Есть и совсем другое описание…
Берхгольц, посланник герцога Голштинского, был послан с поручением в Измайлово. Она записал впечатление (его приводит историк Валишевский): «Мне пришлось пройти через спальню Царевен. Младшая Прасковья, золотушная девица, протянула руку, старшие (Катерина и Анна) угрюмо смотрели… Дальше была спальня, где придворные дамы и служанки спали вперемежку. Они проводили меня остротами и сальными шутками, которые были слышны в соседней комнате и заставляли краснеть царевен. Я увидел не одну голую грудь, но не был соблазнен. Грязь всех этих женщин отталкивала».
Петр называл Измайлово «богадельней уродов, ханжей и сумасшедших.
Анну с трудом научили считать и писать. Но огромную, неуклюжую Царевну тщетно обучали танцам по новой моде… С детства Анна – зла, мстительна и опасна. Даже мать ее боялась и не любила. В юности придворный шут именовал ее не иначе как «Царь Иван Васильевич» (Грозный).
По обычаю все три Царевны, выросши, должны были уйти в монастырь.
Телами русских Царевен
Но Петр все переменил. В стремлении соединиться с Европой Царь прорубал окно на Запад не только пушками, но и телами русских Царевен. Сестра Анны Екатерина была выдана замуж за герцога Шверин-Макленбургского. Что же касается Анны… Здесь царский расчет был ясен, а ход его ловок. В результате Северной войны границы наши вплотную подошли к Курляндии, маленькому богатому вассальному владению Речи Посполитой. Три державы тянули Курляндию к себе – Польша, Германия и Пруссия. Но Петр притянул эффективней – Анну выдали за Курляндского герцога.
Смертельная свадьба
Все было, как полагалось тогда. Жених и невеста видели друг друга только на непохожих портретах, но писали друг другу обязательные любовные письма. Он написал о своей страсти, она отвечала: «Ничто не может быть мне сладостнее, чем ваше объяснение в любви ко мне».
Петр обожал празднества с подтекстом. В Петербурге была устроена пышная свадьба Анны. В завершение ее был разрезан огромный свадебный торт, оттуда вышла еще одна пара новобрачных – лилипут и лилипутка. Во французском платье, похожие на игрушечных кавалеров из Версаля, они станцевали на столе менуэт.
Так Петр в своей манере спародировал брак безвластного герцога Курляндского, жалкого политического лилипута, и потомицы ненавистных Милославских – Анны.
Герцог был в восторге от лилипутов, и насмешник Петр предложил ему перед собственной брачной ночью полюбоваться на то, «как это делается у лилипутов». И первая ночь шутов прошла в герцогских покоях. Получив эротический заряд, молодожен направился в покои своей некрасивой невесты…
Но пришло время молодым возвращаться в Курляндию. На прощание Петр устроил очередной пир. На нем подвыпившему герцогу вздумалось потягаться в пьянстве с Царем. К сожалению, он не знал удалой русской пословицы: «Что русскому здорово, то немцу – смерть». На обратном пути от обилия возлияний герцог отправился на небеса.
Анна приготовилась вернуться в Россию – пожить в родном Измайлове, а потом, как положено, уйти в покойную келью, в Вознесенский Кремлевский монастырь. Но Петр не собирался снимать удавку с желанного герцогства. Дядюшка повелел ей продолжать жить вдовой-герцогиней в Курляндии. Для утешения к ней приставили надзирателя – Петра Бестужева, бывшего прежде дипломатом в Вене, Берлине и Гааге. Он стал обер-гофмейстером (главой) ее двора и одновременно ее любовником. Будучи на два десятка лет ее старше, любвеобильный Бестужев, однако, не удовлетворялся сомнительными прелестями толстой герцогини Курляндской и вовсю развлекался на стороне. Но она терпела.
Скандальное сватовство донжуана
В 1726 году в Курляндии появился блистательный мужчина – незаконное дитя знаменитого любовника всех красавиц Европы короля Саксонского и Польского Августа. Этот достойный плод страстной любви продолжил дело отца – стал главным европейским донжуаном. Его звали Мориц Саксонский.
Мориц захотел прибавить к любовной славе богатое Курляндское герцогство. Местное дворянство радостно приняло эту весть и избрало его курляндским герцогом. Еще с большей радостью приготовилась принять в объятия неотразимого красавца Анна – «Толстуха», как ее называл Мориц. Прибыв в Митаву, он ухаживал за ней, но в своих лучших традициях – успел одновременно переспать со всеми красотками Митавы. Однако Анна привыкла к тому, что ее не любят. Она готова была любить сама, несмотря на все его измены… Но тут вмешался Меншиков. Генералиссимус, обремененной множеством титулов, не мог пропустить еще один. По его настоянию Екатерина Первая отрядила в Митаву Василия Лукича Долгорукого. Тот потребовал от курляндцев вновь собрать сейм и избрать своим герцогом… Меншикова! Долгорукий пригрозил русским десантом, расквартированным совсем рядом, в завоеванной Петром Риге. Но курляндцы, надеявшиеся на помощь Польши и Пруссии, отказались от Меншикова. Сослались на то, что их герцогом имеет право быть только лютеранин.
Тогда Меншиков сам вошел в Митаву во главе конвоя в несколько сот драгун. Вчерашний продавец пирогов объявил курляндцам, что негоже великой русской Империи отдавать свою принцессу за незаконного отпрыска. Он будто бы даже повстречался с Морицем…
«Мы не можем отдать за вас царскую дочь… Кто ваши родители?» – спросил Меншиков. «А кто ваши?» – усмехнулся в ответ Мориц.
В общем, переговоры ничего не дали. В результате возникла популярная легенда о том, как русский десант под руководством Светлейшего внезапно окружил дом Морица. Чтобы выиграть время и сбить с толку русских, любовница Морица спустилась из окна по веревочной лестнице. Она была в мужском платье и мужском парике. Ее тотчас схватили русские солдаты, решившие, что это Мориц. И пока разбирались, Мориц организовал оборону и выдержал осаду.
На самом деле, как вспоминал сам Мориц, он действительно ожидал штурма. Но всю тревожную ночь провел за любимым занятием – играл в карты. Однако штурма не было. Все тот же Василий Лукич Долгорукий осторожно объяснил Екатерине, что Меншиков ведет себя в Митаве, «как слон в посудной лавке», и может сильно рассердить отца Морица, верного союзника России, короля Августа.
Меншикова отозвали. Но Екатерина не посмела не считаться с желаниями прежнего хозяина. Через некоторое время она попросила польского короля помочь избрать Меншикова курляндским герцогом. Однако курляндцы стояли насмерть. Екатерина умерла, так и не сделав прежнему хозяину желанного подарка.
В это время в Митаве случился скандал. Морица, приглашенного Анной жить в ее дворце, постыдно застигли с одной из ее фрейлин. В ту ночь выпало много снега, и галантный Мориц после любовных утех нес на руках очередную красавицу по заснеженному двору. В призрачном лунном свете кухарка, вышедшая во двор по нужде, приняла их за приведение о двух головах. Рассказы о ее истошном вопле разнеслись по всей Митаве. Курляндцы смеялись: «Жених отдыхает от толстухи на более лакомых кусочках». И Анне пришлось отказаться от скандального жениха.
