– Молодец, Воробьёв! Хорошо поработал. Ставлю тебе пятёрку за урок.
Светлик обрадовался пятёрке, только не понял, при чём тут какой-то Воробьёв.
– Я Тучкин, – поправил он учительницу. Та посмотрела на него с удивлением:
– Воробьёв, что с тобой?
– Я же вам говорю – я не Воробьёв! – воскликнул Светлик и посмотрел на Аришу. Чего она опять закатывает глаза и стучит пальцем по лбу?
– Слава, а с чего это вдруг ты стал Тучкиным? – спросила учительница музыки и поставила в дневнике оценку. – Арина с тобой поделилась своей фамилией?
Класс захихикал. Учительница с улыбкой положила дневник перед Светликом.
– На, освежи свою память. Может, вспомнишь, кто ты на самом деле?
– Ты точно с ума сошёл, – сердито прошептала Ариша. – Что ты ерунду городишь?
Светлик не слушал её. Он сосредоточенно смотрел на обложку дневника и шевелил губами, стараясь разобрать письменные буквы. Наконец разобрал и тихонько ахнул. Там было написано: «Дневник ученика 3 „А“ класса Святослава Воробьёва».
Глава двадцать третья
Долгожданная суббота
На продлёнке Светлику удалось подобраться к классному журналу и прочитать фамилию учительницы на первой странице. Спрашивать у Ариши не хотелось, она и так уже косо на него смотрела. Так и есть, Воробьёва Дарья Антоновна. Понятно теперь, почему он вдруг стал Воробьёвым. Ну да, всё правильно, не мог же он оставаться Тучкиным, как и Ариша. Ведь они больше не родственники.
Странно, как это он раньше не заметил, что все его тетради подписаны чужой фамилией? До он особо и не рассматривал их, ну тетради и тетради. Какая разница, что на них написано? И на уроках его ни разу не назвали по фамилии. Дарья Антоновна звала всех в классе по именам, а другие учителя вообще к нему вчера никак не обращались.
Светлик совсем загрустил. Мало того, что он живёт в чужом доме, учится в чужом классе, так ещё и фамилию отобрали! Почти уже ничего своего не осталось. Святослав Воробьёв! Ужасно глупо звучит. Вот Святослав Тучкин – совсем другое дело.
Вечером, когда они с Дарьей Антоновной поехали домой, Светлик очень внимательно следил за дорогой. Запоминал, на каком автобусе они едут, куда идут от остановки, как выглядит их дом. Он всерьёз решил завтра уйти под каким-нибудь предлогом и заявиться к Арише на день рождения, прямо домой. Ну и что, пусть удивляется! Он скажет, что перепутал. Вдруг его не прогонят сразу? Вдруг удастся хоть одним глазком взглянуть на маму и папу? И на их нового сына.
Дома Дарья Антоновна снова попыталась поговорить со Светликом. Она просила честно рассказать ей, что случилось и почему он совсем перестал учиться.
– Что с тобой происходит? Зачем ты всё это придумал? Скажи правду! – добивалась она ответа, но Светлик упрямо молчал. Он уже говорил правду и рассказывал всё честно, но это ни к чему хорошему не привело.
– Тогда у меня только одно объяснение – тебе просто нравится надо мной издеваться, – нервно сказала Дарья Антоновна. – Я сегодня же позвоню папе. Он приедет, и мы будем решать, что с тобой делать.
Наверное, для настоящего сына учительницы это была очень страшная угроза, но Светлик даже ухом не повёл. Какая разница, кто там приедет и что будет решать? Хуже, чем сейчас, уже никто не сделает, никакой чужой папа.
Утром оказалось, что опять нужно идти в школу. Третьеклассники по субботам учились. Правда, продлёнки не было, и учебный день закончился рано, после четвёртого урока. На перемене Светлик снова завёл разговор про день рождения, и Ариша вскользь упомянула, что все родные собираются у неё в три часа. Оставалось только придумать, как улизнуть от Дарьи Антоновны и попасть к Тучкинымсредним.
К счастью, долго придумывать не пришлось.
– Сынок, сходишь сегодня на вокал один? – спросила Дарья Антоновна, когда они вернулись домой. – А я домашними делами займусь, накопилось за неделю…
– Чего? – не понял Светлик. – Куда я схожу один?
– На вокал, в музыкальную школу, – повторила Дарья Антоновна. – Учитель пения ждёт тебя сегодня к четырём часам.
– А, конечно, схожу! – обрадовался Светлик. – Я маленький, что ли?
Ага, значит, сын учительницы ходит не только на танцы по четвергам, но ещё и на пение по субботам. Какой музыкальный мальчик! Лучше бы в бассейн ходил, на плавание. Вот тогда Светлик с удовольствием бы его заменил.
Он хотел спросить, где находится музыкальная школа, но передумал. Какая разница? Он туда не собирается. Главное, из дома вырваться. Только вот что же подарить Арише? Ведь на день рождения без подарка не придёшь.
Светлик походил по своей комнате, то есть по комнате учительского сына, осмотрел книжные полки, порылся в ящиках стола. Что из всех этих вещей может сойти за подарок? Книга, альбом для рисования, мягкая игрушка? И вдруг он наткнулся на новую упаковку фломастеров. Действительно новую, даже ещё не вскрытую. Светлик обрадовался. Это то, что надо. Целых двенадцать цветов, и оранжевый есть. Будет ей вместо того, что она потеряла. Или это он потерял? Какая разница, пусть рисует, для сестры не жалко.
– Ты куда так рано? – спросила Дарья Антоновна, когда Светлик собрался уходить. – Тут идти десять минут.
– А я… погуляю немного перед уроком, – сказал он. – Можно?
– Ладно, только телефон возьми.
– Телефон? А где он?
– На месте.
Дарья Антоновна принесла телефон. Светлик взял его в руки. Ух ты, какой! Новенький, красивый и большой. Почти такой же, как у Ариши. Наверное, и в игры играть на нём можно, и фотографировать, и видео снимать. А вот семилетний Светлик до такого телефона ещё не дорос. Ему доверили лишь мамину старую трубку, которая умела только звонить. Мама хотела, чтобы он всегда был на связи, когда её нет рядом.
Дарья Антоновна, наверное, тоже этого хотела и велела взять телефон с собой. Но Светлик вовсе не горел желанием быть на связи. Тем более сегодня. И как только учительница отвернулась, он сунул телефон на обувную полку между ботинками и выскочил за дверь.
Глава двадцать четвёртая
Тучкины и Воробьёвы
Светлик никогда ещё не ездил на автобусе один. Без сопровождения его отпускали только во двор, в школу, к бабушке и в соседний магазин за хлебом. А на такое огромное расстояние – целых четыре автобусных остановки – он пока не путешествовал в одиночку.
