Послышался гулкий голос: «Добро пожаловать, Билли Ракета. – Мой тег игрока. – Вы прошли через Змеиный каньон, навещая своего дядю Говарда на ранчо «Красный ручей», но не заметили вход в пещеру. Похоже, его открыл недавний камнепад».
Джоэль2 стоял в ослепительно яркой, поросшей кустарниками аризонской пустыне. Справа от него действительно виднелся вход в пещеру. Оранжевое солнце садилось за холм. Если только вы не запускали сохраненную игру, у вас не было возможности пропустить вступление. Игра вынуждала вас войти в пещеру.
Внутри царила полная тьма. Джоэль2 быстро прошел мимо нескольких туннелей; дорогу ему освещал фосфоресцирующий материал стен. Он старался не угодить по пути в расселины, держась запомненного маршрута: направо/ направо/ вниз/ вниз/ вниз/ вниз/ налево/ вверх. Когда он выходил из пещеры, яркий свет перенес его в новую локацию.
Это была типография в Филадельфии восемнадцатого века, такая, в какой работал Бен Франклин. Это место предположительно было главным источником распространения революционных американских памфлетов. У одной стены стоял длинный железный печатный пресс, окруженный деревянными ларями с разными металлическими буквами, бочонками с чернилами и большими круглыми рулонами бумаги. Было слышно, как снаружи проезжают повозки и кричат торговцы.
Джоэль2 быстро прошел мимо огромного пресса через всю типографию к письменному столу. Знакомое птичье перо было не в чернильнице, а на полу. Сильвия приходила сюда! Он просмотрел листки бумаги. На четвертом оказалась записка:
«Меня похитили геенномиты. Они каким-то образом отсоединили мои коммы. Я здесь». Последние два слова были помечены как ссылка. Он прочел остальное.
«Не приходи один! Свяжись с Биллом Таравалом. Скажи ему, что они знают о «Сотах». Он будет знать, что делать. Люблю т…»
Что-то, должно быть, помешало ей закончить.
Джоэль2 тоже вышел из Сети и стал лихорадочно отыскивать доступный транспорт. В наши дни машины есть только у очень богатых и эксцентричных людей. Если вам нужно куда-нибудь поехать, вы просто на какое-то время арендуете машину у дилера, а когда добираетесь до цели, машина сама уезжает обратно. Некоторые дополнительно платят за аренду особых моделей или автомобильных фирм, но это все равно дешевле, чем покупать себе машину.
Решив транспортный вопрос, Джоэль2 оделся в новое, сунул в карман несколько читов и сбежал по лестнице на парковку. От подножия холма донеслось высокое гудение: к нему приближался гольфмобиль. Поднявшись на вершину, он остановился перед Джоэлем2.
– ¡Buenos dias, señor! – произнес он с мягким испанским акцентом. – ¿Adonde vas?
[36]
– Довези меня сюда, – сказал Джоэль2, жестом пересылая машине координаты Сильвии по джи-ди-эс. – Да побыстрее.
– С удовольствием, – сказал электромобиль, переходя на английский. «Побыстрее» означало, что он заплатит пассажирам других машин на дороге, чтобы Джоэль2 мог ехать без задержек. Это было что-то вроде аукциона, на котором каждый мог заплатить больше, чтоб быстрее добраться до цели. Цена могла оказаться невероятно высокой, но Джоэль2 о деньгах больше не думал. Ублюдки, убившие его, теперь захватили его жену. Женщину, которая вернула ему жизнь. Он не боец, но найдет способ вызволить ее – живую.
Машина рванула с места быстрее, чем он предполагал, и он едва не свалился с сиденья. Ухватившись за раму, он подумал, не попробовать ли связаться через коммы с Биллом Таравалом. Но решил, что не стоит: по опыту их предыдущих встреч, Джоэль2 не слишком доверял этому человеку, да и вообще кому бы то ни было из МТ. Это также означало, что он не может обратиться к копам, так как копы служат корпорациям.
Таким вот образом мой синтезированный двойник оказался в гольфмобиле, стремительно катившем по лабиринту узких горных дорог Санта-Елены к неизвестной цели. У Джоэля2 было много вопросов, и никого, кому он мог бы их задать. Облака закрыли солнце, поднялся ветер, температура резко упала. Джоэль2 задрожал от холода и от страха перед тем, что обнаружит по прибытии. Но возврата не было. Он должен найти Сильвию.
Доктора! Доктора!
Я ПРОСНУЛСЯ НА ПОЛУ ЗАЛА ДЛЯ СОВЕЩАНИЙ АГЕНТСТВА ЗВВ. К прежней головной боли присоединилась еще одна, совершенно новая. Не открывая глаз, я пощупал голову и обнаружил шишку там, где ударился об пол. По крайней мере, кто-то догадался подсунуть мне под голову подушку, пока я спал.
Я со стоном сел – все мышцы протестовали. От стола ко мне повернулась Ифрит. Озабоченный взгляд ее голубых глаз несколько успокоил меня.
– Что со мной было?
Она заговорила негромко, как будто я страдал похмельем. Я действительно так себя и чувствовал.
– Вы упали в обморок.
– Долго я провалялся?
– Примерно восемь часов. Для вас уже наступило завтра. Примерно пять часов утра вторника, четвертого июля. Мы дали вам легкое успокоительное, чтобы вы уснули.
Она подошла и помогла мне встать.
Легкое успокоительное? Я чувствовал себя так, словно мне на голову сел дрон-перевозчик.
– Мне не нужен сон; мне нужно, чтобы мои коммы работали и я поговорил бы с женой.
Ифрит кивнула, протягивая мне чашку с прозрачной жидкостью.
Я отхлебнул и с отвращением выплюнул.
– Это не вода!
– Пейте, пейте! Вам это нужно.
– Еще наркота? – спросил я. Впрочем, я был готов на все, лишь бы голова не болела. Я осторожно отпил еще глоток. – Похоже на дерьмо.
– Это лекарство. Оно поможет вам почувствовать себя лучше. Вы ранены и обезвожены.
– Тьфу! – сказал я, но с трудом проглотил это пойло и протянул ей пустую чашку. – В этой дряни больше металла, чем воды.
Ифрит улыбнулась.
– Умница. Теперь закусите хлебом, это успокоит желудок.
Она протянула мне два ломтика ржаного хлеба.
От наносока во рту стоял вкус фольги. Хлеб показался мне ядовитым цементом, но так как организм начинало отпускать, я сделал то, что велели.
После того как я съел оба куска хлеба, Ифрит протянула мне стакан воды, я залпом выпил ее и вернул стакан.
– Еще, пожалуйста.
Она отошла к принтеру, чтобы наполнить стакан заново. В голове начало проясняться; из тумана возник миллион вопросов.
– Где все? – спросил я.
– Еще рано, Моти и Заки дома, но я связалась с ними по коммам. Скоро они будут здесь. Моти поверил в ваш рассказ. Это очень важно. Он обычно не ошибается в людях.
В этот самый момент стена расступилась и вошел Моти, завязывая новый галстук. Выглядел Моти очень серьезным, но до сих пор он всегда выглядел серьезным. За ним следовал Заки со старинным блокнотом и карандашом в руке.
