«Подлые», как называли ее возлюбленных при дворе, продолжали посещать ее сердце. Среди кратковременных увлечений были сын придворного кучера, носивший фамилию по занятию отца, – Никита Возжинский (ненадолго) и другой сын кучера, Ермолай Скворцов (ненадолго).
«Не про тебя печь топится»
И наконец произошло важнейшее событие, отмеченное всеми послами. В постели Елизаветы поселился (именно поселился) Он… Любовный хоровод тотчас остановился. Это был красавец певчий, сын казака. Его встретил в Малороссии один вельможа. Услышав великолепный голос и поразившись тому, как он неправдоподобно красив, привез его в столицу – в придворный хор… Впоследствии Екатерина Великая назовет его «одним из красивейших мужчин, которых видела в жизни».
Фрейлина Елизаветы тотчас приметила его в хоре и, видимо, согласилась с этим мнением. Великий Реформатор научил придворных дам быть свирепыми охотницами, и красавец тотчас оказался в ее постели. Фрейлина после этой романтической встречи была в совершеннейшем изнеможении. Наша бесстрашная Нимфа захотела познакомиться с бессердечным злодеем, доводящим дам до подобного состояния. Результат оказался неожиданным… Уже во время первой встречи вспыхнувшая любовь Елизаветы была столь горяча, что в изнеможение впал сам любовник. И далее – повторилось! Несмотря на силу и молодость, он постоянно терял сознание – так страстна была Цесаревна… Об этой удивительной ситуации немедля сообщил послам платный агент всех дипломатов – лейб-медик Елизаветы граф Иван (Иоганн) Лесток.
Прусский посланник Мардефельд, зная, как любит его саркастический повелитель Фридрих пикантные рассказы о простодушных русских принцессах, поспешил переслать монарху очередной рассказ Лестока. Медик крепко спал, когда посреди ночи его бесцеремонно разбудили. Он с изумлением увидел полуодетую Елизавету. При виде красавицы в неглиже доктор (известный донжуан) неправильно понял и начал галантную атаку. Но получил жесткий отпор могучей Нимфы и услышал фразу, которая осталась в истории: «Не про тебя печь топится!»
Оказалось, красавец певчий в очередной раз лишился сознания, и Елизавета прибежала за медиком. Что ж, «есть женщины в русских селеньях», – как с гордостью писал поэт.
Впрочем, певчим возлюбленный Цесаревны был недолго – он потерял голос. Но голос теперь был ему и не нужен. Елизавета сделала красавца камер-юнкером, а потом главой своего двора. Она сменила ему фамилию. Сын казака Алексей Розум получил польскую шляхетскую фамилию Разумовский.
Однако не только любовь заполняла жизнь Нимфы. После смерти Анны Иоанновны, ссылки Бирона и отставки Миниха положение Елизаветы Петровны резко изменилось. Она отлично это поняла. И кровь Петра взбунтовалась… Она не захотела более прозябать. Она помнила: трон по завещанию матери должен принадлежать ей. Его у нее похитили!
«Искра Петрова» все чаще стала появляться в казармах любимого полка отца – Преображенского. Как и ее матушка, она крестила солдатских детей, не стеснялась выпивать с гвардейцами «без этикета и церемоний». Они звали ее «Матушкой», как прежде именовали ее мать, Императрицу Екатерину Первую.
«Наше лакомство – маркиз Шетарди»
В это время за Нимфой внимательно следили два посла – французский и шведский.
Французский посол маркиз де ла Шетарди был человек воистину обольстительный, всеевропейский донжуан, блестящий собеседник. Как писал в одном из писем Фридрих Великий, «к нам приехало наше лакомство – маркиз Шетарди». Маркиз появился в России в конце царствования Анны Иоанновны…
Послы были визитной карточкой Государств и одновременно главными шпионами, доносящими о положении дел в стране и вербующими сторонников среди правительственной верхушки. Великие Государства, такие как Франция, тратили уйму денег на представительские расходы послов и подкупы русских чиновников. Посольство забирало из французской казны громадную сумму – 149 тысяч ливров ежегодно. Кроме того, маркиз де ла Шетарди получил 45 тысяч ливров на меблировку плюс секретные суммы на подарки русским сановникам (в просторечии – «на подкуп»). В Европе знали, что в русских верхах «берут» все, кроме Остермана. Вот на «всех» и выделялись большие средства.
Въезд маркиза в Петербург был грандиозным. Его карету сопровождала целая армия – двенадцать секретарей, восемь капелланов, шесть поваров, пятьдесят пажей и камердинеров. Его золоченая карета, сделанная по последней моде, и коляска с накладным серебром ехали в сопровождении почетного эскорта – высоченных гренадеров и стрелков.
На следующий день Шетарди привезли во дворец Анны Иоанновны. Огромная Царица в роскошном парадном платье ласково приняла любезнейшего француза. Но Остерману и Бирону совсем не понравилось, когда Шетарди захотел встретиться с принцессой Елизаветой – передать ей привет и подарок от короля Франции. Однако именно тогда у маркиза наладился контакт с Нимфой.
Заговор послов
Сразу после смерти Императрицы Анны Иоанновны Шетарди начал тайно встречаться с Елизаветой. Это были очень опасные и очень деловые встречи…
Со времен Петра Россия традиционно пребывала в дружбе с Австрией. Империи были связаны общими интересами на юге – обе страны периодически вступали в войну с Турцией. Кроме того, Россия дружила с австрийцами против Швеции и Франции. Французский посол де ла Шетарди захотел изменить ситуацию. К нему присоединился союзник Франции, шведский посол.
Шведы почувствовали слабость молоденькой правительницы. Уже летом 1741 года Швеция объявила войну России, потребовав вернуть все земли, завоеванные Петром, вместе с новой столицей Империи. И сейчас русская армия сражалась со шведами на территории Финляндии.
Оба посла знали об антинемецких настроениях, царящих в казармах гвардии. Оба готовы были поддержать переворот – чтобы покончить с проавстрийским курсом Остермана. Шведы предложили Елизавете начать интенсивные военные действия, дабы заставить правительство убрать все армейские подразделения из Петербурга. Тогда в столице останутся только гвардейские части, готовые поддержать «Матушку». Правда, шведы хотели в благодарность получить обратно территории, завоеванные Петром. Елизавета никаких обещаний не давала – одни очаровательные улыбки. Вообще, как справедливо сказал современник, «у нее был очень женский ум, но его у нее было много».
Шетарди не интересовали территории. Его король Людовик Пятнадцатый вел бесконечную войну в Европе, упорно проигрывая битву за битвой. Посол мечтал заполучить в союзники короля русскую армию. К принцессе весьма приближены были друг Шетарди и агент всех послов – лейб-медик Елизаветы хирург Лесток. Лесток получал деньги от Шетарди и служил передаточным звеном.
Ушаков, как всегда преданно служивший действующей власти, постоянно докладывал Остерману о встречах лейб-медика с Шетарди и шведами…
Остерман предложил (в который раз!) правительнице поспешить – выдать опасную Елизавету замуж или, что лучше, отправить ее в монастырь. Для этого исполнительный Ушаков брался арестовать кого-нибудь из придворных Елизаветы и под пыткой получить от них нужные показания.
