— Но вы обещали сказать, откуда вам известна моя семья, молодой человек! — с нажимом заявил старик.
— Откуда, откуда... Я работал у Заффани. Некоторое время. Потом ушёл.
Глаза купца блеснули внезапной догадкой:
— Вы — тот самый юноша, который занимался письмами? Как жаль, что мы раньше не встречались... Я слышал эту историю. Кажется, Сахим играл в ней не последнюю роль?
— Только не обвиняйте в его смерти меня! — шутливо вскидываю руки. — Я здесь совершенно ни при чём. И, кстати, пытался отговорить парня ещё в самый первый раз, когда он начал работать с запрещённым товаром. Но он не послушал...
— Он оскорбил вас, насколько я знаю, — заметил старик.
— В общем-то, он сказал чистую правду, и мне не на что обижаться, — вздохнул я.
— Это была ЕГО правда, — с неожиданной сталью в голосе возразил купец. — Заффани был очень недоволен своим первенцем.
— Вот как? — Я немного растерялся. Отрадно узнать, что тебя ценили. Хотя бы и с таким опозданием...
— Вот что, молодой человек, — решительно провозгласил старик. — Памятуя о ваших заслугах перед семьёй — прошлых и нынешних, я готов взять на себя смелость обратиться к вашему хозяину и...
— Выкупить? — усмехнулся я, проводя пальцами по ошейнику, занявшему своё прежнее место.
— Если вы не возражаете.
— Возражаю.
— Но... почему?! — Здравый смысл старика отказывался понимать мой ответ.
— Видите ли, дедушка... Во-первых, я слишком дорого стою, и мне просто жаль ваших денег. А во-вторых... Меня не так уж тяготит моё положение, чтобы я всеми силами стремился его изменить. Я не обманываю вас — мне это просто ни к чему. Но... вам никогда не казалось, что в одном месте нужно задержаться, а из другого — бежать сломя голову? Со мной происходит примерно то же самое. Пока я не получу ответы на свои вопросы, я, пожалуй, ещё побуду здесь.
— Кажется, я понимаю, что вы хотели сказать, молодой человек... И не смею настаивать, — сокрушённо признал купец. — Но если вы решите... Если вам понадобится помощь, знайте: Акамар иль-Руади и весь его род в долгу перед вами!
Я встал и совершенно серьёзно поклонился старику.
— Могу я идти?
— Как бы я посмел вас задержать? — усмехнулся старик. — А всё же, может быть... Если бы вы видели моих внучек... Не подумываете о том, чтобы завести семью?
Я поперхнулся.
— Н-нет... Семью... Н-нет... И внучек... не довелось...
— Впрочем, одну из них вы всё-таки знаете, — расцвёл старик. — Вы находите её прекрасной?
— Прекрасной? — я оторопел. Неужели... — Юджа — ваша внучка?
— И моя гордость!
— Да ладно, дедушка, было бы чем гордиться, — тихо фыркнула йисини. — Мне ещё далеко до вершин.
— Ты непременно добьёшься всего, моя лилия! — непреклонно заявил купец.
— Добьюсь, добьюсь... — устало согласилась Юджа, сползла с кровати и подошла ко мне. — Прими и от меня благодарность за то, что не бросил дедушку в беде...
Тонкие ладони легли на мою голову с обеих сторон и потянули вниз. Горячие губы коснулись лба, левой щеки, правой, но когда я уже решил, что этими целомудренными поцелуями дело и ограничится, йисини лукаво подмигнула и впилась в рот вашего покорного слуги. М-да...
Не меньше минуты было мне отведено, чтобы сравнить Юджу и Лэни. Сравнение, кстати, ничего не решило: обе женщины были хороши по-своему...
Дав отдых губам, йисини насмешливо взъерошила мою короткую чёлку:
— Раз уж с эльфом целоваться не захотел, получи мой поцелуй!
— Ты... всё слышала? — Я начал розоветь.
— А как же! Обожаю подслушивать. Да мне и делать больше было нечего, — задорно тряхнула головой женщина и сразу стала похожа на шкодливого сорванца.
