– Великий мастеровой сход выбрал нового короля Драгобужья, – повторил тот, крепко дергая себя за бороду, чтобы не впасть в такую не свойственную уважающим себя мастерам панику, – твоего отца!
– Йож, этого не может быть! Ты мне этого не говорил! Скажи, что это ошибка! – задыхаясь, принялась быстро говорить Виньовинья. В ее голубых глазах плескался ужас.
Синих гор мастер в несколько шагов пересек горницу, крепко обнял суженую и прижал к себе, не обращая внимания на лужу под ногами.
– Тихо, тихо… Чего ты всполошилась так, глупая, вон сердце как бьется, сейчас выскочит! Я тебя люблю и никому не отдам, даже по королевскому указу, – Руфус и Торус благословившие наш брак, мне свидетели!
Виньо подняла на него дышащий страхом взгляд:
– Йож…
– Слово мастера, – прервал тот, – я лучше на плахе погибну, чем от тебя откажусь!
– И я… и я тоже! – всхлипнула та и заплакала, хотя давала на свадьбе зарок – не реветь боле!
В дверь постучали – коротко, сильно.
– Яго, входи! – крикнул гном – узнавал старого друга по стуку.
Тот вошел, кинул короткий взгляд на супружескую пару.
– Вижу, вы уже в курсе? Что будем делать?
Ужас в глазах Виньо чуть отступил. Ягораю рю Воронну она верила иногда даже больше, чем мужу. Если он здесь и предлагает помощь, значит, все будет хорошо!
– Сначала хорошо бы выпить морсу! – проворчал Йожевиж. – А после сесть и взвесить все «за» и «против»!
Гномелла ойкнула, ощутив мокрые ноги. Йож аккуратно поднял ее, вытряс из промокших насквозь опорок и переставил за границу лужи, которая его традиционным кожаным гномьим ботинкам на толстой подошве была не страшна.
– Иди, набери воды в чайник, а я пока вытру!
Виньо метнулась с чайником к бадье с водой и несла его обратно, когда в горницу зашел Дикрай, по привычке поцеловав макушкой притолоку и выругавшись.
– У вас уборка? – поинтересовался он с порога. – Йож, готовишься к визиту царственного тестя?
– Тьфу, и кошак туда же! – сердито пробормотал гном, вытирая пол и выжимая тряпку за порогом.
Оборотень с неожиданным сочувствием потрепал его по плечу.
– Да ладно тебе! Я ж только чтобы настроение поднять!
Гномелла снова всхлипнула.
– Виньо, на рынке такое говорят! – послышался голос Тариши. Фарга зашла в дом, неся полную корзину продуктов.
– Мы уже в курсе, – усмехнулся сидящий за столом Яго.
– Так это правда? – походя теранувшись задом о Дикрая и пройдя к столу, воскликнула Виден. – Ну, дела! Виньо, с тобой, оказывается, выгодно дружить!
Та обернулась от печки, намереваясь ответить что-нибудь обидное, но увидела, как лукаво блестят желтые глаза женщины-оборотня, и только погрозила ей кулаком.
– А где Вита? – спросил Йож, вешая тряпку на крюк в углу для просушки.
– Ее вызвали к архимагистру, – пояснил Ягорай, – придет, как только сможет.
Фарга умело резала хлеб, мясо и сыр и раскладывала по тарелкам. Тихонько муркнула, будто себе под нос, но Дикрай в то же мгновенье оказался рядом.
– Зелень и овощи помой, – приказала та как ни в чем не бывало.
Оборотень куснул ее за шею, за что получил ломтем ветчины по ухмыляющейся морде.
Сообща накрыли на стол, разлили свежезаваренного морсу, заправленного медом и ягодами брусники, замороженными с прошлого года, сели и принялись задумчиво жевать.
– Какие последствия может иметь сей поворот судьбы для нашего с Виньо брака, други? – наконец подал голос Йожевиж.
– Для брака – никаких! – раздался от двери веселый голос, на который все обернулись.
На пороге стояли Грой Вирош и Вителья Таркан ан Денец, а за ними возвышался Дробуш в своем долговязом человечьем обличье.
– Грой! – обрадовалась Виньо, несмотря на подавленное настроение. – Где ты был все это время?
– Бродяжничал, – светло улыбнулся тот и, войдя, поклонился хозяину дома. – Пригласишь к столу, уважаемый мастер?
– Какой я теперь мастер, подмастерье у кузнеца! – махнул рукой тот. – Но тебя бы пригласил, будь даже учеником!
Вирош засмеялся и сел рядом с Яго. Вита опустилась с другой стороны, и рука Ягорая сразу же обвила ее плечи. Они переглянулись – короткий безмолвный обмен взглядами был понятен только им двоим, однако рю Воронн чуть нахмурился, будто Вителья только что сообщила ему о проблеме.
– Ветчина! – обрадовался Дробуш.
– Руки не мыли! – вспомнил вдруг Йожевиж. – Все! Быстро к рукомойнику!
Посмеиваясь, «хорьки» выстроились на санитарно-гигиенические процедуры.
– А в походах ты, почтенный мастер, руки мыть нас не заставлял! – шутливо возмутилась волшебница.
– В походах мы аки звери дикие! – степенно пояснил Йож. – А под крышей следует уважать порядок в доме!
– Правда, что ли? – раздалось со стола.
В пустом блюде из-под ветчины сидел Кипиш и довольно оглаживал округлившийся животик, с быстротой молнии меняя личины.
– Ветчина! – загрустил Вырвиглот.
– Вот никакого порядка! – присоединился к нему гном.
– Опомнись, гноме, – басом сказал свирепый воин, – какой может быть порядок с богом Хаоса?
– Кто-то утверждал, что он еще и Абсолютный закон, а закон – всегда порядок! – Вителья совершенно по-девчоночьи показала божку язык и вернулась на свое место рядом с Яго.
Кипиш в ответ зевнул ей в лицо наглой кошачьей мордой и почесал себя за ухом.
– Думаю, – возвращаясь к теме разговора, заговорил Вирош, – вам с Виньо не нужно беспокоиться. Вы находитесь в официальном браке, заверенном по всем правилам лицом, имеющим на то полномочия. Если почтенный цеховой старшина Виньогрет уважает законы своей страны – а он их уважает, иначе Великий мастеровой сход никогда не выбрал бы его королем! – он не станет препятствовать вашему союзу, едва узнает о нем. Но нужно, чтобы узнал он о нем как можно быстрее!
– Я сам поеду! – стукнул кулаком по столу Йожевиж, а Виньо, ахнув, вцепилась в него так, как будто он должен был отправляться сию минуту.
– Вот уж этого точно не нужно делать, – подал голос рю Воронн, – предлагаю отправить в Драгобужье заверенную стряпчим копию вашего брачного договора, для чего задействовать диппочту. Выходы на нее у меня есть.
– Нет! – Виньо встала, удивив всех своей бледностью, и повернулась к мужу. – Прощения прошу у тебя, Йожевиж Агатский, Синих гор мастер, муж мой! Не так давно я написала отцу о нашей свадьбе и, как советует Яго, приложила заверенную копию брачного договора, о чем тебе не стала говорить. Думаю, отец уже получил письмо, и еще думаю, он никогда мне этого не простит, но в покое нас оставит!
