Заки перестал играть с игральной костью и оглядел кофейню.
– Поэтому здесь всегда пусто? – с полуулыбкой спросил он. Это верно: они были единственными посетителями. Даже хозяин ушел к себе, чтобы посмотреть местный футбольный матч.
– Может быть, – сказал Моти, стряхивая пепел в пепельницу. Он взглянул на часы под рукавом и снова затянулся. – Кстати о времени, Заки, тебе пора идти. Нужно кое-что сделать.
Заки кивнул и негромко хмыкнул, вставая с подушки.
– Вечером здесь будет танец живота, – сказал он. – Придет много народу. Наверно, люди больше хотят посмотреть на красивых девушек, чем думать о времени.
– Иди! – сказал Моти, невольно улыбаясь.
Когда Заки выходил на Вторую авеню, медные колокольчики на двери звякнули. Моти не повернулся ему вслед. Он положил сигарету в пепельницу, а потом осторожно, но быстро перевернул чашку и поставил на блюдце – звяк.
Он дал чашке постоять несколько секунд, чтобы осадок осел. Потом быстро перевернул чашку и заглянул внутрь, близко поднеся к глазам. Медные колокольчики снова звякнули, но он не обратил на них внимания. Морща лоб, Моти потер пальцами змеящиеся по чашке голубые узоры. «Хм», – сказал он и погладил подбородок. Что-то из увиденного встревожило его. Он откинулся на спинку стула и поднес чашку к окну, чтобы влажный кофейный осадок был лучше освещен. Потом снова поставил чашку на блюдце.
– Здравствуйте, Йоэль, – сказал он, поднял голову и увидел Джоэля2. – Что с вашим глазом?
– Меня зовут Джоэль, кретин, – сказал мой двойник. Слева от Моти что-то загудело, все выше и тоньше. Тот повернулся на звук и увидел меня с дефибриллятором в нескольких дюймах от его лица.
Он казался скорее раздраженным, чем испуганным, если учесть, что только нажатие на кнопку отделяло его мозг от того, чтобы превратиться в яичницу-болтунью.
– Вы меня поймали, – спокойно сказал Моти. – Что дальше?
Все хотят править миром
ИХ ДРОНУ НЕ РАЗРЕШИЛИ СЕСТЬ НА ПАРКОВКЕ главного здания «Международного транспорта». Это не удивило Таравала. Корина, объяснил он Сильвии, решила, что проблему двух Джоэлей проще всего устранить, возложив вину на него.
– Я уверен, что ее пиар-группа уже в поте лица готовит кампанию по моему очернению, – сказал он Сильвии, направляя дрон к другой посадочной площадке поблизости. – Неразрешенные исследования, эксперименты на людях и так далее. Не важно, что именно. Они меняют правила, мы меняем игру. Я не тот риск, с которым Корина может «справиться».
– Билл, винить нужно только меня. Я согласна отвечать.
– Поздно, Сильвия. Поздно для нас обоих. Но у тебя по-прежнему есть доступ. Они просто ждут, чтобы ты включила коммы.
– Я пыталась их включить.
– Знаю. Там, куда мы направляемся, коммы не будут работать. – Он показал вперед; дрон снижался к реке Гудзон. Он пролетел над самой поверхностью воды и приблизился к большому круглому туннелю в бетонной стене. Влетел в него и продолжал движение, пока путь не преградили обломки. Машина мягко села. Таравал открыл красную металлическую дверь дрона. За ней чернела кромешная тьма туннеля.
Сильвия осторожно выглянула наружу.
– Я знаю: ты используешь то, чем геенномиты отключили мои коммы, Билл. По крайней мере сделай одолжение, не лги мне.
– Честная игра, – сказал он, выходя из дрона. – Я считаю, что у нас есть несколько часов до того, как нас найдут. Существует возможность сделать так, чтобы то, над чем мы работали, произошло. Нужно только время.
Он протянул ей мягкую руку в пятнах.
– Зачем мы здесь, Билл? – спросила она, не трогаясь с места.
– Мы здесь, чтобы переждать бурю, Сильвия. Задраивай люки.
Она покачала головой.
– Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь, что задумал.
– Я задумал спасти наши жизни. Обойти этих близоруких обезьян. – Она непонимающе посмотрела на него, и он раздраженно добавил: – Я предлагаю нам переждать в леднике. Там, где нас не найдут.
– Ты серьезно? Это безумие.
– «Безумие в глазах смотрящего», «Золотая середина» и все такое. Нет, простой прагматизм.
При свете огоньков на панели дрона Сильвия едва видела его самодовольную улыбку, но самоуверенный голос Билла доказывал – она есть.
– То есть мы через несколько дней выйдем из ледника и нас простят?
– Что-то в этом роде. Идем. Я покажу.
Все время полета из Коста-Рики она старалась выиграть время. Разузнать, каковы его намерения, и найти возможность сбежать. Сильвия не обращала внимания на острую боль во все еще связанных руках. Она совсем уже собралась удрать, и, когда на частном летном поле в Эквадоре они меняли дрон – перевозчик людей на маленький дрон, но на поле был только мрачный здоровяк-механик, с виду еще более грозный, чем Таравал, а к тому же, пока не возобновилась работа коммов, она не знала, куда бежать. Поэтому она позволила боссу загрузить ее в дрон и внимательно смотрела и слушала, когда они приближались к Нью-Йорку. Цепь событий, которую она запустила и которая взбесила ее начальника, продолжала разворачиваться, и теперь они приближались к завершению его безумного плана. Пришла пора ей бежать.
Поэтому, как только Сильвия вышла из машины, она кинулась в темноту; под ногами заскрипел гравий.
Но далеко она не убежала. В голове вспыхнула острая боль. Сильвия с криком упала, ощутив вкус крови – она прикусила языка. Удар тока заставил сократиться мышцы.
– Лучше я, чем геенномиты, не правда ли? – Таравал подошел к ней, держа в руках устройство, с помощью которого похитители отключили ее коммы. Он поставил ее на ноги и толкнул вперед. – Нам нужно пройти несколько кварталов, так что, если хочешь дойти до цели невредимой, советую пошевеливаться.
У Сильвии не было выбора, пришлось подчиниться. Они, точно призраки, шли по темным уступам и туннелям под Адской Кухней
[64]. Иногда сверху сквозь трещины в мостовых и тротуарах пробивался янтарный луч заходящего солнца, высвечивая диковинные груды мусора и отбросов. Здесь валялись остовы машин, с которых были содраны весь металл и полезные части, расколотые мозаичные панно со станций метро и груды выброшенных игрушек. Один раз Сильвия увидела треснувшую матрешку, так похожую на ее, что она на мгновение оцепенела.
Таравал устал подгонять и подталкивать Сильвию. Ей, в свою очередь, надоело разыгрывать благородную даму в беде. Поэтому, когда он в сотый раз толкнул ее в плечо, она не подчинилась. Он снова ее толкнул, и она резко обернулась к нему. Таравал взмахнул устройством геенномитов. Сильвия закрыла глаза, приготовившись к новому удару тока, представляя себе вкус крови и меди во рту, но наказания не последовало. Ее босс только задумчиво посмотрел на бетонные балки потолка, слабо освещенные экраном его прибора.