— Ох... Если все ваши внучки такие, я, пожалуй, поостерегусь посещать ваш дом, дедушка, — признался я.
— Ну, все — не все, а есть ещё и...
— Всё, не желаю больше ничего знать! Разрешите откланяться? Я хочу спать. Просто зверски!
— Подожди. — Юджа протянула мне свой медальон. — Возьми. Заслужил. Ты ведь теперь тоже... один из нас.
— Да уж... — сконфуженно вздохнул я, принимая подарок.
— До встречи, seyri
[37]
!
— Да будут твои дороги легки, а годы — долги! — пожелал старик.
— Береги дедушку, красавица. — Я осмелился чмокнуть йисини в щёку и поспешил вывалиться в окно, пока меня не поймало в сети очередное злоключение...
Всё же ваш покорный слуга лукавил. Совсем чуть-чуть. В комнате я отчаянно зевал, а стоило плюхнуться на своё лежбище и плотно задёрнуть полог фургона, сон как рукой сняло, потому что целая армия мыслей настойчиво топталась в той части тела, которую я считаю своей головой.
Как бы ни был огромен подлунный мир, он всё же тесен, словно крохотная шкатулка. Встретить в этой глуши старейшину рода иль-Руади? Только моё сумасшедшее везение могло отколоть столь изощрённую шутку! Ну почему, скажите на милость?! Именно там и в тот миг, когда я решил немного «размяться». Ай-вэй, надо будет хорошенько напрячь память на предмет любых случайных и неслучайных знакомых, их знакомых и знакомых их знакомых, иначе... Иначе я буду попадать впросак. Везде и всегда. Дедушка, конечно, не промах — подглядел, как я расшугиваю «тех, кому не спится», и с полной и безоговорочной уверенностью решил: этот парень — то, что мне нужно! Наверное, у меня на лбу громадными буквами написано что-то вроде: «Обращайтесь с любыми просьбами, я настолько глуп, что непременно вам помогу». Печальная картина вырисовывается...
Впрочем, не могу сказать, что так уж сожалею о потраченном вечере. События, в которых мне пришлось принять участие, оказались весьма забавными, познавательными и поучительными. Ах да, ещё и — прибыльными! Теперь я — счастливый обладатель двух грандиозных знаков отличия. Ну, что касается «Длани Йисиры», представляю, какое лицо будет у первой же встреченной йисини, когда она узрит сию красоту на моей груди... М-да, пожалуй, не буду рисковать — спрячу в карман. А вот вторая штучка... Здесь всё куда сложнее. Сложнее и любопытственнее.
Старый иль-Руади решил, что эльф, заказавший «рубиновую росу», убил первенца Заффани. Могу понять праведный гнев старика, лишившегося одного из внуков, хотя и не одобряю. Сахим сам был виноват. И в том, что занялся контрабандой, и в том, что в качестве покупателей выбрал эльфов.
Листоухие не подчиняются людским законам. Точнее, лишь делают вид, что уважают Уложения Четырёх Шемов, но на самом деле вспоминают о них в последнюю очередь. Не буду спорить: многие законы не только глупы, но и опасны в первую очередь для тех, кто их исполняет, так что пренебрежение эльфов можно понять и простить. Неприятность заключается в том, что по давнему, испокон веков, так сказать, принятому соглашению эльфы и не должны согласовывать свои действия с людьми. Как и люди — с эльфами. Вооружённый нейтралитет, одним словом. Поэтому, если хотите иметь дела с листоухими, имейте. Но — на свой страх и риск. С этой точки зрения желание купца выглядит странным, и первый напрашивающийся вывод таков: старичок растерял последний ум. Ну, да это его личное дело. Гораздо хуже, что я с неподражаемой элегантностью ухитрился вклиниться в намечающуюся вражду. Старика жалко, но своя шкура всё-таки дороже, верно? Верно. Жаль только, что вспоминаю об инстинкте самосохранения в последний момент. Если вообще вспоминаю.
