? Всю жизнь ее этим попрекать?
И тут меня как холодной водой окатило. Мне вспомнился дядя, младший бабулин сын. Очень уж он отличался от всех моих родственников: тонкая кость, золотистые волосы, маленькие короткие рога и хвост, такой невзрачный, что он всегда его стеснительно поджимал. Таким хвостом и стукнуть хорошо не получится, не то что задушить. А еще дядя – любитель музыки и поэзии. Правда, все это не мешало ему быть прекрасным агентом – по числу благодарностей и наград он опережал в нашей семье всех. Его необычная внешность давала преимущество, а не мешала в работе. Бабуля всегда говорила, что это потому, что она ко времени последней беременности поизносилась, вот и недодала нужных ребенку элементов. Я верила, но теперь… Слова Мирейи словно открыли мне глаза. Бабуля была на заданиях в Альвийском государстве, я точно знаю, и, скорее всего, дядя – полуэльф. Уж лишнее с ушей при нашем уровне целительства убрать проблемы не составит. А вот что думал о младшем сыне дедушка, я не знаю и не узнаю никогда. Свою фамилию дал – и достаточно? Может, он из-за этого и сгинул на последнем задании? Не в силах пережить постоянное вещественное доказательство измены любимой жены, помахивающее ущербным хвостом? Я невольно всхлипнула от жалости к героическому дедушке.
Кацуми скользнула вниз и стала нежно тыкаться мне в лицо, пытаясь утешить. Только она одна меня понимает, маленькая моя. Я провела рукой по переливчатой спинке, и ш’ерра благодарно зашипела.
– Только не надо говорить, что тебе хочется лечь и умереть, – безжалостно сказала Мирейя. – Лучше бы о Кацуми позаботилась. Ш’ерра у тебя почти рыдает. Этак она весь яд на слезы переведет, а у тебя были на него какие-то планы, насколько мне помнится. Спецагент, у которого на лице написано, чего он хочет, а чего не хочет, – плохой спецагент.
Я с возмущением посмотрела на подругу. От нее сочувствия не дождешься. Могла бы и промолчать, не добивать окончательно.
– Ш-ш-ш-ш! – рассердилась Кацуми.
– Вот тебе и «ш-ш-ш-ш», – усмехнулась Мирейя. – Сьенне надо либо мириться с Дагойном, либо пытаться о нем не думать. Выгнала, а теперь сама мучается.
– Я правильно выгнала, – надулась я на подругу. – А он даже не понимает почему. Ему все равно, больше у меня одним, меньше. Главное, чтобы среди этой толпы удачно затесался он сам.
– А ты хотела, чтобы он тебя ко всему мужскому общежитию приревновал?
– Нет, – покачала я головой. – Зачем? Просто мне было бы не все равно на его месте.
– Сьенна, мы с тобой только что об этом говорили, – недовольно сказала Мирейя. – Это у тебя такое отношение потому, что никого не было.
– Думаешь? – недоверчиво спросила я. – Откуда ты знаешь, если у самой то же?
– Читала, с таннами в теме говорила, – неопределенно помахала хвостом подруга. – Попробуй Дагойну все честно объяснить, вдруг у вас все сложится как надо? Других вариантов не вижу.
– А с кем мне тут? – недовольно ответила я. – Здесь вообще никого подходящего нет.
И в самом деле, выбирать не из кого. Онгиса жалко, его бы поберечь. Преподаватель УФП ко всем таннам относится с лютой ненавистью, да и танна Минари к нему неравнодушна. Нет, ей я конкуренцию в любом случае составлять не собиралась. Ну их, этих танов, обиженных на противоположный пол. Кто там еще остается? Тан кастелян? Не думаю, что его кандидатуру можно рассматривать серьезно. Фукаси? Меня передергивает только от воспоминаний о его масленых глазках и жирном хвосте. Нет уж. Бабуля сказала получать удовольствие, а с таким какое удовольствие?
Я вздохнула…
– Поеду в пансионат и подберу кого-нибудь…
Уверенности не было. Да и откуда ей взяться? Мне вдруг представилось, что таны будут там двух типов – как Онгис, восстанавливающиеся после операции, и как Фукаси – безуспешно пытающиеся привести свой внешний вид в соответствие с требованием конторы. Если уж в академии с противоположным полом проблемы, кто сказал, что в пансионате лучше?
– Лучше поговори с Дагойном.
– Не буду я с ним разговаривать!
На этом наш разговор и закончился. С Дагойном говорить не хотелось, пусть Мирейя и почти меня убедила, что он не так уж и виноват. Почему-то я вспоминала свой объект и поцелуй с ним, и такая тоска накатывала, хоть плачь. Кацуми непонимающе шипела, но о таком никому рассказывать нельзя. Даже Мирейя не поймет, а бабуля вообще придет в ужас. Вот если бы тот тан был из Системы… Но чего нет, того нет. Пока Дагойн – самый подходящий вариант. Я невольно взглянула в его сторону, он выразительно дернул хвостом. Да что он о себе возомнил? Что первая к нему подойду с извинениями?
– А теперь перейдем к практической части нашего занятия, – бодро сказала танна Минари. – Разбиваетесь на группы по три-четыре, каждой группе я выделяю по набору артефактов. Понастраиваете, попробуете послушать, что происходит в нескольких метрах от вас, в другой аудитории, на другом конце академии. – Оживление наших танов было вполне понятно, поэтому преподаватель усмехнулась и выдала ценную информацию: – Кабинет танны Кавайи экранирован от прослушивания, но вы можете попытать счастья, и если повезет, доложите мне, на каких режимах это получилось и как долго длился пробой. Если будут вопросы, не держите в себе, спрашивайте сразу. В нашей работе мелочей не бывает, любая может привести к смерти агента.
Говорила она со своей обычной доброжелательной улыбкой, словно речь шла о чем-то несерьезном. Возможно, для нее это так и было. Мне впервые пришло в голову, что для конторы мы лишь расходный материал, как те же артефакты. Да, агента подготовить сложно и дорого, но и артефакты бывают сложны в изготовлении и ой как дороги…
– Танны, я с вами.
Мы привычно увернулись от объятий Керка, но он не расстроился, вдвинул стул между нами и довольно сказал:
– Чувствую, из нас получится прекрасная команда. Вы отвлекаете, я действую. – И понизив голос: – Вон как на Сьенну Онгис уставился. А Дагойн злой ходит последнее время, как дух из темного мира, второй раз может и не прикрыть. Уж не знаю, что там у вас случилось… – Он сделал паузу и посмотрел так, что не оставалось ни малейшего сомнения – виновной он считает меня. – Вертите хвостом перед носом, соблазняете – и в отказ, а нашему брату потом страдать…
– Это Дагойн так сказал?
– Не, он сказал, чтобы лапы не распускал, а то без рогов останусь, а они не столь хорошо регенерируют. – Керк покосился на Дагойна, но тот уже вовсю разговаривал с Рикой. Нас он не замечал или делал вид, что не замечает. Керк провел рукой по рогам, словно удостоверяясь, что они пока на месте. – Не особо он разговорчив.
