Фельдмаршал Ласси, знаменитый полководец, узнав по пробуждении об очередном перевороте и о том, что его начальник граф Миних сидит в тюрьме, не выказал никакого удивления. Шотландец давно находился на русской службе. Когда же у него спросили: «А вы за кого?» – Ласси ответил без колебаний: «За того, кто будет царствовать!» Ледяным утром 25 ноября 1741 года такой мудрый ответ могла дать большая часть населения.
В посольствах царило необычайное волнение. Узнав о событиях, Шетарди тотчас выехал в Зимний дворец, куда уже перебралась Елизавета. Заполнившие улицы гвардейцы встретили его восторженными криками, называя «батюшкой французом» и «защитником дочери Петра Великого». У Шетарди на глазах были слезы. Он пригласил удальцов зайти в посольство и выпить там по стаканчику за здравие Франции. Маркиз поверил: это и его победа.
На следующий день Елизавета выпустила первый манифест – о ее законном праве на власть: «По… нашему законному праву, по близости крови к Самодержавным Нашим вседражайшим Родителям, Государю Императору Петру Великому и Государыне Императрице Екатерине Алексеевне, и по их всеподданнейшему Наших верных единогласному прошению, тот Наш Отеческий Всероссийский Престол Всемилостивейше восприять соизволили…»
Манифест сочинял человек, которому суждено будет управлять правительством большую часть ее царствования, – Алексей Бестужев-Рюмин.
Бестужевы
Генеалогическая карта знатнейших семей в России очень напоминает этнографическую карту мира… Предки Бестужевых – выходцы из Англии, «из благородной древней фамилии Бестов из дома Бестюров», о чем Бестужевым была прислана грамота из Англии в 1698 году. Но с ростом государственного национализма при Елизавете в России Бестужевы «получили» мифическое происхождение – от знатного боярина, служившего у князя Дмитрия Донского.
Алексей Бестужев был сыном того самого любовника Анны Иоанновны – Петра Бестужева, благодаря которому Бирон познакомился с будущей Царицей. Уже вскоре Бирон изгнал Петра Бестужева – сначала из постели курляндской герцогини, а потом и из Митавы.
При вступлении на престол Анна Иоанновна не захотела видеть в столице бывшего любовника. Петра Бестужева отправили губернатором в Нижний Новгород. Но приехавший в Россию Бирон тотчас заменил старому Петру Бестужеву губернаторство на ссылку.
Именно в это время стремительно выдвинулся еще один герой нашего повествования – сын Петра Бестужева, Алексей, который оказался очень нужным Бирону.
Еще один великий интриган
Карьера Алексея началась во времена Петра Первого. Алексей Бестужев был отправлен Императором вместе с другими дворянскими детьми за границу. Он много и успешно служил на дипломатических постах. Он так понравился английскому королю, что тот попросил у Петра разрешения оставить его при себе. Петр разрешил.
Алексей отлично проявил себя в Англии, и Петр отозвал его в Россию. Он успешно выполнял дипломатические поручения Царя в Дании, потом служил принцу Голштинскому, женатому на Анне, дочери Петра Первого.
Уже тогда Алексей Бестужев участвовал в политических интригах. Во время бегства Царевича Алексея он, будучи за границей, написал тезке письмо о преданности и готовности ему служить. Если бы Петр знал об этом письме! К счастью, Царевич Бестужева не выдал…
В период правления Анны Иоанновны Алексей совершил нечто, очень важное для Императрицы. Будучи в столице Голштинии, Киле, он выкрал завещание Екатерины Первой и уничтожил его (по этому завещанию трон должен был принадлежать отнюдь не Анне Иоанновне, но дочерям Петра – Анне или Елизавете).
Поездив по миру, побывав на службе при многих дворах, Алексей Бестужев в конце концов вернулся в Россию. Он начал умело и преданно служить гонителю отца – Бирону. Бирон хотел, чтобы в кабинете министров всегда присутствовал оппонент Остермана. Ни Миних, ни Волынский не выполняли этой задачи. И Бирон выдвинул в оппозицию Остерману Алексея Бестужева, назначив его на должность казненного Волынского – кабинет-министром.
Бестужев занялся любимым делом нашей бюрократии – «дружить против». Он умело дружил против Остермана. За это Бирон покончил с опалой его отца – Петру Бестужеву дозволили жить повсюду, где он пожелает.
Алексей Бестужев был одним из тех русских вельмож, которые голосовали за регентство Бирона. Но усердная служба Бирону окончилась плачевно. Алексей впервые просчитался – Бирон был свергнут, и Бестужев отправился в Шлиссельбургскую крепость. «Добрые коллеги» приговорили его к смерти. А жалостливая Анна Леопольдовна простила…
Теперь на престол вступила Елизавета. Как бывает при всех революциях, отправив деятелей предыдущего режима в ссылки и в крепости, Елизавета обнаружила пугающую пустоту вокруг… Новые люди выдвигались стремительно. Лесток, подлинный глава заговора, конечно же, подумал об Алексее Бестужеве. У Алексея был отличный послужной список, его ценили очень разные люди – английский король, Бирон и, главное, герцог Голштинский – муж покойной сестры Елизаветы (узнать бы Елизавете о сворованном завещании матери!). К тому же на знамени переворота было написано: «Против немецкого засилья». Бестужев – редкость. Этот опытнейший дипломат, знающий множество языков, был русским! Лесток представил его Елизавете, положив начало новому витку его блистательной карьеры. Забыл лейб-медик, что «всякое благодеяние должно быть наказано». Но это потом… А тогда Бестужев был автором первого манифеста Елизаветы. И занял место отправленного в тюрьму вице-канцлера Остермана. Фактически стал канцлером. Носивший это звание князь Черкасский вечно болел, и энергичный Бестужев сразу отодвинул его от дел.
Заря нового царствования
Так началось одно из долгих царствований. Князь Яков Шаховской, генерал-полицмейстер Петербурга, писал в своих мемуарах, как его на исходе ночи разбудил посланец Елизаветы: «Он громко кричал, чтоб я как наискорее ехал в цесаревнинский дворец, ибо-де она изволила принять престол российского правления… вскоре потом увидел многих по улице мимо окон моих бегущих людей необыкновенными толпами в ту сторону, где дворец был, куда и я немедленно поехал… хотя ночь была темная и мороз великий, но улицы были наполнены людьми, идущими к цесаревнинскому дворцу. Гвардии полки с ружьем шеренгами стояли уже вокруг оного в ближних улицах, и для облегчения от стужи уже во многих местах раскладывали огни, а другие, поднося друг к другу, пили вино…»
Во дворце Елизаветы его встретил Петр Иванович Шувалов, «который после был уже… знатный господин…». «Он в знак великой всеобщей радости веселообразно поцеловал нас и рассказал нам о сем с помощью всемогучего начатом и благополучно оконченном деле, и что главнейшие доныне бывшие министры, а именно генерал-фельдмаршал граф Миних, тайные действительные советники и кабинет-министры графы Остерман и Головкин уже все из домов своих взяты и под арестом сидят…»
Младенец-узурпатор
Шаховскому велено было идти в Зимний императорский дворец, куда Елизавета отправилась в открытой большой карете. Ехала сквозь строй гвардии, протянувшийся двумя шеренгами до Большого (Зимнего) дворца. Вызванные и построенные у дворца войска принесли присягу. Солдаты целовали Евангелие и крест, а потом осушали праздничную чарку. Палили пушки с Адмиралтейства и Петропавловской крепости, провожая новую Императрицу в Зимний императорский дворец…
